Пустыня - Борис Владимирович Березин

Бушующих валов, слепую круговерть.

Мне грезилась ночей зеленых одержимость,

Ослепших от снегов- сверкающая ель.

И поцелуй морей — спокойная решимость,

Неслыханных надежд- поющая купель.

В истерике неслись клокочущие зыби,

Слюною исходя, ревели по бортам,

Но я еще не знал, что светлых ног Марии

Одышливый взыскует Океан.

Какие мчались предо мной Флориды,

Глаза, как у пантер, и с лицами людей,

Зеленые стада и сказочные виды,

Под лучезарной радугой дождей.

Я видел, как в кочующих болотах,

Где до сих пор гниет левиафан,

Солнечных бликов тонет позолота,

И норов свой смиряет Океан.

Я видел ледники, в потоках перламутра,

Могучих солнц, сверкающую медь,

И там, где мели, в глубине заливов смутных,

Сьедаемых клопами — страшных змей.

Вот, для детей — поющая дорада,

И рыбок золотых веселая игра,

Цветы дарили мне невиданную радость,

И поднимали, несказанные ветра.

Но иногда, усталый от погони,

И бесконечной сменой утомлен,

Внимая всхлипам страждущего моря,

Я был, как женщина, коленопреклонен.

Почти что остров, весь в помете птичьем,

Несущий легкокрылых по бортам,

И на моем пути, в холодном безразличье,

Утопленники плыли по волнам.

Заброшенный, как щепка ураганом,

Где и не слышны птичьи голоса,

Я, опьяненный утренним туманом,

Что Мониторы мне? И что- Ганза?

Весь в утреннем тумане- фиолетов,

Пробивший небеса, прорвавший горизонт,

Я угощу взыскательных поэтов,

Глазурью неба, и лишайниками солнц.

Бегущий, как безумец в полнолунье,

Внезапный, будто первая гроза,

Когда дрожали под ударами июля,

Ультрамариновые небеса.

Я, чувствующий, как в Мальстримах вязких,

Кричит от вожделения бегемот,

Теперь мечтаю об одном — касаться,

Причалов древних, европейских вод.

Я видел звездные, пылающие зыби,

Открытые плывущим небеса,

Не ты ли спишь, в золотопером миге,

Грядущей силы, страстная душа?

Я слишком много пролил слез — как горьки зори!

Как солнца жестоки! Как тягостна луна!

Пускай мой лопнет киль — глубокая, как море,

Пусть надо мной сомкнется тишина.

Но если вдруг Европа, то такая,

Как лужа, над которую грустя,

Склонился мальчик. И кораблик свой пускает,

Как будто бы с ладони, мотылька.

Я больше не могу- о, призрачные волны,

Вслед вашему безумию идти.

Под взорами мостов- надменных и холодных,

С галерами встречаясь на пути.