Игорь Северянин - Том 2. Поэзоантракт

1916. Август

Им. Бельск

Эпиграмма Ингрид

Как некогда Балькис стремилась к Соломону,Я к Эрику неслась на парусах души.Я видела во сне полярную коронуИ ледяной дворец, и музыку тиши.Я слушала, дрожа, предчувствием томима,Предчувствием того, что вечно буду с ним.И вот сбылся мой сон: я королем любима!И стала я его! и стал король моим!О, как же мне воспеть венец моих стремлений,Венец любви моей и торжества венец?Я славлю царство льда, фиордов и оленей.Любовник мой! мой брат! товарищ и отец!Я славлю белый край, в котором ты королишь,И подношу я в дар тебе свою страну,Молю тебя, как ты один лишь небо молишь:Владей мной целиком! люби меня одну!Рабою припаду к блистательному трону, —Целуй меня иль бей! ласкай иль задуши!Подобна я Балькис, как Эрик — Соломону,Душа моей мечты! мечта моей души!

1916. Август

Им. Бельск

Северный триолет

Что Эрик Ингрид подарил?Себя, свою любовь и Север.Что помечталось королеве,Все Эрик Ингрид подарил.И часто в рубке у перилНад морем чей-то голос девийЯ слышу: «Он ей подарилСебя, любовь свою и Север».

1916. Август

Им. Бельск

Поэза о вальдшнепе и зайчике

Синеглазый вальдшнеп и веселый зайчик,  Маленький кусайчик,Весело играя, бегали в столовой,  Гас закат лиловый.Вальдшнеп длинноклювый зайчикова цвета  Сожалел, что летоОн уже отбегал, бегая, отлетил,  Милую не встретил…А лукавый зайчик, шерсткою как вальдшнеп,  Думал, что-то дальшеОсенью-зимою будет с ним такое:  Жизнь или жаркое…Но в дверях столовой, на ковровом тигре  Появилась Ингрид,И ее любимцы, и ее питомцы  Вновь познали солнце!И легко подпрыгнув, бросился к ней зайчик,  Ласковый кусайчик,А за ним и вальдшнеп поспешил к хозяйке  На спине у зайки…

1916. Август

Им. Бельск

Поэза рыбной ловли

И крапчатых форелек, и пильчатых стерлядокНа удочку искусно вылавливать привыкла  Королева Миррэльская.И до луны июльской, сообщницы загадок,Когда ее сиянье острит у кедра игры,  Веслит лодка карельская.В невинном развлеченьи так много чарованья,Так много ожиданья и острых ощущений, —  Хорошо ей под струями…И до заката солнца в озаренном молчаньиСидит она на лодке в бездумном упоеньи,  Рыбной ловлей волнуема…Лишь поплавок сапфирный, стерлядкою влекомый,Молниеносно канет во влагу малахита,  Загорится красавица.О, эти ощущенья ей хорошо знакомы!И с рыбою ведерко луною все облито,  Королеве такой нравится.Любовно фаворитка головку на колениЦарице наклонила, легка, как балерина,  Королеве сочувствуя…

И обе — в чарованьи, и обе, — в легкой лени:И Ингрид-королева, и фрейлина Эльгрина,Девушка алоустая.

1916. Август

Им. Бельск

Рябиновая поэза

  Из октябрьской рябины  Ингрид варит варенье.Под осенних туманов сталь — седое куреньеИ под Эрика шепот, точно гул голубиный…  Никому не позволит  Ей помочь королева.Оттого и варенье слаще грёзонапева…Всех улыбкой малинит, всех глазами фиолит…  (Не варенье, а Ингрид!..)  А у Ингрид варенье —Не варенье, а греза и восторг вдохновенья!При дворе — лотерея, и его можно выиграть…  А воздушные слойки  Из рябиновых ягодПеред этим шедевром посрамленными лягут.Поварихи вселенной, — перед ней судомойки…  А ликеры рябиньи  Выделки королевьей!Это — аэропланы! это — вальсы деревьев!Это — арфа Эола и смычок Паганини!  Всем сластям и напиткам  Прорябиненным — слава!Ингрид ало смеется и смакует лукавоСвой ликер несравненный, что наструен с избытком.

1916. Август

Им. Бельск

Поэза маленького преувеличения

  Луна чуть звякала,  А Ингрид плакала:Ей нездоровилось. Душа болела.  Близка истерика…  Нет дома Эрика…Кровь гордогневная в щеках алела.

  О, совершенное  И неизменноеБлаженство тленное планеты этой!  Не плачь же, гордая,  Будь в горе твердая,На одиночество свое не сетуй.

  Есть тайны в жизни, —  И как их выяснить?…Ведь не попался король в измене!  Но возмутительно,  Но оскорбительно,Что разогнул он на миг колени!

  Что миги краткие  Не пьет он сладкиеУста любимые, уйдя куда-то!..  Что есть биение  В разъединенииЧто — пусть мгновение! — но вот одна ты!

  А жизнь поэзилась:  Ей с детства грезиласьЛюбовь бессмертная: быть вместе вечно.  Да, в разлучении  Всегда мучение…О, я сочувствую тебе сердечно!

1916. Август

Им. Беяьск

Тихая поэза

«Мне хочется тихого-тихого вечера, —  Королева сказала:— Уйти подальше от искалеченного  Людного зала…

Мне так надоела свита льстивая,  Подлая свита.Я, королева благочестивая,  Мечтой овита.

Мне даже король со своим величием  Нередко в тягость.О, если б упиться могла безразличием,  Была бы радость…

Лишь ты, Эльгрина моя любимая,  Моя Эльгрина,Поймешь страданье неуловимое,  Взор не отринув…

И что-то потеряно, что-то встречено,  И что-то сломала…И даже… самого тихого вечера  Тиха тишь мало!..»

1916. Август

Им. Бельск

Поэза без слов

Съёженная рябина ржаво-красного тона…Пальчиками голубика с нежной фиолью налета…  И ворожба болота…  И колдовство затона…  И немота полета…  И крутизна уклона.Мыши летучей, карей… Месяца позолота…

А вдалеке — две скрипки, арфы и виолончели,И долгота антрактов, и в долготе окарины,  Трели любви соловьиной,  Палевые качели,  Pas голубой балерины,  Призраки БотичеллиИ нагота сплетенных Ингрид и фейной Эльгрины.

1916. Август

Им. Бельск

Письмо Эльгрине и от нее

Эльгрина уехала в гостиК подружке своей в Копенгаген, —И что на словах раньше было,Отныне уже на бумаге…И в чарах изысканной злостиИ ревности пишет ей Стэрлинг:— А если бы я полюбилаПалана не меньше, чем стерлядь?

А если бы я целовалаФиалки не меньше пионов?А если бы я тяготелаК искусству — ты слышишь? — шпионов?Не créme dmaies lilas, а — oporto,А если бы я свое телоЛелеяла только для черта?!..

И то ли поет окарина,И то ли летает сильфида,И то ли у датского порта —Конверт, а в конверте — обида.Смеясь отвечает Эльгрина:«Целуй, если хочешь, пионы,И пей, если хочешь, oportoИ даже попробуй в шпионы…

Послушай, но это забавно,Немножко смешно и наивно,Но все-таки, о дорогая! —Так дивно! так дивно! так дивно!Так будь же всегда своенравна,Моя голубая голубка,Но чтобы не смела другаяПознать тебя страстно и глубко…»

1916. Август