Собрание произведений в 3 томах. Том 1: Стихи - Анри Гиршевич Волохонский

болотный и невинный!

Певунья чистая, мой зимний соловей

750_ Молю услышь мой репортаж недлинный.

Пока уто́к мы зрим издалека

Над решетом в пустынном околотке

Как опухоль мыслительная ткань

Питает чудище из человечьей глотки

Разверзши клюв из зоба смотрит страус

Он гусь и в нем проглядывает гусь

Свой менуэт он пляшет наизусть

И правя шею в наивысший градус

Всё топчет лапочкой воздушные луга

760_ Над тучкой розовой его нога.

Дерзание! Подстриженная птица!

Лишь обернись — увидишь — холм не крут

Мишень чиста — нетрудно убедиться

И плачет лебедь в довоенный пруд

А в мельнице движимой ледником

У зернышка режим не одинаков

И цвет подчас бывает не таков

Какой сварил наследнику Иаков.

Что мне и что тебе цена полей?

770_ Разделим град янтарною границей

Тебе нектар — мне горький сок корней

Тебе стоять — мне гнуться поясницей

До самого последнего суда

Условимся: в членении труда

Ты будешь вместе мельница и мельник

А мне останется часовня и молельня

От хлева ключ я заберу в карман

В овчарнях наших кормят задарма.

Но опуская аргумент

780_ В докладе правильном и жалком

Она ему сказала «нет»

Елей пия с водою залпом.

Конец Пятой главы

ГЛАВА ШЕСТАЯ. ФОМА ИДЕТ

Суждений раб нелепых и условных

Чернь издавна терзает невиновных.

Разбита вазочка — поносят гончара

Сыреет стенка — звонкий подзатыльник

Я потерплю проспавши до утра:

Заплесневел сердечный мой будильник.

Цырульня вскрыта радостной толпе

790_ Ей парикмахерская кисть лелеет щеки

Она торопится, ей хочется поспеть

А мне — храпеть превозмогая сроки

Нас будит гром кукушки жестяной

Весною, осенью и летом и зимой

Большой завод на этом деле вырос

Высок над городом трубы его папирус

В нем скрыт секрет, его хранит конвой

И он вопит испытывая боль

Внутри его кипит неравный бой

800_ Спешит народ под сень сооруженья

Ужасный век — дурные пробужденья.

* * *

Фома дремал в убогой келье

От мира запертый гвоздем

И ангелы ему пропели

Незамедлительный подъем

Восстал Фома от сна разбужен

Нагнулся, вытащил сапог

Надел его как можно туже

Зевнул и вышел на порог

810_ Зевнул Фома нахмурен бровью

И сделал в воздух первый шаг —

Мир быв оштукатурен внове

Лежал не высохши во швах

Весь перелепленный из воска

Еще застынуть не успев

Весь благодатнейшая почва

Но страшен был весенний сев

Мир словно шарик в новой лунке

Сидел облуплен и умыт

820_ Единственно в его рисунке

Чернели ноги от Фомы

И будто злак ненужный сорный

Меж благодетельных ростков

В эфире несся слепок формы

Под свист гвоздей и гром подков

Лучу естественной преградой

По отражении луча

Нога печать дарила взгляду

Двухместный оттиск залуча

830_ (И вмят в рассудок каменистый

Позднее призрак этот сможет

Дать знать на ком они повисли

И кто хозяин этих ножек)

А тень от возмущенной плоти

Ее зловещий негатив

Переливалась по природе

Владелицу опередив

И мир при этом появленьи

Затмив свой незаметный срам

840_ Нам осветил на умозренье

Одни узоры к сапогам.

Правый

Звезда сияла над Эдемом

Адам под деревом лежал

Звезда в глаза ему глядела

Его ресницами дрожа

Четыре хладные потока

Катили вниз хрусталь ночной

Четыре дивные итога

Они сводили за чертой

850_ И сон Адаму снится чудный:

Но почему запретен плод?

Вопрос казалось бы нетрудный

Но Он ответа не дает

Четыре дивные потока

В один сливаются поток

Над ними Серафим высокий

Ботинок держит за шнурок.

Левый

Сияет свет над Райским Садом

Над Райским Садом чудный свет

860_ Господь гуляет в час прохлады

И видит что Адама нет

— Где ты? — Господь воскликнул строго

— Где ты, Адам? — сказал Господь

И вот со стороны потока

Ему ответствовала плоть:

— Я наг, — донесся голос слабый

— Я совершенно не одет

Меня смутил червяк лукавый —

Адама слышится ответ

870_ Стоит он весь в прибрежной тине

В кустах на берегу реки

И завершением картине

Два беса тянут за шнурки.

* * *

Пошел Фома ступень ступенью

И с каждым шагом разбухал

Одной ногой в бадье сомнений

Другой в ведерочке греха

День отступил под тем хроманьем

И обнажил в себе кристалл —

880_ Храм с хриплым клювом пеликаньим

На башне сбитого креста

Тогда роняя оперенье

Четыре трепетных шара

Внезапно устремились к двери

Дверь хрустнув выпустила мрак

Чертог раздался с гулом медным

Фома вступил за ними следом.

Глава Шестая не окончена…

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. СОМНЕНИЯ

Читатель мой, что б сделал ты, отпав?

Что до меня то я б сменил окраску

890_ Позеленел, потом пустился в пляску

Быть может стал трехрук иль шестиглав

Уж крылья были б у меня вне всякого сомненья

Красивых два крыла и с медным бубенцом

Танцор бы вышел из меня и ах, какой танцор!

А так — так я далек от этого уменья

Случись бы мне когда-нибудь отпасть

Я б загулял как набалдашник трости

Вонзил бы в