Игорь Губерман - Иерусалимские гарики

2 (фрагмент)

Поскольку истина в вине,то часть её уже во мне

Когда, пивные сдвинув кружки,мы славим жизни шевеление,то смотрят с ревностью подружкина наших лиц одушевление.

Совместное и в меру возлияниене только от любви не отвращает,но каждое любовное слияниевесьма своей игрой обогащает.

Любви горенье нам данои страсти жаркие причуды,чтобы холодное винотекло в нагретые сосуды.

Да, мне умерить пыл и прытьпора уже давно;я пить не брошу, но куритьне брошу все равно.

Себя я пьянством не разрушу,ибо при знании пределанапитки льются прямо в душу,оздоровляя этим тело.

Дух мой растревожить невозможноденежным смутительным угаром,я интеллигентен безнадежно,я употребляюсь только даром.

Когда к тебе приходит некто,духовной жаждою томим,для утоленья интеллектараспей бутылку молча с ним.

Цветок и садовник в едином лице,я рюмке приветно киваюи, чтобы цветок не увял в подлеце,себя изнутри поливаю.

Поскольку склянка алкоголя -стекляшка вовсе не простая,то, как только она пустая -в душе у нас покой и воля.

Оставив дикому трамваюохоту мчать, во тьме светясь,я лежа больше успеваю,чем успевал бы суетясь.

Чтоб жить разумно (то есть бледно)и максимально безопасно,рассудок борется победносо всем что вредно и прекрасно.

Душевно я вполне еще здоров,и съесть меня тщеславию невмочь,я творческих десяток вечеровлегко отдам за творческую ночь.

Да, выпив, я валяюсь на полу;да, выпив, я страшней садовых пугал,но врут, что я ласкал тебя в углу;по мне, так я ласкал бы лучше угол.

Во мне убого сведений меню,не знаю я ни фактов, ни событий,но я свое невежество ценюза радость неожиданных открытий.

Насмешлив я к вождям, старухам,пророчествам и чудесам,однако свято верю слухам,которые пустил я сам.

Мы вовсе не грешим, когда пируем,забыв про все стихии за стеной,а мудро и бестрепетно воруемдух легкости у тяжести земной.

Хотя погрязший в алкоголея по-житейски сор и хлам,но съем последний хер без солия только с другом пополам.

Душа порой бывает так задета,что можно только выть или орать;я плюнул бы в ранимого эстета,но зеркало придется вытирать.

К лести, комплиментам и успехам(сладостным ручьем они вливаются)если относиться не со смехом -важные отверстия слипаются.

Зачем же мне томиться и печалиться,когда по телевизору в пивнойвчера весь вечер пела мне красавица,что мысленно всю ночь она со мной?

Для жизни шалой и отпетойдень каждый в утренней тишитворят нам кофе с сигаретойреанимацию души.

Не слушая судов и пересудов,настаиваю твердо на одном:вместимость наших умственных сосудоврастет от полоскания вином.

Был томим я, был палим и гоним,но не жалуюсь, не плачу, не злюсь,а смеюсь я горьким смехом моими живу лишь потому, что смеюсь.

Нет, я в делах не тугодум,весьма проста моя замашка:я поступаю наобум,а после мыслю, где промашка.

Я б рад работать и трудиться,я чужд надменности пижонской,но слишком портит наши лицапечать заезженности конской.

Не, темная меня склоняла воляк запою после прожитого дня:я больше получал от алкоголя,чем пьянство отнимало у меня.

Хоть я философ, но не стоик,мои пристрастья не интимны:когда в пивной я вижу столик,моя душа играет гимны.

Питаю к выпивке любовь я,и мух мой дым табачный косит,а что полезно для здоровья,мой организм не переносит.

Мне чужд Востока тайный пламень,и я бы спятил от тоски,век озирая голый каменьи созерцая лепестки.

Так ли уж совсем и никому?С истиной сходясь довольно близко,все-таки я веку своемунужен был, как уху - зубочистка.

Подлинным по истине томлениямплотская питательна утеха,подлинно высоким размышлениямпьянство и обжорство - не помеха.

Пока прогресс везде ретивоменяет мир наш постепенно,подсыпь-ка чуть нам соли в пиво,чтоб заодно осела пена.

Хоть мыслить вовсе не горазд,ответил я на тьму вопросов,поскольку был энтузиасти наблюдательный фаллософ.

Поздним утром я вяло встаю,сразу лень изгоняю без жалости,но от этого так устаю,что ложусь, уступая усталости.

На тьму житейских упущенийсмотрю и думаю тайком,что я в одном из воплощенийбыл местечковым дураком.

По многим я хожу местам,таская дел житейских кладь,но я всегда случаюсь там,где начинают наливать.

Позабыв о душевном копании,с нами каждый отменно здоров,потому что целебно в компаниисовдыхание винных паров.

Мы так во всех полемиках орем,как будто кипяток у нас во рту;настаивать чем тупо на своем,настаивать разумней на спирту.

Во мне смеркаться стал огонь;сорвав постылую узлу,теперь я просто старый конь,пославший на хер борозду.

Сегодня ощутил я горемычно,как жутко изменяют нас года;в себя уйдя и свет зажгя привычно,увидел, что попал я не туда.

Ловил я кайф, легко играяту роль, какая выпадала,за что меня в воротах раяждет рослый ангел-вышибала.

Зачем под сень могильных плитнести мне боль ушедших лет?Собрав мешок моих обид,в него я плюну им вослед.

3 (фрагмент)

Любви все возрасты покорны,её порывы - рукотворны

Мы всякой власти бесполезны,и не сильны в карьерных трюках,поскольку маршальские жезлыне в рюкзаках у нас, а в брюках.

Не раз и я, в объятьях девлегко входя во вдохновение,от наслажденья обалдев,остановить хотел мгновение.

А возгораясь по ошибке,я погасал быстрее спички:то были постные те рыбки,то слишком шустрые те птички.

Я никак не пойму, отчеготак я к женщинам пагубно слаб;может быть, из ребра моегобыло сделано несколько баб?

Душа смиряет в теле смуты,бродя подобно пастуху,а в наши лучшие минутыдуша находится в паху.

Мы когда крутили шуры-мурыс девками такого же запала,в ужасе шарахались амуры,луки оставляя где попало.

Пока я сплю, не спит мой друг,уходит он к одной пастушке,чтоб навестить пастушкин луг,покуда спят ее подружки.

Всегда ланиты, перси и устаописывали страстные поэты,но столь же восхитительны места,которые доселе не воспеты.

Из наук, несомненно благихдля юнцов и для старцев согбенныхбезусловно полезней другихгеография зон эрогенных.

Достану чистые трусы,надену свежую рубашку,приглажу щеточкой усыи навещу свою милашку.

Погрязши в низких наслаждениях,их аналитик и рапсод,я достигал в моих паденияхвесьма заоблачных высот.

Вот идеал моей идиллии:вкусивши хмеля благодатьи лежа возле нежной лилии,шмелей лениво обсуждать.

Я женских слов люблю родники женских мыслей хороводы,поскольку мы умны от книг,а бабы - прямо от природы.

Без вакханалий, безобразийи не в урон друзьям-товарищаммои цветы не сохли в вазе,а раздавались всем желающим.

Всем дамам нужен макияждля торжества над мужиками:мужчина, впавший в охуяж,берется голыми руками.

Я близок был с одной вдовой,в любви достигшей совершенства,и будь супруг ее живой,он дал бы дуба от блаженства.

Не знаю слаще я морокисреди морок житейских прочих,чем брать любовные уроки у дам,к учительству охочих.

Являют умственную прытьпускай мужчины-балагуры,а бабе ум полезней скрыть -он отвлекает от фигуры.

Даму обольстить не мудрено,даме очень лестно обольщение,даму опьяняет, как вино,дамой этой наше восхищение.

Соблазнам не умея возражать,я все же твердой линии держусь:греха мне все равно не избежать,так я им заодно и наслажусь.

Хоть не был я возвышенной натурой,но духа своего не укрощали девушек, ушибленных культурой,к живой и свежей жизни обращал.

Одна воздержанная дамавесьма сухого поведениядетей хотела так упрямо,что родила от сновидения.

Любой альков и будуар,имея тайны и секреты,приносит в наш репертуариные па и пируэты.

Те дамы не просто сидят -умыты, завиты, наряжены, -а внутренним взором глядятв чужие замочные скважины.

Когда земля однажды треснула,сошлись в тот вечер Оля с Витей;бывает польза интереснаяот незначительных событий.

Бросает лампа нежный светна женских блуз узор,и фантики чужих конфетласкают чуткий взор.

У видев девку, малой толикине ощущаю я стыда,что много прежде мысли - стоит ли? -я твердо чувствую, что да.

Важна любовь, а так ли, сяк ли -хорош любой любовный танец;покуда силы не иссякли,я сам изрядный лесбиянец.

Любил я сесть в чужие сани,когда гулякой был отпетым;они всегда следили сами,чтобы ямщик не знал об этом.

Легко мужчинами владея,их так умела привечать,что эллина от иудеяне поспевала отличать.

Хватает на бутыль и на еду,но нету на оплату нежных дам,и если я какую в долг найду,то честно с первой пенсии отдам.

Хвала и слава лилиям и розам,я век мой пережил под их наркозом.

К любви не надо торопиться,она сама придет к вам, детки,любовь нечаянна, как птица,на папу капнувшая с ветки.

Милый спать со мной не хочет,а в тетрадку ночь и деньсамодеятельно строчитпоебень и хуетень.

Весьма заботясь о контрастеи относясь к нему с почтением,перемежал я пламя страстираздумьем, выпивкой и чтением.

В тихой смиреннице каждой,в робкой застенчивой лапушкемогут проснуться однаждыблядские гены прабабушки.

Бес любит юных дам подзуживатьупасть во грех, и те во мракевдруг начинают обнаруживатьвезде фаллические знаки.

Когда Господь, весы колебля,куда что класть негромко скажет,уверен я, что наша ебляна чашу праведности ляжет.

С возрастом острей мужицкий глаз,жарче и сочней души котлета,ибо ранней осенью у нас,как у всей природы - бабье лето.

Ромашки, незабудки и гортензииразличного строенья и окраскиусиливают с возрастом претензиина наши садоводческие ласки.

Это грешно звучит и печально,но решил я давно для себя:лучше трахнуть кого-то случайно,чем не мочь это делать, любя.

3а повадку не сдаватьсяи держать лицо при этомдамы любят покрыватьсякоролем, а не валетом.

Я красоту в житейской хлябиловлю глазами почитателя:беременность в хорошей бабевидна задолго до зачатия.

А жалко, что незыблема граница,положенная силам и годам,я б мог еще помочь осуществитьсямечте довольно многих юных дам.

Мы судим о деве снаружи -по стану, лицу и сноровке,но в самой из них неуклюжейне дремлет капкан мужеловки.

Да, в небесах заключается брак,там есть у многих таинственный враг.

Бог чувствует, наверно, боль и грусть,когда мы в суете настолько тонем,что женщину ласкаем наизусть,о чем-то размышляя постороннем.

Мне кажется, былые потаскушки,знававшие катанье на гнедых,в года, когда они уже старушки,с надменностью глядят на молодых.

Творца, живущего вдали,хотел бы я предупредить:мы стольких дам недоебли,что смерти стоит погодить.

Я в разных почвах семя сеял:духовной, плотской, днем и ночью,но, став по старости рассеян,я начал часто путать почву.

Я прежний сохранил в себе задор,хотя уже в нем нет былого смысла,поэтому я с некоторых порподмигиваю девкам бескорыстно.

С годами стали круче лестницыи резко слепнет женский глаз:когда-то зоркие прелестницытеперь в упор не видят нас.

А бывает, что в сумрак осеннийв тучах луч означается хрупкий,и живительный ветер весеннийзадувает в сердца и под юбки.

Что к живописи слеп, а к музыке я глух -уже невосполнимая утрата,зато я знаю несколько старухс отменными фигурами когда-то.

Логической мысли забавная нитьстолетия вьется повсюду:поскольку мужчина не может родить,то женщина моет посуду.

Зря вы мнетесь, девушки,грех меня беречь,есть еще у дедушкичем кого развлечь.

Зря жены квохчут оголтело,что мы у девок спим в истоме,у нас блаженствует лишь тело,а разум - думает о доме.

Ты жуткий зануда, дружок,но я на тебя не в обиде,кусая тайком пирожок,какого ты сроду не видел.

Внутри семейного узлав период ссор и междометийвсегда легко найти козла,который в этой паре третий.

Настолько в детях мало толка,что я, признаться, даже рад,что больше копий не нащелкалмой множительный аппарат.

Куда ни дернешься - повсюдув туман забот погружена,лаская взорами посуду,вокруг тебя сидит жена.

Глаз людской куда ни глянет,сохнут бабы от тоски,что любовь мужская вянети теряет лепестки.

Послушно соглашаюсь я с женой,хотя я совершенно не уверен, что конь,пускай изрядно пожилой,уже обязан тихим быть, как мерин.

Когда у нас рассудок, дух и честьнаходятся в согласии и мире,еще у двоеженца радость есть от мысли,что не три и не четыре.

Да, я бывал и груб и зол,однако помяну,что я за целый век извелвсего одну жену.

4 (фрагмент)