Собрание произведений в 3 томах. Том 1: Стихи - Анри Гиршевич Волохонский

И младший внук Больштедтских графов

Избрал духовную карьеру

В уединенный монастырь

Послушных братьев Доминика

Вошел он как прямой костыль

250_ И как клюка главой поникнув

И псы Господни бесконечно милосердно

Альберту дали самую несложную работу:

Срывать ботву и ставить жерди

Опорой слабому гороху

Альберту было жаль ботвы

И настоятель разводил руками

Монахи разевали рты

И распускались лопухами

Но ликовал Альберт когда горох

260_ Зеленой струйкой вился возле жерди

Чтоб не засох, он поливал горох

Покуда твердь не поливала жерди

А культивируемый вьюн

Благодарил его приятным стуком

И шел к концу двенадцатый июнь

Как вдруг Альберт воспламенился духом.

Конец Первой главы

ГЛАВА ВТОРАЯ. С ФОМОЙ

Вставал Испанский полуостров

Концом Вселенной в бурной пене

Европа изнывала оспой

270_ Изголодавшись населеньем

Происходило уменьшенье —

Пример обратного прироста

Сопротивление напрасно

И нет ни средства ни лекарства.

При полуграмотных ландграфах

На положении служанки

Наука в горестном припадке

Не подходила для приманки

Червю который для наживки

280_ Зовет к уде в воде живое

Потребна облачная жидкость

Под легкой тучкой дождевою

Теперь под тучкой суеверий

Край мира стерся в черных брызгах

Мы лучше поглядим на зверя

Что ныне из Европы изгнан

Он не сопит по каталогам

Не грезит в лист классификаций

Вот мы его громоздким слогом

290_ Украсим ежели удастся.

Единорог

В угрюмых топях заблуждений

Не зная собственных копыт

Согнув ужасные колени

Бронею лжи стоит покрыт

Единорог — он скрыт от взгляда

И истины ему не нужно и не надо

Ему дана в отраду ложь.

Вооружен одним лишь бивнем

Стоит он в топях недвижим

300_ И на него случайным ливнем

Садятся бабочки и утки

Живым подобием цветка.

А девушка глядит из-за пенька

Одетая в холщевую рубашку

Трепещет, поясок сняла

Чтоб уловить лесную пташку

Чтоб скот с собою уволочь.

Ночь распласталась и легла

Уже вторая ночь…

310_ Одной единственно девице

Пасти возможно эту птицу

Покрыт пороком, весь в трясине

Он перед девою бессилен.

А вот еще — другой породы:

Дракон

По усмотрению народа

Змее даны крыла и ноги

И под названием Дракона

Она действительно такая

Когда махая перепонкой

320_ Летит на трапезу героя

Который спит на барабане

По имени святой Георгий

А конь его невдалеке

Храпи, герой — змея в восторге

Пасется там неподалеку

Жует, присядет на пеньке

Прекрасный вид имея сбоку.

* * *

Фома на двадцать лет моложе

Ходил не слушая команды

330_ И всё что кажется похоже

Ловил старательно и жадно

Искал руководящий принцип

Постичь творения искусство

Он мир не полагал зверинцем

Капризным сном того что пусто

А верил в стройность и порядок

Любил подсчитывать ступеньки

Ходил в ботиночках нарядных

И делал быстрые успехи

340_ Все положения науки

В его главе вместились сланцем

Где много слов там чувства сухи

Он тоже был доминиканцем

В ушах не возвещенных к зову

Он поместил густое сито

Он был прекрасно образован

Гуляя обувью расшитой

Он был доминиканец тоже

Писал двумя руками сразу

350_ Он был на двадцать лет моложе

Ходил не слушая приказу.

Ах, в голубой красивой чашечке

Бурлила только часть напитков.

Ведьма

Положи на ведьму крест

И она уйдет назад

Но кругом какой-то писк

По себе она оставит

Воздух словно бы нечист

Всё бормочет, задыхаясь

360_ Кто-то белый небольшой

Крутит лапкой с коготком

Из углов убогий свист

Раздается… Неспокойно,

За окном не видно звезд

И случайный ветер гасит

Восковые огоньки.

* * *

Идут года, проходят дни

В себе не ведая коварства

А на поляне лупят пни

370_ В кимвал растительного царства

Конец Второй главы

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ПРОСВЕТЛЕНИЕ

У сердца звучного стекла

Венец раздольных трав

Кружит по ветру семена

В цветах не тает град

И в упоении сойти

Между восточных плит

Течет гудение травы

К колоколам тетив

Слюды невидимой светлей

380_ Горит зеленый след

То песня падает к тебе

С колосьями на ней

Но не протягивай ладонь

Стань раньше нем и гол

И ты поймешь какой зарок

В зерно ее внедрен.

* * *

Раз в утомлении жердями

Альберт прильнул одной в тени

Как вдруг блестя пред ним крылами

390_ Возник Архангел перед ним

Архангел был чудовищно красивый

Он рассердился и пылал свечой

И дверь над ним висела темно-синяя

А он гремел у пояса ключом

— Внемли, Альберт, — вещало Пламя —

Узнай, монах, впрягая слух:

Круги высот мы лили сами

Другие смотрят через люк

Нам наверху иной критерий

400_ Присущ понеже мы иные

Войди, Альберт, в златые двери

Войди в одни и в остальные

Здесь дурень ты, а нам — философ

Здесь ты болван — для нас мудрец