Всему свету голова - Леонид Александрович Гурченко

То был Олег, князь рязанский, и вечные муки.

К чёрному солнцу вздымал он дрожащие руки.

…….

То был Исидор

Он подписал…

Гнусную унию.

…….

Был и Курицын, остистый осевок литовства,

И волошанка Елена, невестка царя.

…….

В огненной яме стояла косматая тень.

Это был Курбский…

…….

Я увидел на огнище царя Иоанна

…….

– Стенька, проснись!

Стал по частям собираться…

(„Наш современник“, 2002, № 12. С. 27–32).

Но здесь не место оценивать столь мрачную поэму, в которой подробно описываются посмертные муки древнерусских исторических лиц, однако об их прошлой земной деятельности напоминают иногда только краткие ярлыки, как бы повешенные автором на мучимых» (Дёмин А.С. Древняя Русь в новейшей русской поэзии // Герменевтика древнерусской литературы. Сб. № 15, 2010. – С. 796).

В журнале «Москва» давно знаю заведующую отделом культуры Капитолину Антоновну Кокшенёву; родилась она в Сибири, в городе Таре, Омской области, а я с 9-месячного возраста и до 11 лет жил в д. Павловке, Саргатского района, Омской области, потом до 18-ти жил в Омске. Но родился в д. Кокуринке, Россошанского района, Воронежской области, а 9-месячного мать вывезла меня в деревню Павловку для воссоединения с моим отцом, Гурчёнком (впоследствии Гурченко) Александром Васильевичем, родившемся в 1913 году в Сибири от белорусов, выехавших туда по реформе Столыпина.

У Капитолины Антоновны выразительный и ясный голос с красивым тембром, мы и по голосу «свои люди», а внешние признаки её лица вообще напоминают мой облик в юности или моей двоюродной сестры Эльвиры Семёновны, в девичестве Костенко, из Омска. У Капитолины Антоновны свежий цвет лица со здоровым румянцем, тёмнорусые волосы, хорошие белые зубы, образ поведения открытый и свободный, люди сразу откликаются, завидев настоящего русского человека, образованного и благородного. Есть её книга с автографом «Самые знаменитые живописцы России» (М.: «Вече», 2002). По форме книга – «развёртывание простоты в сложности», без перегрузок «смыслами», что, конечно, радует и вызывает благодарный отклик. Подлинной задачей искусства она осознаёт высшие интересы русского духа. Естественно, я не мог не почувствовать «сродство душ». А вот подишь ты, с публикациями в журнале дело не пошло, да и с ней, как по телефону, так и во время редких встреч, сначала с обеих сторон наполненный звучный тон, как бы представляющий собой мысль о влечении к общению, а потом «как-то так всё». Но 11.12.2008 г. она в своём кабинете в редакции в присутствии других успела-таки сказать, что у меня странные теории – откуда бы это?! – когда я сказал, что хохлы полутюрки, Киев ещё в XI веке был наводнён тысячами печенегов (Источник см. в кн. «Из глубины столетий», татарское современное издание. Казань), и у хохлов тёмная неприязнь к русским, как у древних бродников, как будто русских, но они ещё тогда предавали нас кому ни попадя за деньги. После этого молодой темноволосый парень, немного курчавый и смуглый, и как я понял, писатель-романист, обернулся ко мне и спросил: «А вот я похож на тюрка?» Извольте видеть, о какой нации ни заговори, представитель её тут как тут, рядом окажется. Но варварам только дай перейти на личность. Я не уклонился, ответил и сказал: «Похож». В этой обстановке Кокшенёва поступила совершенно непонятным для меня образом. Она выдвинулась за столом в мою сторону, в торец стола, и с выходкой, не требующей ответа, спросила: «А вот я, что, тоже похожа на полутюрка?!» До сих пор не пойму – она хохлушка, что ли? «Странная вещь и непонятная вещь!» Но в редакции журнала оказалось ещё два украинца из сотрудников, были тут же, у Кокшенёвой. Все мы выпили коньяку вскладчину. По ходу застолья тот романист сказал, что вот Гоголь был человеком выдающегося ума. Дело не поправилось. Курить выходил с ним молча, разговор не получался.

Тогда же я подарил Кокшенёвой вышедшую в свет в мае 2008 г. свою поэтическую книгу «ПЕРВОНАЧАЛЬНАЯ НОВИЗНА. То, как есть – в стихах и прозе». А когда позвонил и спросил: открывала ли, читала ли? Она ответила так: я куда-то её забросила и теперь не знаю, где она. – Вот тебе из перерусских-русская, как думалось. Да так оно, должно быть, и есть, я не перестану так думать. Но почему тогда она, как злая большевичка, оскорбление другого человека считает ни за что?

IV. Чего ни хватишься, того и нету

Август 2008 г.

В одном из номеров «Литературной газеты» в августе была опубликована размашистая короткая рецензия со знаком плюс на мою книгу «Первоначальная новизна». То, как есть – в стихах и прозе». Но по памяти о подробностях не скажешь. Мистика заела: поистине, ни что-нибудь, а управляемый напрямую кем-то хаос – чего ни хватишься у нас, того и нету. Так и не могу найти газету.

Рецензия появилась в «Литературной газете» в результате действия механизма «рука руку моет». Этой «рукой» был Евгений Обухов. Главный редактор журнала «Филателист». Но до того – заведующий отделом «12 стульев» в «Литературной газете». Мы с ним «несколько сродни» со стороны литературных вечеров у нас в Истре. Сам он витает в Дедовске, сатирик-юморист и поэт, бывал неоднократно на наших вечерах.

III. Достигнутое не результат, а мука

Май 2008 г.

Книга стихов и прозы вышла в свет в издательстве «Компания Спутник +», и не через полтора месяца, как обещали мне 24 января 2008 г., не в конце марта, если считать днём истечения срока следующий день после дня обещания, 25 марта 2008 г., а в средине мая 2008 г. И это был не результат взгляда на вещи, когда издательство издаёт книгу за свой счёт, моя книга издана в результате действия принципа наличности: «деньги на бочку» – ни тебе лица, ни личности, – забирай готовый тираж и делай с книгой что хочешь. Книга обошлась мне в 25 000 руб. плюс 25 000 руб. перевела на счёт издательства Администрация Истринского района во главе с Анной Николаевной Щербой.

Переживания. Как я буду её реализовывать?! Весь тираж за вычетом 116 экземпляров мне выдадут на руки! И не менее резкое чувство тревоги – зачем я решился включить в книгу эти три стихотворения: «У каждого свои силы», «Динамика левой атаки» и «Указание или свобода?».

У каждого свои силы

Сначала от недоуменья по костям

Проходит мука: как же так! Размолотила

В пути машину встречная машина,

А этот ободрён, его слова