Владимир Высоцкий - Великие поэты мира: Поэзия

1971

МАСКИ

Смеюсь навзрыд – как у кривых зеркал, —Меня, должно быть, ловко разыграли:Крючки носов и до ушей оскал —Как на венецианском карнавале!Вокруг меня смыкается кольцо —Меня хватают, вовлекают в пляску, —Так-так, мое нормальное лицоВсе, вероятно, приняли за маску.Петарды, конфетти... Но всё не так, —И маски на меня глядят с укором, —Они кричат, что я опять – не в такт,Что наступаю на ноги партнерам.Что делать мне – бежать, да поскорей?А может, вместе с ними веселиться?..Надеюсь я – под масками зверейБывают человеческие лица.Все в масках, в париках – все как один, —Кто – сказочен, а кто – литературен...Сосед мой слева – грустный арлекин,Другой – палач, а каждый третий – дурень.Один себя старался обелить,Другой – лицо скрывает от огласки,А кто – уже не в силах отличитьСвое лицо от непременной маски.Я в хоровод вступаю, хохоча, —И все-таки мне неспокойно с ними:А вдруг кому-то маска палачаПонравится – и он ее не снимет?Вдруг арлекин навеки загрустит,Любуясь сам своим лицом печальным;Что, если дурень свой дурацкий видТак и забудет на лице нормальном?!Как доброго лица не прозевать,Как честных отличить наверняка мне? —Все научились маски надевать,Чтоб не разбить свое лицо о камни.Я в тайну масок все-таки проник, —Уверен я, что мой анализ точен:Что маски равнодушья у иных —Защита от плевков и от пощечин.

1971

ПЕСНЯ ПРО ПЕРВЫЕ РЯДЫ

Была пора – я рвался в первый ряд,И это все от недопониманья, —Но с некоторых пор сажусь назад:Там, впереди, как в спину автомат —Тяжелый взгляд, недоброе дыханье.Может, сзади и не так красиво,Но – намного шире кругозор,Больше и разбег, и перспектива,И еще – надежность и обзор.Стволы глазищ – числом до десяти —Как дула на мишень, но на живую, —Затылок мой от взглядов не спасти,И сзади так удобно нанестиОбиду или рану ножевую.Может, сзади и не так красиво.Но – намного шире кругозор,Больше и разбег, и перспектива,И еще – надежность и обзор.Мне вреден первый ряд, и говорят —От мыслей этих я в ненастье ною.Уж лучше – где темней – в последний ряд:Отсюда больше нет пути назад,И за спиной стоит стена стеною.Может, сзади и не так красиво,Но – намного шире кругозор,Больше и разбег, и перспектива,И еще – надежность и обзор.И пусть хоть реки утекут воды,Пусть будут в пух засалены перины, —До лысин, до седин, до бородыНе выходите в первые рядыИ не стремитесь в примы-балерины.Может, сзади и не так красиво,Но – намного шире кругозор,Больше и разбег, и перспектива,И еще – надежность и обзор.Надежно сзади, но бывают дни —Я говорю себе, что выйду червой:Не стоит вечно пребывать в тени —С последним рядом долго не тяни,А постепенно пробирайся в первый.Может, сзади и не так красиво,Но – намного шире кругозор,Больше и разбег, и перспектива,И еще – надежность и обзор.

1971

I. ПЕВЕЦ У МИКРОФОНА

Я весь в свету, доступен всем глазам, —Я приступил к привычной процедуре:Я к микрофону встал, как к образам...Нет-нет, сегодня точно – к амбразуре.И микрофону я не по нутру —Да, голос мой любому опостылит, —Уверен, если где-то я совру —Он ложь мою безжалостно усилит.Бьют лучи от рампы мне под ребра,Светят фонари в лицо недобро,И слепя́т с боков прожектора,И – жара!.. Жара!.. Жара!..Сегодня я особенно хриплю,Но изменить тональность не рискую, —Ведь если я душою покривлю —Он ни за что не выпрямит кривую.Он, бестия, потоньше острия —Слух безотказен, слышит фальшь до йоты, —Ему плевать, что не в ударе я, —Но пусть я верно выпеваю ноты!Бьют лучи от рампы мне под ребра,Светят фонари в лицо недобро,И слепя́т с боков прожектора,И – жара!.. Жара!.. Жара!..На шее гибкой этот микрофонСвоей змеиной головою вертит:Лишь только замолчу – ужалит он, —Я должен петь – до одури, до смерти.Не шевелись, не двигайся, не смей!Я видел жало – ты змея, я знаю!И я – как будто заклинатель змей:Я не пою – я кобру заклинаю!Бьют лучи от рампы мне под ребра,Светят фонари в лицо недобро,И слепя́т с боков прожектора,И – жара!.. Жара!.. Жара!..Прожорлив он, и с жадностью птенцаОн изо рта выхватывает звуки,Он в лоб мне влепит девять грамм свинца, —Рук не поднять – гитара вяжет руки!Опять не будет этому конца!Что есть мой микрофон – кто мне ответит?Теперь он – как лампада у лица,Но я не свят, и микрофон не светит.Мелодии мои попроще гамм,Но лишь сбиваюсь с искреннего тона —Мне сразу больно хлещет по щекамНедвижимая тень от микрофона.Бьют лучи от рампы мне под ребра,Светят фонари в лицо недобро,И слепя́т с боков прожектора,И – жара!.. Жара!..

II. ПЕСНЯ МИКРОФОНА

Я оглох от ударов ладоней,Я ослеп от улыбок певиц, —Сколько лет я страдал от симфоний,Потакал подражателям птиц!Сквозь меня многократно просеясь,Чистый звук в ваши души летел.Стоп! Вот – тот, на кого я надеюсь,Для кого я все муки стерпел.Сколько раз в меня шептали про луну,Кто-то весело орал про тишину,На пиле один играл – шею спиливал, —А я усиливал,усиливал,усиливал...На «низах» его голос утробен,На «верхах» он подобен ножу, —Он покажет, на что он способен, —Но и я кое-что покажу!Он поет задыхаясь, с натугой —Он устал, как солдат на плацу, —Я тянусь своей шеей упругойК золотому от пота лицу.Сколько раз в меня шептали про луну,Кто-то весело орал про тишину,На пиле один играл – шею спиливал, —А я усиливал,усиливал,усиливал...Только вдруг: «Человече, опомнись, —Что поешь?! Отдохни – ты устал.Это – патока, сладкая помесь!Зал, скажи, чтобы он перестал!..»Всё напрасно – чудес не бывает, —Я качаюсь, я еле стою, —Он бальзамом мне горечь вливаетВ микрофонную глотку мою.Сколько лет в меня шептали про луну,Кто-то весело орал про тишину,На пиле один играл – шею спиливал, —А я усиливал,усиливал,усиливал...В чем угодно меня обвините —Только против себя не пойдешь:По профессии я – усилитель, —Я страдал – но усиливал ложь.Застонал я – динамики взвыли, —Он сдавил мое горло рукой...Отвернули меня, умертвили —Заменили меня на другой.Тот, другой, – он все стерпит и примет, —Он навинчен на шею мою.Нас всегда заменяют другими,Чтобы мы не мешали вранью....Мы в чехле очень тесно лежали —Я, штатив и другой микрофон, —И они мне, смеясь, рассказали,Как он рад был, что я заменен.

1971

ОДНА НАУЧНАЯ ЗАГАДКА, ИЛИ ПОЧЕМУ АБОРИГЕНЫ СЪЕЛИ КУКА

Не хватайтесь за чужие талии,Вырвавшись из рук своих подруг!Вспомните, как к берегам АвстралииПодплывал покойный ныне Кук,Как, в кружок усевшись под азалии,Поедом – с восхода до зари —Ели в этой солнечной АвстралииДруга дружку злые дикари.Но почему аборигены съели Кука,За что – неясно, молчит наука.Мне представляется совсем простая штука:Хотели кушать – и съели Кука!Есть вариант, что ихний вождь – Большая Бука —Сказал, что – очень вкусный кок на судне Кука...Ошибка вышла – вот о чем молчит наука:Хотели – кока, а съели – Кука!И вовсе не было подвоха или трюка —Вошли без стука, почти без звука, —Пустили в действие дубинку из бамбука —Тюк! прямо в темя – и нету Кука!Но есть, однако же, еще предположенье,Что Кука съели из большого уваженья, —Что всех науськивал колдун – хитрец и злюка:«Ату, ребята, хватайте Кука!Кто уплетет его без соли и без лука,Тот сильным, смелым, добрым будет – вроде Кука!»Комуй-то под руку попался каменюка —Метнул, гадюка, – и нету Кука!А дикари теперь заламывают руки,Ломают копья, ломают луки,Сожгли и бросили дубинки из бамбука —Переживают, что съели Кука!

1971, ред. 1979