Н. Денисов - Стезя

* * *

Среди льдов в разводьях узких,Вдалеке от мест жилых,Сколько я душою русскойПережил картин былых:И в каюте одиночной,И на баке хлопоча,На корме – в работе срочной,Душу Арктикой леча.Пусть встречала, привечалаНе теплом родной избы –Хрусталем сосульки малойВозле камбузной трубы.Да матросскою столовой,Да ожогами в мороз,Где мираж в дали бедовой:Поле с рощицей берез!До сих пор в причудах светаТак и вижу наяву:Кто-то в белом поле этомКосит белую траву...

Воспоминание о стеклянных банках

Участникам перегона плавучей электростанции «Северное сияние – 04»

Не вышло иначе. Над бездной,Где бы о мужестве писать,Я выполнял приказ железный:«Посуду за борт не бросать!»

Был тот приказ смешон и жуток,Его б забыть, и все дела!Но на пустой и злой желудокМеня братва б не поняла.

И потому хватило нервов(Жаль, что вдали от наших жен!)Над стеклобанками консервовНежней орудовать ножом.

Так набралось порожних банок, –По мне бы в море их не жаль, –Из-под «борщей», из-под «солянок»,Из-под капусты «провансаль».

И вот в Певеке, на стоянке,Куда геройски мы дошли,Сгрузили оптом эти склянки,В ларек посудный унесли.

И взяли выручку! О боже,Куда потратить этот клад?На пиво? Выделили тоже,Но главный козырь – лимонад!

Его уж попили от пуза,Считай, на десять лет вперед:Всего днем раньше с этим грузомПробился с юга пароход.

Усталый, сумрачный, облезлый,Да это помнят моряки,Как тот приказ, приказ железный,Вначале встреченный в штыки.

В конце рейса

Вот и льды позади,И шторма далеко,И тяжелые выдохиТрюмного груза.Осторожно,Как будто в иголки ушко,Продвигается танкерВ пролив Лаперуза.

Я об этом рассказыватьБуду не такГде-нибудь возле речки,В тени краснотала, –Будто море ярилось,Бросая на бакИзумрудную шкуруДевятого вала.

Как я ждал эти воды,Ждал ночи и дни,Где рыбацкие шхуны,Что тракторы пашут!По крестьянской привычкеСмотрю на огни:Вот японские...Там уж, наверно,И – наши!

* * *

Снова кончены сборы,Вот и ветер в лицо.Пароходной конторыОпустело крыльцо.

Беспечально и кротко –Я ж к разлукам привыкПокидаю Находку,А точней – материк.

Стекленеющей рябьюХолодок на душе.Между сушей и хлябьюВыбор сделан уже.

И в каюте походнойЯ, как в доброй избе.Вот и мыс ПоворотныйМожет статься, в судьбе

Аляска

Только прозелень вод –как болотная ряска,Да старпом замечает –не в меру курю.В семикратном бинокле –как призрак – Аляска.Вот и яс Джеком Лондоном поговорю!Только я застегнупоплотнее фуфайку –И на мостик, на ветер, –оттуда виднейВременазолотой лихорадки Клондайка,Что не только наживойманила парней.Поценней самородкапонятия чести,И прекраснее женщинотвага бойца:Подхватить на летувороненый винчестер –И в седло!И галопом догнать подлеца!Обанкротясь,на шхуну наняться матросом,Неразмененный доллархрапя в рундуке.Иль на верткой долбленкевдвоем с эскимосомЗа любимой лететьпо Юкону-реке.Иль за друга поднявсан-францисское виски(Этот друг для тебяснять рубашку готов!)А потом...Но над мачтой пронесся со свистомСамолет, что с юконскихвзлетел берегов.Просвистел, окропивкеросиновой сажей,Погрозил бомболюкоми ревом турбин.С серебристо-округлыхбоков фюзеляжаВдруг повеяло зябкойтоскою глубин.И за бортя как будто бы выронил сказку,И старпом не сдержался:«И я – закурю!»В черных водах все дыбиласкалы Аляска.Все равно!С Джеком Лондоном я говорю!

НА ПРАЗДНИКЕ НЕПТУНА

Морякам танкера «Самотлор»

Нептуном был назначен я –И возгордился малость:Мне в этой должности, друзья,Работать не случалось.

Но я управился, как мог,Без суеты и крика,Как молодой, но твердый бог.Всея морей владыка.

Вот я, владыка из владык,Иду. За мною свита.Нервозно мечется кадыкНа горле помполита.

А капитан равняет строй.Трепещет? Ну и ладно! –Куда путь держите, герой? –Допрашиваю складно.

Толкует что-то про моря,Про коллектив прекрасный,Конечно, хочет, чтобы яНе гневался напрасно.

Подносит чарочку – в зачет!Киваю благосклонно.А грим за шиворот течет,На уши жмет корона.

И чтоб себя не уронить, –Достоинством рискую, -Велю команде воду питьСоленую, морскую.

Трезубцем грозно грохочу,Велю поторопиться:Удостовериться хочу,На что народ годится?

Никто не лезет на скандал,Покорно сносят муки.А свита – только волю дал –Похлеще ладит штуки.

Стою в наряде золотом.За вздор считая жалость...Да! Сладость власти и потомВо мне, как яд, держалась.

* * *

Изумрудно мерцает планктон.Хороша за бортом заваруха!Все же это не чаячий стон,Он лишил бы присутствия духа.

Поднялись в фосфорической мглеВодяные нестойкие горы.Экземпляр «Огонька» на столеПотерял уже точку опоры.

Где-то мирно поют провода.Делать нечего – лает собака.А со мною лишь в небе звезда,Называется – знак Зодиака.

Потому и на грубой волнеПо земной размышляю привычке:Окажись в эту пору на дне.Ни согреться, ни выпить водички

Я верил

Спасительная бухта –Земля со всех сторон!И не трепал нас будтоЛишь час назад циклон.

И не врезал по скуламУ бездны на краю,Прожорливой акулойНе скалил пасть свою.

Конечно, в океане –У крепкого руля –Я знал, что не обманетЗемля. Моя земля!

Я верил окрыленноДомам ее, дворцам,Траве ее зеленойИ стойким деревцам.

Они меня взрастили,Они меня простят,Они и на могилеМоей прошелестят...

Под мачтой шаткой

В море Беринговом качает.Стонут трюмы, скрипят рули.А в селе у нас шаньги к чаю...Подосиновики пошли.

И, помытые кипяточком,Кадки сушатся у плетня.И гадает, в какой я точке,Озабоченная родня.

Далеко я, земля родная!Лезу дьяволу на рога.Географию повторяю,Вылив воду из сапога.

Наплывают, как в киноленте.То близки, то видны едва,Мыс Дежнева, Святой Лаврентий,Командорские острова.

Неуютно под мачтой шаткой,Ненадежен и зыбок мир.Но по курсу уже КамчаткаИ угрюмый Парамушир.

А оттуда, совсем, как в сказке,Окунево невдалеке...Мачта мечется, как указкаУ пятерочника в руке.

ДОМИНО

Экипажу теплохода «Николай Семашко»