Юлия Друнина - Стихотворения (1942–1969)

1962

ПАРИЖАНКИ

Все брожу, все глазами трогаю —Вот, Париж, нам и встретиться довелось…Ах, француженок воинство длинноногоеВ гордых шлемах высоких волос!

Не про тех я, кто юность продалПо хорошей цене кому-то:О простых дочерях народа,В чьих артериях — кровь Коммуны.

Ходят хрупкие да лукавые,Но они же, как век назад,Если надо, умрут со славоюПод обломками баррикад!

1962

СВЕРСТНИЦАМ

Нине Новосельновой — солдату и поэту

Где ж вы, одноклассницы-девчонки?Через годы все гляжу вам вслед —Стираные старые юбчонкиТреплет ветер предвоенных лет.Кофточки, блестящие от глажки,Тапочки, чиненные сто раз…С полным основанием стиляжкиПосчитали б чучелами нас!Было трудно. Всякое бывало.Но остались мы освещеныЗаревом отцовских идеалов,Духу Революции верны.Потому, когда, гремя в набаты,Вдруг война к нам в детство ворвалась,Так летели вы в военкоматы,Тапочки, чиненные сто раз!Помнишь Люську, Люську-заводилу:Нос — картошкой, а ресницы — лен?Нашу Люську в братскую могилуПроводил стрелковый батальон…А Наташа? Робкая походка,Первая тихоня из тихонь —Бросилась к подбитой самоходке,Бросилась к товарищам в огонь…Не звенят солдатские медали,Много лет, не просыпаясь, спятТе, кто Сталинграда не отдали,Те, кто отстояли Ленинград.Вы поймите, стильные девчонки,Я не пожалею никогда,Что носила старые юбчонки,Что мужала в горькие года!

1962

КАК ОБЪЯСНИТЬ?.

Как объяснить слепому,Слепому, как ночь, с рожденья,Буйство весенних красок,Радуги наважденье?

Как объяснить глухому,С рожденья, как ночь, глухому,Нежность виолончелиИли угрозу грома?

Как объяснить бедняге,Рожденному с рыбьей кровью,Тайну земного чуда,Названного Любовью?

1962

«Актрису чествует столица…»

Актрису чествует столица,Актрисе воздают сторицей,Цветов и адресов — гора.Смотрю почтительно и пристально,Как прибывает к тихой пристаниЕще один большой корабль.И всеми лаврами увенчана,Скорей легенда ты — не женщина,И ореолом — седина.Свершились все твои мечтания,Вот век, достойный подражания,И аплодирует страна.…А ты завидуешь красивой,С растрепанной по моде гривой,Как пень бездарной, инженю —Одной из тех пустышек славненьких,Что с детских лет на крыльях слабенькихТоропятся к огню.Знать, всеми лаврами увенчана,Ты не легенда — просто женщина…

1962

МОЛОДАЯ ЖЕНА

Он живет, как в юности,В комнатке однойС худенькой застенчивойМолодой женой.В этой крошке-комнатеНе всегда уют,Но всегда в той комнатеПо утрам поют.А в дворце трехкомнатномЦарствует однаВидная, завидная первая жена.Там в хвастливой горкеЧванится хрусталь…Девочка в каморкеЖадно смотрит вдаль,Там летят составы,Там бушуют травы,Исступленно пляшутНа ветру дубравы.Нет, не спится девочкеДушной ночью долгой,Раскладушка кажетсяЕй вагонной полкой.И она любимомуСкажет утром рано:— Может, подадимся мыВ степи Казахстана? —Он посмотрит преданноИ махнет рукой:— Где уж тут соскучитьсяМне с такой?

1962

«Мы порой чужих пускаем в душу…»

Мы порой чужих пускаем в душу —В дом, построенный с таким трудом…Как легко чужим наш дом разрушить,Как построить трудно новый дом!

1962

ЗАКОННЫЙ СУПРУГ

Соседка Лида — кандидат наук,Хотя и двадцати шести ей нету.Работает не покладая рукИ, говорят, хватает звезды с неба.Но скалятся соседки: почемуБез загса муж живет в ее дому?Пусть с Лидией на редкость он хорош,На лирику соседок не возьмешь:Мещанство мерит глубину сердецОдним лишь лотом справок и колец…Вот у Настасьи — загсовский супруг,Известный тунеядец и пьянчужка,Он бьет жену, он гадок, как паук,Но та непритязательна, как чушка:Не только не уйдет от паука, —Еще глядит на Лиду свысока!Она горда собою. Почему? —Законный муж живет в ее дому!Она поносит Лидию везде —Законный гад живет в ее гнезде!…Каким бывает жалким человекВ наш гордый                        атомный                                       надзвездный век!

1962

ЗАЯВЛЕНИЕ В СУД

Чьи-то «детки» на пятом —Тут попробуй усни! —Без родителей «хату»Обживают одни.И зазря в одеялоЯ ушла с головою:Как подвыпивший дьявол,Джонни Холидей воет.Твист — не томное танго,А чарльстон — не фокстрот:Словно стадо мустанговЧерез прерию прет,Скачет, топая лютоКаблуками копыт,И качаются люстры,И полдома не спит.В полутьме коридоровИ по лестничным клеткамСлышен гул приговоровРасшалившимся «деткам»:— Ох, уж эти стиляги,Скоро дом разнесут!.. —Просит тетка бумаги:— Мол, пожалуюсь в суд.И клянусь головой(Аж дрожат бигуди!)Им прощаться с Москвой! —Я в ответ: — Погоди!А нельзя ль просто так.Без суда, попросить их?— Ох, просить у стиляг —Что носить воду в сите!Эти, как их там, «хаты» —Лучше их обойти!Эти юные хамы —С ними ты не шути! —…Я халат запахнула,Мне бросаться сейчасПод холодные дулаНастороженных глаз.Может, скажут: — Привет!Вы откудова, тетя?Приглашали вас? Нет?Так куда же вы прете? —Неуверенно,Медленно,Робко,СлегкаНажимаю послушную кнопкуЗвонка.Но в ответ мне натужно,Как будто в агонии,Лишь хрипит онПростуженно —Холидей Джонни.Разозлившись,Я жму на проклятый звонок,Как когда-тоВ войну нажимала курок.Вышли мальчик и девочка —Стильные штучки.Вот сейчас они,Ручки засунувши в брючки,Могут выдать мне что-нибудьВроде как:— Тетя!Приглашали вас?Нет?Так куда же вы прете? —И увижу глаза,Как холодные дула…Но девчонка на часики,Охнув, взглянулаИ сказала растерянно:— Сколько сейчас?Мы, наверное,Всех разбудили в районе!Неужели четвертый?Извините вы нас! —И… заткнулся как миленькийХолидей Джонни.А парнишка(На вид ему двадцать,Не более,Хоть себе запустил онКубинскую бороду)Очень тихо добавил:— Прощаемся с городом,Мы — геологи,Завтра нам двигаться в поле.

Я поздравилаС «верным прогнозом» соседку,Что взывала к судуИ клялась головой:Тем «стилягам» и вправдуПрощаться с Москвой,Потому что «стиляги»Уходят в разведку!

1962

«Вновь одинока, словно остров…»

Вновь одинока, словно остров…Опавших листьев шум сухой.И боль из нестерпимо остройУже становится глухой.

Ах, остров, вспоминать не надо,Что недоступен и велик,Всегда он рядом и не рядом —Твой материк, твой материк!

1962

ПОКЛОНИСЬ ИМ ПО-РУССКИ!

С ветхой крыши заброшенного сараяПрямо к звездам мальчишка взлетает в «ракете».Хорошо, что теперь в космонавтов играют,А в войну не играют соседские дети.

Хорошо, что землянки зовут погребами,Что не зарево в небе — заря,И что девушки ходят теперь за грибамиВ партизанские лагеря.

Хорошо… Но немые кричат обелиски.Не сочтешь, не упомнишь солдатских могил…Поклонись же по-русски им — низко-низко,Тем, кто сердцем тебя заслонил.

1962