Эго-футуризм - Иван Васильевич Игнатьев

только за то, что «шел своей дорогой», — его замалчивала и травила круговщина.

Найти ли тут издателя, который дал бы возможность поэту выступить перед широкой аудиторией?!

Хорошо еще, что Северянин — эгофутурист. Он верует, он ломит судьбу — ему приходится быть «волком» («Я — волк, а критика — облава»), хорошо еще не выть — другой на его месте давно бы взвыл и отправил бы и себя и свое творчество ad patres.

Ноябрьские «доктрины» Северянина дали новость — междоусобицу между ним и Олимповым.

Все пункты «доктрин», кроме объединения контрастов («признание эго-бога»), являются популяризацией, разжижением квинтэссенции — «скрижалей».

Самые слабые места эгофутуризма — заимствования и веянья.

Вряд ли нужно оспаривать влияние западных футуристов на русских «вселенцев».

Несомненно, что русский эгофутуризм (как слово и творчество) — плод западных веяний.

Но, вопреки принятому мнению, влияние итало-французских футуристов на эго-северянистов не велико. Зато заметны их симпатии к Америке.

«…Не знаю скверных, не знаю подлых:

все люди правы».

«…Я презираю, благословляя»…

Это — Северянин.

Сравните:

— «…Корни всего, что растет, я рад и готов поливать».

Это У. Уитмана, канонизованного г. К. Чуковским в первого футуриста и которого, как и Эмиля Верхарна, итало-французские футуристы считают лишь предтечей.

В прозе эго-северянистов (a. № 2 «Петерб. Глашатай», 1912; b. «Оранжевая Урна», 1913) влияние Уитмана более чем неоспоримо…

Северянин и Олимпов завели полемику.

Оба работали, оба наговорили в манифестах друг другу дерзостей и разошлись в разные стороны.

Казалось, тому хрупкому, несформировавшемуся «нечто от футуризма» грозит падение: Северянин ушел, Олимпов, как оказалось, почти не продуктивен.

Эгофутуризму суждено было вспыхнуть под видом Интуитивной Ассоциации, объединенной «Грамотой»:

I. Эгофутуризм — непрестанное устремление каждого эгоиста к достижению возможностей будущего в настоящем.

II. Эгоизм — индивидуализация, осознание, преклонение и восхваление «Я».

III. Человек — сущность. Божество — тень человека в зеркале Вселенной.

Бог — природа. Природа — Гипноз. Эгоист — Интуит. Интуит — Медиум.

IV. Созидание Ритма и Слова.

Ареопаг:

Иван Игнатьев.

Павел Широков.

Василиск Гнедов.

Дмитрий Крючков.

От северянинского эгофутуризма остались лишь буквы, вывески, — в них зажила новая энергия, иной силы и окраски. Вместо вялого северянинского всеоправдания («Я равнодушен; порой прощаю, порой жалею»), затрепетал новый лозунг:

— Борьба!

Разве жизнь — не сплошная борьба?

Даже в нашей крови ведут непримиримую борьбу вечные враги — кровяные шарики, и не будь этой борьбы — тело умерло бы.

Игорь Северянин «верил», но вера без дел мертва: его поэзные брошюры — залпы по мусору «опушки». С одною «верою» он остался бы и посейчас на прежнем месте, писал бы заурядные стишки — и не было бы: воспрославленного «мэтра», хотя эго- (или какой другой) футуризм пришел бы и без него рано или поздно.

6. Эгофутуризм — живое, а не мертворожденное дитя.

Он произведен на свет естественным путем в то время, как к рождению всяческих «акмеизмов» созван был «сбор всех частей».

Когда Игорь Северянин творил свой эгофутуризм, он менее всего думал о нем и его судьбе. Для поэта-«гения» «несносна поступь бездушных мыслей, как зола».

Не являют ли собою такую золу «акмеисты».

Замыслы бывшего «цеха поэтов» более чем ясны. Горсточке художников, половина коих люди с именем, угрожает опасность остаться за бортом. — Идут волны времени, близится очередной девятый вал. Испепелившуюся душу жгут неостывшие еще угли желания бытия. Необходимо, во что бы то ни стало, воспламенить их хотя бы искусственным способом.

Куда и как полетит бедный Пегас в акмеистской узде?

Риск очутиться в разрушенных конюшнях реализма сильнее неприятности попасть в «озеро-замок» эгофутуризма.

Назад — вперед? Назад — вперед? — и будешь качаться на одном месте.

И Игорь Северянин, и эго-северянисты, и эгофутуристы «непосредственно сумеют познать неясное земле», «прийти к снегам недоступных вершин»1, ибо в них «юное вдохновение и отсутствие рабов»2.

Непосредственность и непрестанность их оценены по достоинству более поздней московской «кубофутуристической» «фракцией», намеревающейся «идти слепо, без цели, идти в неизвестное, отдавшись свободному исполнению»3.

Московские футуристы делают вид слепых.

Не они ли громогласили, что «каждый должен изобрести свою грамматику, дабы оставить после себя свой собственный отпечаток».

Правда, у них зоркие и осторожные поводыри, великолепно сознающие, что их задача выполнима только тогда, когда глаз их будет открыт для одного — именно для своего Ego — Я.

7. Насколько подвинулись мы в самосознании, красноречивит брошюра дра Е. П. Радина: «Душевное настроение современной учащейся молодежи».

«…Оказывается, — ужасается критик „Современного Мира“ (№ 4, 1913), — что почти половина современного студенчества (47,7%) должна быть причислена к индивидуалистам».

Сейчас мировой прогресс беременен социализмом, и задача всех не препятствовать благополучному разрешению процесса. Ибо следующим братом новорожденного будет анархизм.

Было бы очень… наивно удивляться возникновению в Европе и у нас (эго)футуризма.

Он, как и всякое литературное течение, — «знамение времени», которое грядет.

Давайте же посмотрим достижения эгофутуристов.

Футуристы итало-французские имеют своею задачею современность и механичность творчества.

Ничего подобного мы не находим у Игоря Северянина. Отбросив его полонезы, канцонетты и вальсирующие фетовским па поэзы, мы найдем у него иногда современность тонко и остро переданную, но с малым оттенком «Ego», ибо темы Игоря Северянина старые, и лишь в некоторых (преимущественно в тех, кои мы слышали, а не читали) есть доза и «эго» и «футуризма» (как такового). Не знаем, какая судьба ждет эти opus’ы Северянина. С эгофутуризмом официально порвано, автор их идет теперь в «застенчивые долы», и, быть может, поэтому путь его сольется с путем «акмеистов-первобытников».

«Порывисто», «безразумно нейдут и остальные эго-северянисты» (двое из них, Георгий Иванов и Грааль-Арельский, ушли в «акмеизм»). Иванов — худосочная копия М. Кузмина и Блока, Арельский — Северянина, Лохвицкой — И. Эренбурга. Они вовремя осознали свою эгофутурную неуместность и поступили дипломатично и не бесполезно для себя.

8. Эгофутуризм как эгофутуризм возникает лишь на «могиле» Северянина — эгофутуриста.

За Ассоциацией мы можем указать заслуги:

а) Движение и игнорирование темы в прозе.

б) Обновление и игнорирование метра стиха.

в) Сдвиг в области рифмы.

г) Эго-призму.

д) Современность и

е) Механичность.

Все вышеперечисленное взято нами в усечении приблизительности, ибо opus’ы эгофутуристов, вследствие своей «массивности», трудно разлагаемы.

Движение в прозе мы можем проследить в opus’е И. В. Игнатьева «следом за»… («Бей, но