Джордж Байрон - Манфред

Ознакомительный фрагмент

СЦЕНА ВТОРАЯ

Гора Юнгфрау. — Утро. — Манфред, один на утесах. Манфред

Сокрылись духи, вызванные мной,Не принесли мне облегченья чары,Не помогла наука волшебства.Я уж не верю в силы неземные,Они над прошлым власти не имеют,А что мне до грядущего, покудаБылое тьмой покрыто? — Мать Земля!Ты, юная денница, вы, о горы,Зачем вы так прекрасны? — Не могуЯ вас любить. — И ты, вселенной око,На целый мир отверстое с любовью.Ты не даешь отрады только мне!Вы, груды скал, где я стою над безднойИ в бездне над потоком различаюВерхи столетних сосен, превращенныхЗияющей стремниною в кустарник,Скажите мне, зачем над ней я медлю,Когда одно движенье, лишний шагНавеки успокоили бы сердцеВ скалистом ложе горного потока?Оно зовет — но я не внемлю зову.Оно страшит — но я не отступаю,Мутит мой ум — и все же я стою:Есть чья-то власть, что жизнь нам сохраняет,Что заставляет жить нас, если толькоЖить значит пресмыкаться на землеИ быть могилой собственного духа,Утратив даже горькую отраду —Оправдывать себя в своих глазах!

Пролетает орел.

Могучий царь пернатых, сын эфира,Превыше туч парящий в поднебесье,О, если бы мне быть твоей добычейИ пищей для орлят твоих! В лазуриЧернеешь ты, и я тебя чуть вижу,Меж тем как ты и вниз, и вверх, и вширьПронзаешь взором воздух! — Как прекрасен,Как царственно-прекрасен мир земной,Как величав во всех своих явленьях!Лишь мы, что назвались его царями,Лишь мы, смешенье праха с божеством,Равно и праху чуждые и небу,Мрачим своею двойственной природойЕго чело спокойное, волнуясьТо жаждою возвыситься до неба,То жалкою привязанностью к праху,Пока не одолеет прах и мыНе станем тем, чего назвать не смеем,Что нам внушает ужас. — Чу, свирель!

Вдали слышна свирель пастуха.

Патриархально-сладостные звукиДалеко раздаются по ущельям,Сливаясь с колокольчиками стад,И жадно я внимаю им. — О, если бЯ был незримым духом этих звуков,Гармонией свободной и живой,Блаженством бестелесным, что родится,Живет и умирает вместе с ними!

Снизу поднимается охотник за сернами. Охотник

Да, серна здесь промчалась! Но куда?Как на смех промелькнула и пропала!Боюсь, что не окупится сегодняМой тяжкий труд. — Но кто это вдали?Он с виду не охотник, а поднялсяНа высоту, которой достигаютЛишь лучшие охотники. На немБогатый плащ, он мужественно-строенИ горд, как сын свободного народа.Пойду к нему.

Манфред (не замечая охотника)

До срока поседетьОт скорбных дум, подобно этим жалкимОбломкам сосен, бурей искривленным,Погубленным одною зимней вьюгой,И быть таким, с тоскою вспоминаяИные дни, и на челе носитьМорщины, что оставили не годы,А лишь мгновенья, — тяжкие мгновенья,Ужасные, как вечность! Вы, лавины!Вы, глыбы льдов! Обрушьтесь на меняИ поглотите жизнь мою! Я слышуВаш непрестанный грохот, но, свергаясь,Вы губите лишь то, что жаждет жизни:Цветущий лес иль мирные селенья.

Охотник

С долины поднимаются туманы.Скажу ему, что нам пора спускаться,Не то он здесь останется навеки.

Манфред

Вкруг ледников дымится мгла и пахнетГорящей серой; белыми клубамиК моим ногам всползают облака,Как пена из пучины преисподней,С тех жадных волн, что роют берег жизни,Обремененный грешными, как щебнем.Я задыхаюсь.

Охотник

Он едва стоит:Мне нужно подойти к нему тихонько, —Иначе он сорвется.

Манфред

С тяжким гуломОбрушивались горы, прорываяТкань облаков и сотрясая Альпы,Загромождали грудами обломковЗеленые цветущие долины,Запруживали реки, низвергаясь,И в пыль и мглу их воды раздробляли.Так некогда пал Розенберг.[8] ЗачемЯ не стоял тогда в его долинах?

Охотник

Приятель, осторожней! Лишний шаг —И ты простишься с жизнью. Ради бога,Отдвинься от обрыва.

Манфред (не слыша охотника)

Как спокойноУснул бы я! Мой прах не стал бы жалкойИгрушкой ветра, не был бы развеянПо скалам и утесам. А теперь —Простите, небеса! О, не глядитеВы на меня с такою укоризной —Не для меня вы созданы. — Земля!Прими меня!

Делает движение броситься со скалы, но охотник внезапно схватывает и удерживает его. Охотник

Остановись, безумец!Не оскверняй долин преступной кровью —Иди за мной — я не пущу тебя!

Манфред

Как тяжко мне! — Нет, не держи так крепко —Я изнемог — кружась, мелькают горы —В глазах туман. Зачем ты здесь и кто ты?

Охотник

Скажу, скажу. — Теперь идем — все тонетВ тумане — опирайся на меня —Стань вот сюда — сюда — и придержисьЗа этот куст — дай руку и покрепчеВозьми меня за пояс — легче! — так.Теперь смелей — недалеко до дома —Мы выберемся скоро на тропинку,Прорытую ручьями. — Прыгай — славно!Да ты любому горцу не уступишь!

Медленно спускаются по скалам.

АКТ ВТОРОЙ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Хижина в Бернских Альпах. Манфред и охотник. Охотник

Нет, подожди — тебе еще опасноПускаться в путь: ты слишком изнемог,Ты слаб еще и телом и душою.Вот отдохнешь — тогда мы и пойдем.Где ты живешь?

Манфред

Дорога мне известна.Я в провожатом больше не нуждаюсь.

Охотник

По виду твоему я замечаю,Что ты из тех, чьи замки так угрюмоГлядят со скал на хижины в долинах.Который твой? Я знаю в них лишь входы,Мне изредка доводится погретьсяУ очагов их старых темных зал,За чашей, меж вассалов, но тропинки,Что с гор ведут к воротам этих замков,Известны мне с младенчества. Где твой?

Манфред

Не все ль равно?

Охотник

Ну, хорошо, не хмурься,Прости за спрос. Отведаем вина.Старинное! Не раз отогревалоОно меня средь наших ледников —Теперь пускай тебя согреет. — Выпьем!

Манфред

Прочь от меня! — На кубке кровь! — О боже,Ужели никогда она не сгинет?

Охотник

Какая кровь? Ты бредишь?

Манфред

Наша кровь!Та, что текла в сердцах отцов и в наших,Когда мы были юны и любилиТак горячо, как было грех любить,Та, что встает из праха, обагряяМрак, заступивший небо предо мною,Где нет тебя, а мне не быть — вовеки.

Охотник

Ты странный и несчастный человек;Но каковы бы ни были страданья,Каков бы ни был грех твой, есть спасенье:Терпение, смиренье и молитва.

Манфред

Терпение! — Нет, не для хищных птицПридумано терпение: для мулов!Прибереги его себе подобным, —Я из другой породы.

Охотник

Боже мой!Да я б не взял бессмертной славы Телля,[9]Чтоб быть тобой. Но повторяю: в гневеСпасенья нет; неси свой крест покорно.

Манфред

Я и несу. Ведь я живу — ты видишь.

Охотник

Такая жизнь — болезненные корчи.

Манфред

Я говорю — я прожил много лет,И долгих лет, но что все это значитПред тем, что суждено мне: я столетья,Я вечность должен жить в неугасимойИ тщетной жажде смерти!

Охотник

Как! Но тыСовсем не стар: ты средних лет, не больше.

Манфред

Ты думаешь, что наша жизнь зависитОт времени? Скорей — от нас самих.Жизнь для меня — безмерная пустыня,Бесплодное и дикое прибрежье,Где только волны стонут, оставляяВ нагих песках обломки мачт, да трупы,Да водоросли горькие, да камни!

Охотник

Увы, он сумасшедший! Без призораЕго нельзя оставить.

Манфред

О, поверь, —Я был бы рад безумию; тогда быВсе что я вижу, было бы лишь бредом.

Охотник

Что ж видишь ты, иль думаешь, что видишь:

Манфред

Тебя, сын гор, и самого себя,Твой мирный быт и кров гостеприимный,Твой дух, свободный, набожный и стойкий,Исполненный достоинства и гордый,Затем что он и чист и непорочен,Твой труд, облагороженный отвагой,Твое здоровье, бодрость и надеждыНа старость безмятежную, на отдыхИ тихую могилу под крестом,В венке из роз. — Вот твой удел. А мой —Но что о нем — во мне уж все убито!

Охотник

И ты б со мною долей поменялся?

Манфред

Нет, друг, я не желаю зла тебе,Я участью ни с кем не поменяюсь:Я удручен, но все же выношуТо, что другому было б не под силуПеренести не только наяву,Но даже в сновиденье.

Охотник

И с такоюДушой, высокой, нежной, быть злодеем.Кровавой местью тешиться? — Не верю!

Манфред

О нет — нет — нет! Я только тех губил,Кем был любим, кого любил всем сердцем,Врагов я поражал, лишь защищаясь,Но гибельны мои объятья были.

Охотник

Пусть небо ниспошлет тебе покойИ покаянья сладостные слезы!Я буду поминать тебя в молитвах.

Манфред

Я не нуждаюсь в них; но состраданьяОтвергнуть не могу. — Я ухожуПора — прости! Вот золото — ты долженЕго принять. — Не провожай меня —Путь мне знаком, опасность миновала, —Еще раз говорю — не провожай!

СЦЕНА ВТОРАЯ

Конец ознакомительного фрагмента

Купить полную версию книги