Александр Галич - Когда я вернусь (Полное собрание стихов и песен)

«…Два вола, наряженные в арбу, медленно подымались на крутой холм. Несколько грузин сопровождали арбу.

– Откуда вы? – спросил я их.

– Из Тегерана».

– Что везете?

– Грибоеда».

Опять над Москвою пожары,И грязная наледь в крови,И это уже не татары,Похуже Мамая – свои!

В предчувствии гибели низкойОктябрь разыгрался с утра,Цепочкой, по Малой НикитскойПрорваться хотят юнкера,

Не надо, оставьте, отставить!Мы загодя знаем итог!А снегу придется растаятьИ с кровью уплыть в водосток.

Но катится снова и снова– Ура! – сквозь глухую пальбу.И челка московского снобаПод выстрелы пляшет на лбу!

Из окон, ворот, подворотенГлядит, притаясь, дребедень,А суть мы потом наворотимИ тень наведем на плетень!

И станет далекое близким,И кровь претворится водой,Когда по Ямским и ГрузинскимПокой обернется бедой!

И станет преступное дерзким,И будет обидно, хоть плачь,Когда протрусит КамергерскимВ испарине страха лихач!

Свернет на Тверскую к Страстному,Трясясь, матерясь и дрожа,И это положат, положат в основуРассказа о днях мятежа.

А ты до беспамятства рада,У Иверской купишь цветы,Сидельцев Охотного рядаПоздравишь с победою ты.

Ты скажешь – пахнуло озоном,Трудящимся дали права!И город малиновым звономОтветит на эти слова.

О, Боже мой, Боже мой, Боже!Кто выдумал эту игру!И снова погода, похоже,Испортиться хочет к утру.

Предвестьем Всевышнего гнева,Посыпется с неба крупа,У церкви Бориса и ГлебаСойдется в молчаньи толпа.

И тут ты заплачешь.И дажеПригнешься от боли тупой.А кто-то, нахальный и ражий,Взмахнет картузом над толпой!

Нахальный, воинственный, ражийПойдет баламутить народ!..Повозки с кровавой поклажейСкрипят у Никитских ворот…

Так вот она, ваша победа!«Заря долгожданного дня!»«Кого там везут?» – «Грибоеда».Кого отпевают? – Меня!

КОЛЫБЕЛЬНЫЙ ВАЛЬС

Баю-баю-баю-бай!Ходи в петлю, ходи в рай,Баю-баюшки-баю!Хорошо ль тебе в раю?Улетая – улетай!Баю-баю-баю-бай!Баю-бай!

Но в рай мы не верим, нехристи,Незрячим к чему приметы!А утром пропавших без вестиВыводят на берег Леты.

Сидят пропавшие, греютсяСледят за речным приливом.А что им, счастливым, грезится?Не грезится им, счастливым.

Баю-баю-баю-бай!Забывая – забывай!Баю-бай!

Идут им харчи казенные,Завозят вино – погуливают,Сидят палачи и казненные,Поплевывают, покуривают.

Придавят бычок подошвою,И в лени от ветра вольногоПропавшее наше прошлоеСпит под присмотром конвойного.

Баю-баю-баю-бай!Ходи в петлю, ходи в рай!Гаркнет ворон на плетне –Хорошо ль тебе в петле?Помирая – помирай,Баю-баю-баю-бай!Баю-бай!

ПЕРЕСЕЛЕНИЕ ДУШ

Не хочу посмертных антраша,Никаких красивостей не выберу.Пусть моя нетленная душаПодлецу достанется и шиберу!

Пусть он, сволочь, врет и предает,Пусть он ходит, ворон, в перьях сокола.Все на свете пули – в недолет,Все невзгоды – не к нему, а около!

Хорошо ему у пирога,Все полно приязни и приятельства –И номенклатурные блага,И номенклатурные предательства!

С каждым днем любезнее житье,Но в минуту самую внезапнуюПусть ему – отчаянье моеСдавит сучье горло черной лапою!

НЕОКОНЧЕННАЯ ПЕСНЯ

Старики управляют миром,Суетятся, как злые мыши,Им по справке выданной МИДом,От семидесяти и выше.

Откружили в боях и в вальсах,Отмолили годам продленьеИ в сведенных подагрой пальцахДержат крепко бразды правленья.

По утрам их терзает кашель,И поводят глазами шалоНад тарелками с манной кашейПрезиденты Земного Шара!

Старики управляют миром,Где обличья подобны маскам,Пахнут весны – яичным мылом,Пахнут зимы – камфарным маслом.

В этом мире – ни слов, ни сути,В этом мире – ни слез ни крови!А уж наши с тобою судьбыНе играют и вовсе роли!

Им виднее, где рваться минам,Им виднее, где быть границам…Старики управляют миром,Только им по ночам не спится.

А девчонка гуляет с милым,А в лесу раскричалась птица!Старики управляют миром,Только им по ночам не спится.

А в саду набухает завязь,А мальчишки трубят «по коням!»И острее чем совесть – завистьСтарикам не дает покоя!

Грозный счет покоренным милямОтчеркнет пожелтевший ноготь.Старики управляют миром,А вот сладить со сном не могут!

НОЧНОЙ ДОЗОР

Когда в городе гаснут праздники,Когда грешники спят и праведники,Государственные запасникиПокидают тихонько памятники.Сотни тысяч (и все – похожие)Вдоль по лунной идут дорожке,И случайные прохожиеКувыркаются в «неотложки».И бьют барабаны!..Бьют барабаны,Бьют, бьют, бьют!

На часах замирает маятник,Стрелки рвутся бежать обратно:Одинокий шагает памятник,Повторенный тысячекратно.То он в бронзе, а то он в мраморе,То он с трубкой, а то без трубки,И за ним, как барашки на море,Чешут гипсовые обрубки.И бьют барабаны!..Бьют барабаны,Бьют, бьют, бьют!

Я открою окно, я высунусь,Дрожь пронзит, будто сто по Цельсию!Вижу: бронзовый генералиссимусШутовскую ведет процессию.Он выходит на место лобное,«Гений всех времен и народов!»И как в старое время доброеПринимает парад уродов!И бьют барабаны!..Бьют барабаны,Бьют, бьют, бьют!

Прет стеной мимо дома нашегоХлам, забытый в углу уборщицей,Вот сапог громыхает маршево,Вот обломанный ус топорщится!Им пока – скрипеть, да поругиваться,Да следы оставлять линючие,Но уверена даже пуговица,Что сгодится еще при случае.И будут бить барабаны!Бить барабаны,Бить, бить, бить!

Утро родины нашей розово,Позывные летят, попискивая,Восвояси уходит бронзовый,Но лежат, притаившись гипсовые.Пусть до времени покалечены,Но и в прахе хранят обличие,Им бы гипсовым человечины –Они вновь обретут величие!И будут бить барабаны!..Бить барабаны,Бить, бить, бить!

Я ВЫБИРАЮ СВОБОДУ

Сердце мое заштопано,В серой пыли виски,Но я выбираю Свободу,И – свистите во все свистки!

И лопается терпенье,И тысячи три рубакВострят, словно финки, перья,Спускают с цепи собак.

Брест и Унгены заперты,Дозоры и там, и тут,И все меня ждут на Западе,Но только напрасно ждут!

Я выбираю Свободу, –Но не из боя, а в бой,Я выбираю СвободуБыть просто самим собой.

И это моя Свобода,Нужны ли слова ясней?!И это моя забота –Как мне поладить с ней.

Не слаще, чем ваши байки,Мне гордость моей беды,Свобода казенной пайки,Свобода глотка воды.

Я выбираю Свободу,Я пью с нею нынче на «ты».Я выбираю свободуНорильска и Воркуты.

Где вновь огородной тяпкойНад всходами пляшет кнут,Где пулею или тряпкойОднажды мне рот заткнут.

Но славно звенит дорога,И каждый приют, как храм.А пуля весит немного –Не больше, чем восемь грамм.

Я выбираю свободу, –Пускай груба и ряба,А вы, валяйте, по капле«Выдавливайте раба»!

По капле и есть по капле –Пользительно и хитро,По капле – это на Капри,А нам – подставляй ведро!

А нам – подавай корыто,И встанем во всей красе!Не тайно, не шито-крыто,А чтоб любовались все!

Я выбираю Свободу,И знайте, не я один!И мне говорит «свобода»:«Ну, что ж, говорит, одевайтесьИ пройдемте-ка, гражданин».

ПЕСНЯ ИСХОДА

Галиньке и Виктору – мой прощальный подарок.

«…но Идущий за мной сильнее меня…»

Уезжаете?!Уезжайте –За таможни и облака. От прощальных рукопожатийПохудела моя рука!

Я не плакальщик и не стража,И в литавры не стану бить.Уезжаете?! Воля ваша!Значит – так по сему и быть!

И плевать, что на сердце кисло,Что прощанье, как в горле ком…Больше нету ни сил, ни смыслаСтавить ставку на этот кон!

Разыграешься только-толькоА уже из колоды – прыг! –Не семерка, не туз, не тройка.Окаянная дама пик!

И от этих усатых шатий,От анкет и ночных тревог –Уезжаете?!Уезжайте.Улетайте – и дай вам Бог!

Улетайте к неверной правдеОт взаправдашних мерзлых зон.Только мертвых своих оставьте,Не тревожьте их мертвый сон.

Там – в Понарах и в Бабьем Яре, –Где поныне и следа нет,Лишь пронзительный запах гариБудет жить еще сотни лет!

В Казахстане и в МагаданеСреди снега и ковыля…Разве есть земля богоданней,Чем безбожная та земля?!

И под мраморным обелискомНа распутице площадей,Где, крещенных единым списком,Превратила их смерть в людей!

А над ними шумят березы –У деревьев свое родство!А над ними звенят морозыНа крещенье и рождество!

…Я стою на пороге года –Ваш сородич и ваш изгой,Ваш последний певец исхода,Но за мною придет другой!

На глаза нахлобучив шляпу,Дерзкой рыбой, пробившей лед,Он пойдет, не спеша, по трапуВ отлетающий самолет!

Я стою… Велика ли странность?Я привычно машу рукой!Уезжайте!А я останусь.Я на этой земле останусь.Кто-то ж должен, презрев усталость,Наших мертвых стеречь покой!

20 декабря 1971 г.