Собрание произведений в 3 томах. Том 1: Стихи - Анри Гиршевич Волохонский

множество своих друзей

Вокруг золы вечернего огня.

Вокруг светало. Первое движенье дня

Уже вставало около вершин

А выше их никто не подымался

Поэтому там не было тропы

Упали лошади, им сделали гробы

Упав на скалы вертолет сломался

10_ И схороня крылатого коня

Они пошли настречу взмахам дня.

Печальных похорон летучего железа

Не вышла на порог безумная слеза

Протек ли бак ли, винт был кем-то срезан

А может быть виной тому гроза —

Но он погиб как будто был животным

Из слов пустых «сломался вертолет»

Из них иллюзий желтоватый плод

Рождает бабочку — пример сердцам холодным

20_ В уменьи жертвовать друзьями и самим

Собою ради прихоти каприза,

Природа как бы сделала живым

Его, дабы погибель механизма

Зажгла костер, столбом поставив дым

Подуло с запада — и нету мотылька

Пыльца сошла с блестящего металла

Двойная смерть — прибора и зверька

Их продвиженье в гору задержала:

Упавший жук их задавил козу

30_ Проверить бак или винить грозу

В хищении железного пегаса?

Конец один — четыре смерти сразу

День-Фортинбрас еще лудил кирасу

И в этот миг как будто по приказу

Из свода выпал юношеский серп.

Их было двое: Хиллари и Шерп.

Хиллари:

Послушай, Шерп, ты видишь эти скалы?

Возьми веревку, палку передай

Уж день настал, как все прекрасно стало

40_ Взгляни — там ледяная борода

Начальный луч стократно преломила

Здесь — призмы скал из каменных акул

Торчат, торчат. Дай мне походный стул:

Хочу я посидеть. Как все здесь мило!

Весь горизонт как белая пила.

Жаль конь погиб. Окрестность мне мила.

Жаль нет коня — проклятая кобыла!

Смотри, мой Шерп, как хорошо кругом.

Приятно мне, но дышится с трудом.

50_ И вот полупрозрачными шарами

Туман понесся к лону облаков

Кипя по щелям бледным молоком —

Тогда качая стройными ногами

Над банками набитым рюкзаком

Промолвил Хиллари: «Возможно ли тайком

Вершить великое? Всегда бывает пена

Шипит ли чай, родилась ли звезда

Цветочек мал, но пахнет резеда

Нескромно вторя воздуху вселенной

60_ Рычит комар вонзая храбрый зуб

И воет ветер зная про грозу.

Французский летчик Сент-Экзюпери

Прекрасно говорит на эту тему

Он много раз об этом говорил:

Стремленье ввысь всегда рождает пену

И много хладнокровных Афродит

Со временем та пена породит.

Ведь некогда сей юный Антуан

В пустыню пал с останком самолета

70_ Там бедуин давно не ставил стан

Но Антуан сбежал из переплета

Теперь уже не помню право как

Но в каждом слове из его страницы

Сидит как первобытный крик макак

Великое томленье устремиться

Сорваться ввысь подальше от земли —

Так говорит нам Сент-Экзюпери».

Смолк Хиллари. И смолкло бормотанье

Снегов, тумана и других стихий

80_ Светила раскаленное мечтанье

Всосало в дно стеклянные стихи

Извечных льдов. Инейное сиянье

Метнулось львами к ярким ледникам

Там — к солнцу, после снова к облакам

И смолкло все, лишь Шерпа воркованье

Комками пара пало в тишь снегов

Клубясь по углубленьям их следов.

Шерп:

Кожа неба — шкура бубна

Слово неба — гомон водный

90_ В темя бога свергнут Гангом

Темя бога — школа танца

Шаганьям Ганга великана-ледника

Бог влитый в кокон молока

Рек облаком торжественных купаний

И слово медленных падений и ступаний

Застыло льдом в тугой кимвал —

Он так довольно долго толковал

Про этот вздор беззвучных сотрясаний

И вдруг воскликнул:

100_ Хиллари о Хиллари

И глыбы лая загремели: Хиллари

О Хиллари о Хиллари о Хиллари

И горы воя повторили: Хиллари

О Хиллари о Хиллари о Хиллари…

Шерп глупый смолк. Невразумительным обломком

Вверху мерцал хрустальный Эверест

Все реже становился воздух тонкий

От солнца отделился гневный крест

И диск его кружился бледной пленкой

110_ Примявши палкой жалкий эдельвейс

Они пошли. Пик становился ближе

А вся земля потерянней и ниже

Казалось говорила им: Проснись

И Хиллари оглядываясь вниз

Старался удержаться альпенштоком.

58. АВВАКУМ

Бывает так — уставятся скотом

Дойдя до гребня выспреннего тына

Но многие ли ведают о том

Насколько эта истина пустынна

И в самом деле что такого в ней

Давно известно: крыльями не машет

Она, и не поет как соловей

И что́ ей даже в лучших песнях наших

И в самых мыслях — там где песен звон

10_ Чеканит грань разваренного бубна

Ей слышится наверно это стон

Глупца что ночью с паперти не убран

Нет истины в цветах пока живешь

А как умрешь тогда все будет проще

Там соловей среди востока роз

Певучим пеплом канет в серой роще

Тогда иди таращь свои бельма

Упреком голося к верховной яме

Слепящие тугие письмена

20_ Вдруг заблестят в неполотом бурьяне

И этих букв невыполненный гул

Нас гонит здесь навстречу стрел и игл…

Шел Аввакум от холода сутул

И от мороза ноги еле двигал

Псы околели и окоченев

Деревья оседали в мутной склянке

Он шел один почти окостенев

И нес сквозь наст почти уже останки

И вся Москва бессмысленных палат

30_ Была забыта им. Едва гудели кости

По-нищенски глядели из заплат

Его глаза железные как гвозди

Глядело солнце в черный запад — Русь

Где правил голод угольные крылья

И где