Велимир Хлебников - Том 6/2. Доски судьбы. Заметки. Письма

Посылаю самые нежные чувства.

Мой адрес: Васильевский остров, Малый проспект, д. № 19, кв. 20.

8. В. А. Хлебникову (Петербург, 12 октября 1908 г. – в Казань)*

Ваше превосходительство!

Имею честь покорнейше просить Вас выслать мне «Зоологию» – чью? не помню. Вышлите по телеграфу в следующие сроки шубу, деньги (я 30 + 25 получил). Доношу о своей жизни: живу на Васильевском острове в 15–20 минутах ходьбы от университета. Плачу 10 руб. за комнату, один; обедаю в столовой то за 10 коп., то за 50 коп. – обед всегда невкусный. У хозяйки мог бы обедать за 11 руб. – но до лучших времен. Расстояния меня убивают. Трамваи тоже. Видел родных, но не дядю Петю.

Также пришли «Золотое руно», один или два номера. Недавно посетил «вечер Северной Свирели» и видел всех: Ф. Сологуба, Городецкого и других из зверинца.

В Петербурге я младорусский, о чем и возвещаю urbi et orbi.

Университет полон подонков. Во время сходки 2.Х. я вывесил записку, называвшую безумьем и навьим делом забастовку и кончавшуюся: «Славяне! В ряды антизабастовщиков!» Привлекла толпящихся, ее прочли сотни студентов. Забастовка кончается завтра.

В Петербурге так велики расстояния, что почти все время проходит в ходьбе.

9. В. В. Хлебниковой (Петербург, 23 октября 1908 г. – в Туапсе)*

Эти дни – дни гостии в нашей столице Его Высочества королевича Георгия.

Я пишу о себе: вчера имел счастье видеть свое произведение «Искушение грешника» в печати в «Весне». Моя путина в полях словобы будет торна, если будет охота идти. Шебуев, тот, кто давал рисунок <неразб.>

Я дерзнул звать <приход> Славийского Возрождения, и мое воззвание было напечатано в газете.

Но сильно устаю. Привет папе и маме.

<…>

10. В. А. Хлебникову (Петербург, 25 ноября 1908 г. – в Одессу)*

25 ноября.

Я временно живу у кого? У Гр. Судейкина! Они поселились в Лесном, и я, изгнанный 21-го со своей квартиры, поселился у них. Я занял у них 20 руб. В Харькове я оставил письма до востребования.

«Ради воссоединения церквей» я готов переселиться к вам в Одессу, закончив свои литературные дела.

Дело дяди Саши, получившего отставку без пенсии, будет разбираться в <Государственной> Думе. Снова видел дядю Петю и тетю Машу.

Адреса у меня нет сейчас, так как скоро я переезжаю, не знаю куда. Адрес Г. С. Судейкина: Лесной, Институтский переулок, д. № 4, кв. 2. Они кланяются.

Я чувствую, что есть что-то, о чем надо написать, но не могу вспомнить.

Как здоровье Кати? И где ее адрес?

Целую. Рад бы увидеться где-нибудь на юге.

11. Е. Н. Хлебниковой (Петербург, 28 ноября 1908 г. – в Одессу)*

28 ноября.

Я давно не получаю писем ни от вас, ни из Харькова. «Дани» старшего поколения младшему тоже не получал по сегодня. Посему я прожил около недели у Гр. С. Судейкина. Они живут: Лесной, Институтский пер., д. № 4, кв. 2. Они шлют сердечный привет. Завтра я переезжаю <в> свою комнату: Петербургская сторона, Гулярная ул., д. № 2, кв. 2.

На днях опять будут хлопоты по литературным делам. Веду жизнь «богемы». Петербург действует, как добрый сквозняк и все выстуживает. Заморожены и мои славянские чувства.

Покончив со своими делами, я не прочь увидеться с вами.

Гр. Сем. побуждает меня окончить мои записки о Павдинском крае. У меня на душе еще несколько дел и, кончив с ними, я готов бежать от города на дно моря.

В хоре кузнечиков моя нота звучит отдельно, но недостаточно сильно и, кажется, не будет дотянута до конца.

Целую вас и привет Рябчевским; тете Варе, Коле, Марусе. Как поправилась и здоровье Кати? Вере буду писать о выставке. Ждите новых оттисков.

Шура продолжает ли занятия естествоведением?

12. Е. Н. Хлебниковой (Москва, 28 декабря 1908 г. – в Одессу)*

Соединенной волей злого рока, меня и др., я не поехал в Одессу. Так как побывать у вас было внутренне необходимо, то, не скрою, я попал в какой-то тупик, из которого не мог найти выход. Я попал на вокзал в каком-то опьянении, чувствуя себя на пути в Одессу. Мне не пришло в голову поторопить извозчика. Извозчик подъехал к подъезду ровно в тот момент, когда пробило три часа. Я подбежал к перрону ровно в тот миг, когда щелкнул ключ сторожа. Так я испытал на себе власть возмездия, какую-то насмешку, но за что – не знаю.

Теперь я в Москве. Сегодня осматривал Кремль. Завтра Третьяковская галерея и мн. др. Нам дали бесплатный кров, постель (в 3 студенческом общежитии) и вообще встречают с обычным московским радушием. Я удивился, найдя в общем московском облике какое-то благородство и достоинство. Москва – первый город, который победил и завоевал меня. Она изменилась к лучшему с тех пор, когда я был в ней.

С Новым годом!

13. В. В. Каменскому (Святошино, Киевской губ., 10 января 1909 г. – в Петербург)*

Святоши<но> 10.1.909

Василий Васильевич!

Присылаю Вам 3 вещи («Скифское», «Крымское», «Курган Святогора»), Поместите их? Это меня ободрит. Я мечтаю о большом романе, которого прообраз «Купальщики» Савинова, – свобода от времени, от пространства, сосуществование водимого и водящего. Жизнь нашего времени, связанная в одно с порой Владимира Красное Солнышко (Дочь Владимира, женатая на реке Дунае), какой она мнится слагателям былин, их слушателям. Отдельные главы написаны будут (будут?) живой, другие мерной <речью>, одни <как> драматические произведения (диф<ференциально>-ан<алитические>), другие пов<ествовательные>. И все объединено единством времени и сваяно в один кусок протекания в одном и том же времени. Кроме того, отставные военные, усмирители, максим<алисты> и проч. в духе «Навьих чар». Но мне нужно благословление редактора, даете его? Но это тайно.

Что говорит Ремизов о моей «Снежимочке»? Если будете, Василий Васильевич, то не поленитесь, спросите.

Какой первый № газеты? Если не трудно, пришлете? Очень жалею, что не умел написать чего-нибудь из древнерусского быта. Но я столько провел в пути, что весь русский дух вытряс. Меня забросило в Святошино, Киевского уезда, Киевской губернии. Северная ул., д. № 53. Викт. Влад. Хлебникову.

Сколько городов Вы разрушили – красный ворон? В Вас кипит кровь новгородских ушкуйников, Ваших предков, и все издание мне кажется делом молодежи, спускающей свои челны вниз по Волге узнать новую свободу и новые берега.

Если примите, напишите тотчас, если нет, пришлите обратно – эти листки мне дороги.

Но все же редакторы – большое зло.

«Словеннега».

P. S. В этом письме 6 листов.

14. Е. Н. Хлебниковой (Петербург, 22 мая 1909 г. – в Святошино, Киевской губ.)*

Я еще не узнавал о своих вещах ничего. Уже четыре ночи совсем не спал, и нахожу, что при хорошем питании это укрепляет здоровье.

Так как в Петербурге я incognito, то никого не посетил и не посещу. Делаюсь сыном улицы, впрочем, в том, что я пишу, не ищите подобия правды.

У нас в Университете (откуда я по каким-то причинам еще не исключен) организуется экскурсия на Кавказ – охотники, филологи, пешком по Сванетии. Не хочет ли Шура присоединить ся к ней в Царицыне?

Сегодня славная солнечная погода.

15. В. А. Хлебникову (Петербург, 31 мая 1909 г. – в Святошино, Киевской губ.)*

Здравствуйте на расстоянии 1000 верст. Я весьма был бы обязан, получив немедленно точное письмо с изъявлениями того, что вы намерены делать 2-го июня. Это меня избавило бы от ненужных испытаний и той неопределенности, которая всего хуже.

Я виделся с В.Ивановым. Он весьма сочувственно отнесся к моим начинаниям.

Целую всех. Приехали ли одесситы? Если да, то и им мой привет.

Гулярная, д. 5, кв. 2.

Надеюсь, что скоро вас увижу…

16. Е. В. Хлебниковой (Петербург, 8 июня 1909 г. – в Святошино, Киевской губ.)*

Я скоро увижусь с вами. Не хочет ли Шура присоединиться к пешеходной экскурсии (студентов Университета, зоологов, фотографов) по Сванетии (Сев. Кавказ)? Он может ее начать и был бы принят с распростертыми объятиями (она уже выехала 30.V. из Петербурга).

Я недавно снимался с черепом, и когда приеду, то покажу вам карточку.

Осенью в Петербурге возникнет кружок, в котором будут <читаться> мои вещи.

17. В. И. Иванову (Петербург, 10 июня 1909 г.)*

Знаете: я пишу Вам только, чтобы передать, что мне отчего-то грустно, что я непонятно, через 4 ч<аса> уезжая, грущу и что мне как чего-то вещественного жаль, что мне не удалось, протянув руку, сказать «до свидания» или «прощайте» В<ере> К<онстантиновне> и др. членам В<ашего> кружка, знакомством с которым я так дорожу и умею ценить.