Хуан Хименес - Вечные мгновения

Перевод Н. Горской

173. Самый подлинный

Как голос самой судьбы,зовут петухи тоскливо,и, сон раздвигая, людивстают, как на край обрыва,

Когда обожгло зареюразломы в сосновой кроне,глаза он один не поднял,далекий и посторонний.

Стихали слова вошедших,и кротко сопели звери,по-женски дохнуло дымом,и даль распахнули двери.

И колос, вода и птицаяснели как на ладони,но он не взглянул ни разу,далекий и посторонний.

(Где видел теперь он водуи птичий полет над нею,откуда глядел он — навзничь,как желтый сноп, цепенея?)

Но так и не подняв веки,но так и не подав вести,далекий и посторонний,теперь на своем он месте.

(Он там начеку, простертый,стоит, как река на шлюзе,и жажда водою стала,правдивейшей из иллюзий.)

Глаза он один не подняли, счеты сведя с судьбою,навеки в себе осталсяи стал наконец собою.

Перевод А. Гелескула

174. Вопросы к живущему

ПервыйС корнем внутренним рожден ты,проходящий по каменьям?

Со своею почвой сплавлентак же ты, как я с моею?

Странствующий вместе с ветром,у тебя наружный корень?

Сон к тебе слетает, точнок средоточью и опоре?

ВторойИ тебе громады-тучигруз свой на плечи кладут?

Солнце гасит головешкитакже и в твоем саду?

Ни во что ты тоже ставишьвсю нездешнюю тщету?

Третий(соснам-людям)Вы и здесь и там? Об этомнам вы, людям, говорите?

Бесконечность ваши корниодинаково магнитит?

Ваш доносится ветрамиэтот тихий шум подзвездный?

Бор — единственный? И всякий —тот и этот — только сосны?

ЧетвертыйОт свинца глухих небесты скрываешься в дому?

Ждешь дня завтрашнего, чтобыотослать его во тьму?

Родины своей не знатьдаже в вечности ему?

ПятыйКраешек какого раяперья облачков в кармине?

С упованием какимждешь конца, следя за ними?

Соскользнет ступня — в какомморе взгляд твой захлебнется?

Распадение дыханьяс верой! Гаснущие солнца!

Перевод М. Самаева

175. Последний ребенок

Какая музыка в закате,как полнозвучна и легка —от необъятности покояона уходит в облака!

Я ухожу легко и твердо,легко и твердо, вместе с ней,как по волнам песка ступаюво сне — в своем ребячьем сне.

Селенье белое, в пожарезаката, ждет вдали меня,селение, где все застылов последнем отблеске огня,где крик над площадью распластан,пронзительный застывший крик,последний крик, который в туче,в закатном пламени возник.

И в центре, в самом сердце крика, —все, что ребенок увидал,все, что хотел бы он увидеть,все, что не видел никогда.

Все человечество — ребенок,и я: ребенок ли, старик, —я все ребенок, о найденыш,потерянный мной — в тот же миг.

Перевод В. Андреева

176. Безмолвное мироздание, ты, что меня окружаешь

Море было огромнее неба.Но огромней ли моря небо сейчас?Море вышло навстречу — всей ширью,и сужается — сзади нас.

То, что нас уносит, — не море?Нас к лазури оно вознесет!(То есть — к нам?) В моем сердце трепещущеммироздания сердце живет.

(И становится море — черным,одиночеством волн полно;снова море — от края до края,всюду море — и только оно.)

Высь, ты нас в небеса поднимаешь,низвергаешь в пучину опять, —бесконечное это круженьесуждено ли кому осознать?

Мирозданье, меня окружившее,закружившее шар земной, —что ты нам подаешь на ладони,что ты просишь своей немотой?

Необъятность, глухая, слепая,в моем сердце всегда трепещии в круженье своем непрерывномцельность жизни и цель отыщи!

Перевод В. Андреева

177

…Знаю, стала ты светом,но не ведаю, где ты,и не знаю, где свет.

Перевод А. Гелескула

178. Цвета; Идеи

Цвета, в которые свет одевает тело,бодрят, будоражат, уводят от небытия;идеи, в которые тень одевает душу,гнетут, будоражат, мне не дают житья.

Зачем нам эти цвета, зачем нам идеи эти,перемешавшие тень и свет?Они существуют?Или их нет?..Их судьба, быть может, — светотени небытия?Небытие меж светом и тенью — это судьба моя?

Перевод Н. Горской

179. Ты одна…

Нет, не Венера, ты —одна, навсегда:моя звезда вечерняя,моя утренняя звезда.

Перевод В. Андреева

180. Говорит мне река Гвадиана[34]

Вспомни мои зеркала,где отражалось тогдавсе, что река унесла…Не постарела вода.

Перевод А. Гелескула

181. Эта безбрежная Атлантика

Бездна одиночества одна.И один идешь к ней издалекаодиноко, как одна волнав одиноком море одинока.

Перевод А. Гелескула

182. Цвет твоей души[35]

Тебя цéлую, — солнца яркий светсливается с листвой, что им прогрета,в поток единый; половодье света —моя любовь, в которой смерти нет.

Но ни зеленый цвет, ни белый светне донесут мне от тебя привета;прощаясь, миру оставляет летоцвет солнца — темно-золотой: твой цвет.

Он — цвет твоей души; в твоих глазахогонь струится, золотом мерцая;день светозарный гаснет, в небесахцвет золота на красный цвет меняя;ты угасаешь; Но в твоих глазах —мой мир и вера: жизнь моя земная!

Перевод В. Андреева

Приложение

6

Над слюдою речного плеса,над стеклом в золотых отливах —зачарованный берег в белыхтополях и зеленых ивах.

Бьется в русле уснувшем сердце,льется в сонной излуке лето,и реке упоенной снитсяженский голос, и голос флейты.

Зачарованный берег… Ивыокунулись в затон глубокийи целуют во сне ветвямизолотое стекло затоки.

И рукою подать до неба,и течет это небо сонно,голубым серебром туманагладя водную гладь и кроны.

Примечтался сегодня сердцуэтот берег с плакучей ивой,и решило оно за счастьемплыть по воле волны сонливой.

Но у самой воды внезапнона глаза навернулись слезы:зачарованный голос песнюпел совсем у другого плеса.

Перевод С. Гончаренко

10

Я не вернусь, и ночью,молчащей, теплой, спокойной,весь мир уснет под лучамисвоей луны одинокой.

Тела моего здесь не будет,и войдет свежий ветерв открытые настежь окна,чтобы справиться о моей душе.

Не знаю, будут ли ждать меняиз долгой двойной отлучкии беречь воспоминаниясо слезами и поцелуями.

Но будут цветы и звезды,и вздохи, и надежды,и поцелуи на улицахпод тенью ветвей и стен.

И опять прозвучит рояль,как этой спокойной ночью,но не будет того, кто слушаетзадумчиво у моих окон.

Перевод О. Савича