Эдуард Асадов - Полное собрание стихотворений в одном томе (сборник)

Ознакомительный фрагмент

Стихи, не претендующие на ученый трактат

Бывает ли переселенье душ?Наука говорит, что не бывает.– Все, что живет, – бесследно исчезает, –Так скажет вам любой ученый муж.

И уточнит: – Ну, правда, не совсем,Ты станешь вновь материей, природой:Азотом, водородом, углеродом,Железом, хлором, ну буквально всем!

Ответ как прост, так и предельно ясен.Но человек есть все же человек,И превратиться в атомы навекЯ как-то не особенно согласен…

Ну как же так! Живешь, живешь – и вдругИзволь потом в частицу превратиться.Нет, я далек от всяких адских мук,Но ведь нельзя ж кончать и на частицах!

Одних глупцов способен утешатьПоклон, богам иль идолам отвешенный.И все-таки обидно как-то статьЧастицей, пусть хотя бы даже взвешенной.

Прости меня, наука! Разум твойВсю жизнь горел мне яркою зарею.Я и сейчас стою перед тобоюС почтительно склоненной головой.

Да, после нас останется работа.А нас, скажи, куда в конце пути?Стать углекислым газом? Нет, прости.Наверно, ты недооткрыла что-то!

Ведь даже муж с ученой эрудициейПри неудачах шепчет: – Не везет… –И от судьбы порой чего-то ждетИ очень даже верит в интуицию.

Нет, нам не надо всякой ерунды!Мы знаем клетку, биотоки знаем,И все же мы отнюдь не отрицаем,Что есть подчас предчувствие беды.

А разве вы порою не ловилиСебя на мысли где-нибудь в киноИль глядя на гравюру, что давноВы в том краю уже когда-то были?..

Или в пути, совсем вдали от дома,Какой-то город, речка или храмПокажутся до боли вам знакомы,Так, словно детство прожили вы там!

Переселенье душ? Сплошная мистика?Кто ведает? И пусть скажу не в лад,А все же эта самая «глупистика»Поинтересней как-то, чем распад.

Да и возможно ль с этим примириться:Любил, страдал, работал с огоньком,Был вроде человеком, а потомСтал сразу менделеевской таблицей.

А атому – ни спеть, ни погрустить,Ни прилететь к любимой на свиданье,Ни поработать всласть, ни закурить,Одно научно-строгое молчанье.

Нет, я никак на это не гожусь!И ну их – клетки, биотоки, души…Я просто вновь возьму вот и рожусь,Рожусь назло ученому чинуше.

И если вновь вы встретите поэта,Что пишет на лирической волне,Кого ругают критики в газетах,А он идет упрямо по стране;

Идет, все сердце людям отдавая,Кто верит, что горит его звезда,Чей суд – народ, ему он присягает,И нету выше для него суда;

Кто смерть пройдет и к людям возвратится,Он – их поэт, они – его друзья,И если так, товарищи, случится,Не сомневайтесь: это снова я!

Добрый принц

Ты веришь, ты ищешь любви большой,Сверкающей, как родник.Любви настоящей, любви такой,Как в строчках любимых книг.

Когда повисает вокруг тишинаИ в комнате полутемно,Ты часто любишь сидеть одна,Молчать и смотреть в окно.

Молчать и видеть, как в синей дали,За звездами, за морями,Плывут навстречу тебе кораблиПод алыми парусами…

То рыцарь Айвенго, врагов рубя,Мчится под топот конский.А то приглашает на вальс тебяПечальный Андрей Болконский.

Вот шпагой клянется д’Артаньян,Влюбленный в тебя навеки.А вот преподносит тебе тюльпанПылкий Ромео Монтекки.

Проносится множество глаз и лиц,Улыбки, одежды, краски…Вот видишь: красивый и добрый принцВыходит к тебе из сказки.

Сейчас он с улыбкой наденет тебеВолшебный браслет на запястье.И с этой минуты в его судьбеТы станешь судьбой и счастьем!

Когда повисает вокруг тишинаИ в комнате полутемно,Ты часто любишь сидеть одна,Молчать и смотреть в окно…

Слышны далекие голоса,Плывут корабли во мгле…А все-таки алые парусаБывают и на земле!

И, может быть, возле судьбы твоейГде-нибудь рядом, здесь,Есть гордый, хотя неприметный ГрэйИ принц настоящий есть!

И хоть он не с книжных сойдет страниц,Взгляни! Обернись вокруг:Пусть скромный, но очень хороший друг,Самый простой, но надежный друг –Может, и есть тот принц?!

Литературные споры

Спорят о славе поэты.Критики спорят тоже.А славе плевать на это,Хоть лопни, хоть лезь из кожи!

В литературном храме,Перья скрестив свои,Поэты спорят стихами,Критики пишут статьи.

Критики дело знают:Локтями тесня друг дружку,Кого в основном читают,С тех и «снимают стружку»!

Снимают, вовсю стараются,Лупят кого-то всластьИ сами же удивляются,В лужу потом садясь.

Но это не вразумляет,И вновь они ищут трещины!Я знаю, как это бывает, –Сам получал затрещины.

Эх, сколько ж меня склоняли!И как же в меня палили!Та кого нагромозд и ли,Самим-то понять едва ли!

И все-таки самое главное,После как оказалось,Да все за эту за самую,О Господи, популярность!

Ну словно кого обманывал,Ограбил, или подвел,Иль, скажем, читателей сманивалИ прятал в письменный стол.

И тем, кто приходит в ярость,Я тихо хочу сказать:– Возьмите себе популярностьИ дайте спокойно писать!

Ночные огни

В простудном мраке, в сырости ночнойГорит огонь спокойно-одинокий.Чуть-чуть печальный, трепетный такой,Загадочный, манящий и далекий…

Он, словно Марс или живой цветок,Таинственный и в то же время честный.Пылающий во мраке уголек,Кусочек чьей-то жизни неизвестной.

Огонь ли это путника в степи,Окно ли светит? Это я не знаю.Но кто-то там не спит теперь, не спит!И чья-то там душа сейчас живая!

Покажется: вот сто шагов всего,И ты укрыт от холода и ветра,Да только вот нередко до негоДесятки и десятки километров…

Невольно представляешь, что вон тамСидят сейчас охотники-бродяги,Пьют чай с горячим ромом пополамИ ждут к утру перепелиной тяги.

Или, быть может, там, перед окном,Сидит из сказки девушка с косоюИ, отложив большой, тяжелый том,Глядит во тьму с задумчивой тоскою.

Иль мать-старушка долгий, долгий срокСидит и ждет, когда вернутся дети,А путник забредет на огонек –Она теплом и путника приветит.

Или, костром пронзая синий мрак,Влюбленные сидят в сосновой роще,А может, все совсем, совсем не так –И будничнее, и скучней, и проще…

И все же я люблю их! Я готовС мальчишьих лет всегда мечтать о чуде,Люблю огни летящих поездов –Живые кадры чьих-то дум и судеб.

Огонь в ночи!.. Ненастье… Вязнут ноги…Со снегом дождь… А путь далек-далек…И что бы стало с путником в дороге,Когда б не этот добрый огонек?!

И есть там сказка или сказки нету –Не в этом суть. Ты верь, и ты иди!Он как надежда, этот лучик света,Как искра счастья где-то впереди.

Ведь счастье тоже может быть пороюЧуть-чуть не то, которого ты ждешь,Но ты страдаешь, борешься, живешь,Пока оно горит перед тобою.

Возможно, птицей с синими крыламиОно должно быть вечно впереди,И кто ответит, может быть, в путиВот так к нему и следует идтиИ никогда не брать его руками?!

Важные минуты

Беда ли это, если иногдаБывает в жизни кто-то мягкотелым,Доверчивым, застенчиво-несмелым, –Беда все это или не беда?

Навряд ли это повод к обсужденью.У всех, как говорят, своя стезя.И все же есть минуты и мгновенья,Когда безвольным быть уже нельзя.

Ведь ты порой и сам не замечаешь,Как средь житейских горестей и благТо там, то здесь кому-то уступаешь.И вдруг однажды словно замираешь:Тебя толкают на бесчестный шаг.

Тот шаг нередко выгоден кому-то,Кто может все. Какой же дать ответ?Вот и пришла та самая минута,Чтоб встать, чтоб бросить, как гранату:– Нет!

Весна! Планета, будто сердце, бьется.Любовь пришла. Она к тебе летит!Душа твоя ей в чувствах признается,А вот язык предательски молчит.

Но милая, едва у дома встанешь,Уже спешит проститься до утра.И ты идешь обратно и не знаешь,Пора признаться или не пора.

А вот сейчас, задумчиво-робка,Она стоит и медлит почему-то.Пора! Пришла та самая минута.Скажи. Не то пропал наверняка!

Вы с другом в горы как-то забрались.Стучали бодро крепкие ботинки.Вдруг, оступившись, друг слетел с тропинкиИ на скале над пропастью повис…

Судьба вдруг разом повернулась круто.Ползти к обрыву – жизнью рисковать.Пусть так. Смелей! Сейчас пришла минута –Иль вместе жить, иль вместе умирать!

Года спешат, друг друга обгоняя…Но сколько же порою там и тут,В большом и малом людям выпадаетРешительных мгновений и минут!

О, как мы спорим, если иногдаБывает в жизни кто-то мягкотелым,Доверчивым, застенчиво-несмелым, –Беда все это или не беда?

Пустяк – цена всем этим обсужденьям!А чтоб людьми серьезно дорожить,О них не худо было бы судитьВот по таким минутам и мгновеньям.

Я мелкой злости в жизни не испытывал