«В» - Анастасия Каляндра

хороших целях, наоборот -

Как значенье иное приобретёт

Солдатом выхваченное вражеское оружие.

Всем, чем хотят повернуть влево – разверните вправо…

И каждое достиженье – науки и техники сдвиг –

Используйте мудро – даже не против них,

А за себя, Бога, Веру и Высшую Правду.

Знайте, владейте уменьем – используя

Для нужных целей всё самое передовое –

Не для того, что бы стать рабом устройства нам,

А, что б оно нам служило, помогая – как быть и должно было…

Опять скрывать, чем мы дышим,

«Защищая» его от того, чем дышат другие -

В страхе что могут тебя не услышать…

А те, кто мог бы даже, заочно уже -

На ту сторону отделён, где для нас все чужие.

Ваши чистые, сильные слёзы

Что столько раз внутри сердце хранило -

Достойней трусливой, безжалостной силы…

И я поняла… и надеюсь не поздно:

Раз бьющие, а не битые, будут Правдою Высшей судимы -

Разве стоит не видеть жизни, что бы скрыться от розги?..

Для чего мы от этого мира -

Всё то, что жить в красоте должно и дышать

Так долго в кладовых скирдами хранили…

Заперев внутри, лишь потому, что кому-то не мило.

Не выпуская на волю, лишь потому, что в неволе могут его не принять…

дьявол нам из речей и взглядов выкинул,

Вымел, вероломно выставил,

Всё лучшее, о чём говорили бы мы -

За ограду «неприкосновенного» «стыдно»»…

И всё, теперь, что не видим мы -

И всё то лучшее – то же, что можно было бы видеть -

Теперь, от определения кем-то данного,

За этим определением-стеной: «стыдно» -

Скрыто… Забито… Убито…

Задавленно…

И уже от того, что так же и у других – стало

Не только «стыдно», но и «страшно»…

Как в жизни предметов закрыть нас стремится

В нас самих от всех других…

И закрыть от всего мира наши лица,

И самих запереть… И рты закрыть.

Раньше столько прекрасных и разных лиц

Загляденье одно – по эскалатору мимо меня проезжали…

А теперь: вместо ртов и носов – из-под лепестков-ресниц,

Вымощенные, из ярких переделанные, единиц -

Нули…Нули изначальные.

Все как простой чистый лист:

На одну марлю…

Пустые лица – стёртые.

Как бланки-листы – рисуй что хочешь…

Смывшие с себя, внушённою покорностью

Все краски свои – до последней, опорной, кому-то: другим – не себе, полу-точки…

Нося на себе закреплённую и добровольно надетую пощёчину…

Каким бы не было – даже неважно,

Вам навязанное чужое лицо:

Даже если и тоже хорошим, и самым прекрасным -

Но не примеряйте его – только лишь потому, что не Ваше -

Не то что Создано из ничего… и подарено Вам ТВОРЦОМ…

И хуже начнут Вас переделывать вскоре

И больше им покорность время даст если будем давать им его.

…Легко навязать лицо чужое,

Когда уже заставил забыть своё…

Приходит пышущим, ярким ответом,

На весь наш вопрос, о нас, огромный…

И тихо спрашивая ответа на свой самый Важный вопрос -

Светящее жизнью, бушующее лето.

И тонкостью, нежностью трав и цветов скромное…

Бурное, радостью солнца – свежеее разрядами гроз…

Входит – Пылкое, красками лето -

С бушующим, полным, в руках,

Наших чувств пышным букетом -

Где и Любовь, и пустоты… и Храбрость, и страх…

Где вчера была земля мертвенно голой,

И уже казалась навеки бесплодной -

Там сегодня колосьями зрелое, полное поле,

Там место солнца игры в забвенной радости -

О том, что есть проблемы и горе…

Где вчера в небе дымчато-сером, стояли стволы смолью чёрной…

Вдумчиво словно выжженные,

Там торжествует, и восхваляет Бога сегодня

Лета ПРАЗДНИК и НОВОЙ, Свежей, Радостной ЖИЗНИ!!!

И пред этим чудом стоя,

Стоишь – не веришь, как во сне…

Смотря в обильное, пылкое поле,

Жизни полное, в густоте и глубине!..

На ветру по колосьям волны ходят шёлком!..

Где по промёрзлой, и следа не оставив на ней, земле,

Так недавно, не вмяв и кусочка её, шёл ты,

Тяжёлый видом и мыслью в твоей голове…

…И в этой, пустою сделанной песочнице -

В страхе смертельном – всю потерять на то, что станет как прежде,

Глядя в эти закрытые окна, надежду -

Ростки пробились – юные, сочные, свежие…

И здесь, во дворе на узенькой, тонкой дорожке,

Где ни один человек почти не пройдёт –

Заселились – взлетают-садятся, срываются с места, резвятся мошки -

Едва завидят меня, и ну сразу!.. на взлёт!..

Опустошённое кем-то – Богом быстро стало наполнено…

И любовью в избытке полно то, что бросили все, не любя -

И убитое горем – Богом скоро успокоено…

Но им всё ещё больно – за вас – не за себя.

И эти, без прежней жизни оставленные

Доски, медь и гаревое покрытие -

Площадкой новою, плодородною стали

Для новой, свежей, ликующей жизни.

Им жаль, топтавшие их эти ноги

Им жаль – ведь Вам так же, теперь не хорошо…

Как нашедший успокоение в Боге

Неспокоен за тех, кто ещё не нашёл…

Как, всё же, прекрасна природа Тобою нам данная!..

С какой радостью на меня с деревьев

Под небом синим, ясным -

Слетают, несутся листья!..

Какое же, видится, вдруг необычное – всё нам обыденное -

Какое, в необычности странное -

В том, что видим всегда и не видим мы

Дороги, улицы, все – Богом данным чувством –

Как будто-бы предупреждали,

Что с ними скоро совсем, разлучусь я,

И запомнить себя прося – прожить жизнь им дать дважды,

Звали на помощь, переулком каждым,

Каждым окном и зданием…

И подъезды все тихим жёлтым…

И кусты освящённые светом люстровым…

Словно бы говорили – что скоро…

Без указания времени, места…

Просто тем – нескончаемым, в груди колотящимся чувством.

И любовь, которой влюблялась я,

В дорогу каждую, дерево… в каждое здание :

Сильнее ещё становилась, сросшись с болью прощания –

Всегда почти, пережитого, вместе с радостью настоящей, заранее…

Как к человеку, чувство, при смерти,

Или даже уже и после…

Когда так чувствуешь, осознаёшь – то, как вы вместе.

И так явно – как будет – когда не будете больше…

И темнотою вечерней, говорили дворы…

Что счастье с ними, своим мирным, тихим движеньем,

Здесь со мною, но лишь, лишь пока, до поры,

Что уже в этом всём, висит отраженьем…

И хотя бывала пора хмурая, когда носится,

Мечется преддождевым всё смятением.

И в то суровое время для весны или осени

Мне с нею быть казалось таким ценным временем!..

И я в этом Мире шагала, умела, ходила…

И ветром подёрнутое предгрозовое волнение -

Не подвластная человеку… но тем безопаснее что не в руках человечьих – стихия,

Бескрайняя, но не безумная в жестокости сила,

Не страхом казалась, а утешением…

…Ветер среди шпилей гулял

И песок под ногами шептал и ползал…

А всё-же стучала, ходила по улицам тем -

На мне лишь понятной кроссовковой «морзэ» -

Что на словах не звучит… только чувствуется.

И живу не забывая

Как дождь истошно не пускал,

Стучась ко мне в стекло трамвая…

И шпили звал на помощь… Звал…

Всю Землю, с её городами и селами -

Сделать выжженной, бездушною пустыней…

Безжалостным, мертвенным, режимным концлагерем.

И нас убивать тем, что так любили мы …

И ВСЁ, в ничто обратить, на глазах наших, что нам было дорого…

Хотят те, кому тоже Земля наша дана -

Кто мог любить, и радостью, так же, жить на ней мог,

Кто решил, что получать можно только отняв…

Не видя что дающим, без меры даёт