Айсберги - Ева Чурсина

не спеша.

Тебя в этой жизни я сильно обидела.

За это покоя не знает душа.

Я проклята этой несчастной судьбою.

И будто бы Бог закрывает глаза.

Я думала, как бы покончить с собою

И жизнь повернуть хоть немного назад.

Спроси меня: сколько я в жизни грешила?

Неужто не зная, что падаю вниз.

Я жизнь свою веры на счастье лишила,

На шее как будто бы камень повис.

Я так ненавижу сиротскую жалость.

Теперь я навечно останусь на дне.

Мне трудно поверить, что я не боялась

В аду на земле раствориться в огне.

Потеряла себя

Ей вдруг жизнь показалась очень горька,

И пока не узнав, что случилось,

Она шла, и увидела старика.

И случайно остановилась.

Он был беден, болен, почти слепым,

Еле шел, держась за клюку.

Но ей взгляд показался его молодым,

И она подошла к старику.

Она что-то спросила, почувствовав вмиг,

Как из сердца льдинка упала.

Так внимательно слушал ее старик,

И она ему все рассказала.

В ее жизни играл огромную роль

Человек, смерть которого стала

Приносить ей очень страшную боль,

От которой она устала.

И не зная, зачем появилась на свет,

Не желая идти вперед,

Даже думать боялась, что его нет.

А тем более, что он умрет.

От былой ее жизни остался блик,

И чреда сплошных неудач.

А ее успокоить хотел старик:

– Да не надо, будет, не плачь.

Птицы черные в небе подняли крик.

Попрощавшись, она ушла.

Только в спину окликнул ее старик:

– Кто же умер-то? – Я умерла!

Лишь один был в жизни ее человек.

И жила, лишь его любя.

А потом потеряла его навек.

Потеряла саму себя.

Я не хотела жить

Я не хотела жить, а он с ума сходил.

Переживал, что это вдруг не шутки.

Ведь перед ним огонь любви светил,

И мысли, что случится с ней,

казались жутки.

И ураганы страсти жили в нем.

Все мысли об одной, так близкой сердцу.

Не спал он ночью и не мог есть днем,

Когда закрылись в ее сердце дверцы.

Она не знала, что он ей живет.

Так, не спеша, к нему спиною встала.

А он мечтал, что за нее умрет.

В одно мгновенье той любви не стало.

Что было с ним. Болела голова.

От пламенной любви не стало сил.

Ведь он не верил, что она жива.

Но в сердце у него ее огонь остыл.

И год за месяцем все плыл и плыл.

И редкие звонки ее сбивали с толку.

Когда, ей вдруг хотелось, он так рядом был.

Ведь он искал любви, как в том стогу иголку.

Он понимал, что больше не придет

Тот шторм любви, сносивший тогда с ног.

И чувство, что так жгло, совсем пройдет.

Но вдруг внезапно прозвенел ее звонок

Ей не хотелось жить, а он с ума сходил.

Переживал, что это вдруг не шутки.

Ведь перед ним огонь любви светил,

И мысли, что случится с ней,

казались жутки.

Закрывая рукою глаза

Я счастливая наверняка,

Хоть и делаю всякие глупости.

И, держа пистолет у виска,

Удивляюсь собственной тупости.

Как могла я такой глупой быть,

В свои самые лучшие годы?!

Я хочу себя застрелить

И исправить ошибку природы.

И не нужно уже объяснять,

Да и вряд ли это поможет,

Не смогла себя я понять,

И никто не смог понять тоже.

И на сердце такая тоска,

И на волю душа уже рвется,

Хорошо, что рука у виска,

Ждать не долго уже остается.

Я запомнить очень хочу

Теплоты и ласки мгновенья,

Но сейчас я просто молчу,

И ни капельки нету сомненья.

Тишину пронзил громкий звук,

Словно в небе гремела гроза.

Только мама заплакала вдруг,

Закрывая рукою глаза.

Записка

И я, уже уставшая от мира

В свой не исполнившийся четвертак;

Устала от людей моя квартира.

А в голове не мысли, а бардак.

И я устала напрягать все жилы.

Тошнит от глупости, от глупых и глупцов.

Все понимают, что пока мы живы,

А завтра превратимся в мертвецов.

Не надо выглядеть, хотеть, стремиться.

Не надо врать, завравшись так,

Что хочется порой забиться

В угол

И понимать, что прожила не так.

Я не хочу доказывать, что невиновна.

Я не хочу молчать, когда кричат.

Я лучше многих этим, безусловно.

В окно о смерти мне зачем стучат?

За время я ничто не накопила.

Я – это я, и все. Кому нужна?

И я не вру, что многое уплыло.

Но в этом не моя была вина.

Я не хочу! Не стоит удивляться.

И отговорки тоже не нужны.

И я уже услала не сдаваться.

Но вашей в этом тоже нет вины.

Женщина по имени смерть

Красивая, как кукла с бантами,

А для кого-то страшная, с косой.

Ты смотришь на нее

открытыми глазами.

И даже не одетый и босой.

Совсем не надо прятаться куда-то,

Впадая в неземную круговерть.

Она придет за каждым когда-то,

Та женщина по имени Смерть.

Ты возлюби ее, пока она ребенок.

Она же ходит всюду за тобой.

Ты возлюби ее еще с пеленок.

И благодарен будь, пока живой.

У смерти разные бывают лица.

Ты для нее всегда желанный.

Попробуй же в нее влюбиться.

И будь надолго долгожданным.

И было так почти что с каждым:

Почувствовав земную твердь,

Хотел бы каждый быть отважным

С женщиной … по имени Смерть.

Долго ворочаясь, все же заснешь

Долго ворочаясь, все же заснешь.

И почти спишь, но все понимаешь,

Что до весны уже не доживешь.

Будет ли завтра, тоже не знаешь.

А так хотелось много успеть.

Яркой и сладкой жизнью напиться.

На отраженье больно смотреть.

Кто бы сказал, что так все случиться.

Долго ворочаясь, все же засну.

Мне так тепло, даже без одеяла.

А я так сильно любила весну.

Только вот раньше об этом не знала.

Не существую

Я не знаю, как сердце тоскует.

У меня просто нету его.

Меня вовсе не существует,

Не жила я ни для кого.

Не люблю, даже если целуют.

И не знаю ни счастья, ни зла.

Меня вовсе не существует.

Не родившись, уже умерла.

Не мечтала и не уставала,

Не сидела и не спала.

Никогда не существовала,

И ни разу еще не жила.

Мне не страшно, не больно,

не стыдно.

Не художник я и не поэт.

И ни капельки мне не обидно,

Что для всех меня просто нет.

То иду, а то быстро взлетаю.

Через слезы смотрю я смеясь.

Вы поймите, но я не знаю

И не чувствую, что родилась.

Чье-то сердце замолчит

Чье-то сердце на миг замолчит –

В мир иной открывается путь.

Слышишь, где-то ребенок кричит,

Прижимая мамину грудь.

Жизнь так сложна, ее не понять,

Но она справедлива в одном:

Если вдруг все ты смог потерять,

То найдешь еще больше потом.

Мы виним эти серые дни,

С нетерпеньем ухода их ждем.

Виноваты совсем не они,

Мы другие причины найдем.

Каждый хочет в жизни найти

В белых розах усыпанный путь.

Если хочешь короче пути,

На себя рассчитать не забудь.

Ищем мы журавля в облаках,

Выпуская синицу из рук.

Мы не ценим, что было в руках,

Если даже это был друг.

Удивляясь, никак не поймем,

Почему к нам жестока судьба.

Мы, друг друга толкая, идем,

Объясняя, что жизнь вся – борьба.

Мы жалеем только себя,

Забывая других обогреть.

Мы порой обижаем, любя.

Потеряв, что хотели сберечь.

Обернись, ведь рядом всегда

Кто-то рук теплоты твоих ждет.

Помоги, если с кем-то беда,

И удача к тебе повернет.

Не трожь

Стучится в дверь отчаянье,

И взгляд попал на нож,

Но ты, мое молчание,

Меня не смей, не трожь!

Я не хочу, не бедная,

Но стою один грош.

Тоска, рукою бледною

Меня не смей, не трожь!

Война, в толпе, прижитая.

По телу бродит дрожь.

Ты, жизнь моя прожитая,

Меня не смей, не трожь!

Как голос мой простуженный

Не надрывался, что ж.

В костюме отутюженном

Ты, смерть, меня