Арсений Несмелов - Собрание сочинений в 2-х томах. Т.I : Стиховорения и поэмы

ОТВЕРЖЕННОСТЬ

Вода сквозь щели протекла,Твое жилье — нора миноги.А там, за зеленью стекла,Стучат бесчисленные ноги.

Сухими корками в крокетВ углу всю ночь играла крыса,И вместо Кэт, ушедшей Кэт,Тебя жалела Василиса.

Полузадушенный талантХрипит в бреду предсмертных песен:И этот черный бриллиантНе так давно украла плесень.

Трепещет сердце от отравПодстерегающих рефлексий,Один лишь миг, и вновь ты прав —Убить, украсть, подделать вексель!

АВАНТЮРИСТ[50]

Борису Бета

Весь день читал (в домах уже огни)Записки флорентийца Бенвенуто.Былая жизнь манила, как магнит,День промелькнул отчетливой минутой.

Панама. Трость. Тяжелый шар упал.С морских зыбей, с тысячеверстных тропокТуман, как змей, закованный в опал,Ползет внизу, в оврагах синих сопок.

— Вся ночь моя! — Его не ждет жена:Покой судьбы — ярмо над тонкой выей.Как та скала: она окруженаИ все-таки чернеет над стихией.

Со складок туч фальшивый бриллиантПодмел лучом морскую площадь чисто.— Как сочетать — пусть крошечный — талантС насмешливым умом авантюриста?

Бредет сквозь ночь. В кармане «велодог»,В углу щеки ленивая усмешка…— Эй, буржуа! Твой сторож, твой бульдогЗаснул давно: на улице не мешкай».

Притон. Любовь. Страдание и грязьПрильнут к душе. Так оттиск ляжет в глине.А завтра днем, над книгою горбясь,Дочитывать бессмертного Челлини…

ПИРАТЫ[51]

Леониду Ещину

Зорче слушай команду,Зарядив фальконет:Белокрылую «Ванду»Настигает корвет.

Он подходит к добыче,Торопя абордаж,И на палубу кличетКапитан экипаж.

Нет к былому возврата,К падшим милости нет,Но запомнит пиратаКоролевский корвет!

Грозен в погребе порох,Дымно тлеет фитиль, —Бросит огненный ворохЗолотистую пыль.

И туда, где струитсяДым зари в небеса, —Обожженные птицы,Полетят паруса!

Забывайтесь, проклятьяШире зарься, рассвет!Мы погибнем как братья,Королевский корвет.

ИСТЕРИЧКА

Вы растоптали завязьБледного fleur d'orange'a…Можно ли жить, не нравясь,Не улыбаясь всем?

Взгляды мужчин — наркотик(Ласки оранг-утанга!),Ваш искривленный ротик —Это, пожалуй, боль.

Скоро вам будет нужноЯдом царапать нервы,Чтоб перелить в сто первыйОпыт — восторг былой.

Скоро вам будет надоДумать, кривясь, о смерти,С яростной дозой ядаВ сердце вонзится: «Бог!»

Сердце узнает корчи,Чтобы изгнать пришельца,Он же глядит всё зорчеВ темную глушь души.

Коли у вас есть сила,Если у вас есть гордость:— Всё, что в душе носила,Это мое, мое!

Если же будет ладанСлез о «проклятом прошлом» —Образ ваш весь разгаданПарою точных строк.

Это узнаем скоро,Может быть, даже завтра…Записью репортераСтанут мои стихи.

НЕВРАСТЕНИК

I

Когда нет будущего — жить не хочется,Когда нет будущего — ночами страх,Как утешительно душе пророчитсяНеотклоняемый и близкий крах.

И нет уверенности в игре со случаем,И близок проигрыш уже, и ночь в груди.И нервы, чавкая тоской, мы мучаем,И ждем призывного: «Вставай, иди!»

Ах, пуля браунинга была б гуманнее,Но цепью звякается крик «жена!».Как муха тусклая, жужжу в стакане я,А жизнь, по-видимому, сожжена.

II

Вышел из себя. Встал в сторону. Гляжу:На постели тридцатидвухлетнийВяло дышит человек и ищетРифму к слову «будущее»…Не нашел и думает о шляпеДля жены, которая уж спит(Спит не шляпа, а жена, конечно),А за ним раскосая, как шлюха,Смерть стоит, зевая (не пора лиУхватить за глотку человека?).Как угрюмо. Лучше вновь в подполье,В череп, в сердце, в крошечную клетку,В тесное «седалище души».Может быть, мгновенно озаренный,Я найду и рифму, и смогуЗавтра шляпу подарить жене.

СЕСТРИЧКА[52]

Покойнице

Ты просто девочка ломака,Тебя испортила Сморгонь.Штабная моль, дрожа от смака,Прошепелявила: «Огонь!»

И смотрит щуристо и падко,Как воробей на мирабель,А мне почудилась лампадка,И тишина, и колыбель.

Ведь я поэт, и глаз мой — лупа,Я чуял мглу твоей тюрьмы,Но как бы взвизгнула халупа,Услышав: бойтесь сулемы!

И вот угрюмо от драбантаЯ узнаю твою судьбу.Как ты страшна была без бантаВ сосною пахнувшем гробу!

Но отпою без слезотечиТебя, уснувшее дитя,Зане завеяли предтечиИных людей, идущих мстя.

И образ твой любовно выткуИз самой синей синевы,А те, кто вел тебя на пытку…— Эй, вы!

ПЕРЕД КАЗНЬЮ[53]

Е. И. Гендлину

Моя душа — на цыпочках. И нечтоПоет об изумительном, большомИ удаленном в бесконечность… Речь та —Как контур, сделанный карандашом.

Прикосновенье вечного — интимно,И может быть, задумчивость мояВ туманности светящейся и дымной —Летящее, оторванное Я.

Вот облако, похожее на ветер,Вот облако, похожее на взрыв…Сегодня глаз прозорливо отметилНа всем следы таинственной игры.

Но это — миг, и он — свивает свиток.Сконфуженный, я пудрю складки лба.К чему они одной из тех улиток,Которые под тяжестью горба?

СПУТНИЦА[54]

На степных просторах смерть кочует,Как и мы, бездомные скитальцы,На траве желтеющей ночует.Над костром отогревает пальцы.

На степовьях уберечь красу как?Старый саван вытерт о заплечья.Полиняла щеристая сука —Сумрачная ярость человечья.

Смерть! когда же от дымящих заревТы поднимешь к небу глаз безвекий:— Выполнен приказ твой государев —Нет живого, тлеют человеки.

А пока, кочующая с нами,Ледени морозом воздух ковкий,Волочи истрепанное знамя,Заряжай солдатские винтовки.

БУРЖУАЗКА

Вы девочка, вы барышня и мисс,Сегодня всё опять расскажет папе,Ведь вы опять пошли на компромисс,Опять поэт в широкополой шляпе!

Рара на рынке понижает рубльИ вас, мой перл, оберегает строго,Он думает, что я угрюм и груб,Что я апаш, что я не верю в Бога.

Оп прав, отец. Он говорит, что я,Смеясь, прошел сквозь многие мытарства…Вы нежите, вы дразните меняИзнеженным и развращенным барством.

И я сломаю вашу чистоту,И ваши плечи, худенькие плечиМоей любви поднимут тяготуИ понесут ее сквозь жизнь далече.

И знаете, я — крошечная моль,Которой кто-то дал искусство видеть,Я причиню вам яростную больИ научу молчать и ненавидеть.

МОНГОЛ[55]