Виталий Калашников - Стихи Виталия Калашникова, которые очень нравятся Бакшутову, Давыдову и Маше

1978

* * *

Короли! Не падайте из окон!Слишком уж возможно при паденьеПовредить свой августейший локонИли сбить светлейшие колени.

Озирая царские владенья,Любопытству Вы не поддавайтесь,Даже если вид на удивленье,Ради бога, не перехиляйтесь!

А в небе ласточки летаютИ все время подстрекают:— Ах, что за мантия!— Ах, что за птица!— Но где гарантия,Что полетится?

Ах, как было бы красиво —Мантия на фоне синем!Нет свободы обалденнее,Чем свободное падение!

1976

* * *

Жили на свете два серых слона.Один слон был Он,Другой слон — ОнаЧасто, отстав от родимого стада,Подолгу где-то они пропадали,Или стояли в молчании рядом,Чтобы найти их, все долго кричали.И на опушке они появлялисьИ виновато вдвоем улыбались.

Парня (слона) не особо любили,Но у него были крепкие бивни.А на нее восхищенно гляделиИ потому, как умели — жалели.Ну, а она ни о чем не жалела,Ибо блаженной болезнью болела.И потекло у них все, как по Нилу,Зажили просто и дружно, и мило,В неторопливой своей суете,Думая лишь о еде и дите.Лишь иногда она вдруг вспоминала,Как его первый букетик жевала;Был он из листьев составлен искусно,Так необычно       и странно,            и вкусно.

1977

* * *

Пытаясь продержаться гордо,Старался из последних сил,Но слово изодрало горло,Пока его произносил.Но слово об асфальт расшиблосьПтенцом, упавшим из гнезда,И, не расслышав, ты ошиблась,А я исправить опоздалИли, вернее, побоялся,И все забылось.Я остался.

1978

ВОСПОМИНАНИЕ О БУДУЩЕМ

Он покинул свою ДаниюДля короткого свидания.

Он искал платок в кармане иПлакал — он уже в Германии.

И не сдерживал слез большев Польше.

И вовсю заголосил он:— Господи, ее Россия!

Долгожданное свидание:— Здравствуй, вот цветы из Дании.Вот стихи в большом изданииО страданьях и любви.Обними.

Расскажи, как ты жила.— Я, как дурочка, ждала,Десять лет сидела в креслеИ ждала тебя, а если бНе приехал — умерла.

В разговоре пролетали дни,И они остались навсегда одни.

Где-то вспоминала его Дания,Разложив поля и города,Словно карты, карты для гадания.

1978

* * *

Когда я помышляю о высоком,Я становлюсь собою. С высотыМне очень хорошо и одинокоГлядеть на заоконные кусты.

Но вспомню — поливаете цветыИ из окна глядите одиноко.И эта мысль сбивает с высоты,Когда я помышляю о высоком.

1976

* * *

Что-то предначертанное в насСкрыто, но однажды открывается —Вам пора в дорогу — пробил час!"Осторожно! Двери закрываются."

Женщина любимая — женойВсе казалась, а теперь прощается.Молча все прощает, и за мнойОсторожно двери закрываются.

1978

* * *

Любил он так, что мог навернякаВсю жизнь отдать служенью чепухе:Разглядывать на небе облака,Разглаживать морщинки на руке.Как милость, ожидать любой приказ,Как богомаз, хранить в воображеньеИконопись ее зеленых глаз,Божественную грацию движений.О, сколько унижений он познал!И чувства накопил в себе так много!Когда его однажды повстречал —Я почему-то уступил дорогу.

Она ему служила идеалом,А у меня спала под одеялом.

1978

В ГОСТЯХ У МЭТРА

В углу сидело кресло, а диванПолулежал, откинувшись на стену,И, образуя стройную систему,Стояли книги всех времен и стран.

Закатный луч по комнате плясал,Тревожа зеркала и позолоту,Рабочий стол, казалось, сам писал —Весь вид его изображал работу.

Курила сигарета в хрусталеЗадумчиво, не стряхивая пепел,А на стене старинный пистолетКуда-то за диван устало метил.

Все вздрогнуло и изменило лик,Дыханье замерло у кондиционера,И отлетела пыль от старых книг,Когда навстречу мне из-за портьеры

Вошел роскошный бархатный халат,Рукав тянувший для рукопожатья:"Я вас прочел. Недурно. Очень рад…"И слез восторга не сумел сдержать я.

1978

* * *

Чтобы что-нибудь понять,Нужно женщину обнять.Чтобы что-то написать,Нужно женщину бросать.

1979

* * *

Как-то раз приключилось со мной:Проходя вдалеке от дорог,Заблудился в чащобе леснойИ набрел на один хуторок

Срубы с виду обычны, но тамТо ли спят, то ли делают видВыйдешь в сени — идут по пятам.Чиркнешь спичкой — она не горит

1978

ЗЕМЛЯКАМ

Я с вами спокойно расстался,Поскольку такой вы народ,Что я среди вас выделялся,Всегда выделялся (как пот).

Мне лучше пожить где-то с краюОт вашей безмерной красы,Поймите, я всех отпускаю,Я вас отпустил (как усы).

Но чтобы от чувств не взорватьсяБез южных стаканов и губ,Мне надобно к вам вырываться,И я вырываюсь (как зуб).

Своей шевелюрой большоюСпешу к вам на шеи упасть.Лечу к вам с открытой душою,Душою открытой (как пасть)

1999

ЦАРЬ НОВОКАЛЕДОНСКИЙ

Однажды вождь, король, монарх, царь Новокаледонский,Решил напялить, натянуть, надеть колпак японский.И он помчался, полетел, поехал и понесся,Пошел, попрыгал, поскакал, погнал, пополз, поплелся,И потянулся он рукой к своей шкатулке царскойДа как пихнет ее ногой,Затылком, шеей, головой,Зубами, пяткой и спиной!И саблею гусарской!Потом поддел ее плечом,Рукою, ломом, кирпичом,Подъемным краном и ключом,И пальцем безымянным,

Щекою, локтем и бедром, гранатой, троном и ведром,Ключицей, грудью и ребром, и ножиком карманным.

И вот — открылась! Отошла!(Чуть-чуть приподнялась),Расщелилась, раздраиласьИ — бац! — оторвалась!Перевернулась,ВзорваласьИ отлетела крышка,

И из шкатулки вылез кот, корова, мамонт, кашалот,Дельфин, гадюка, вертолет, собака, швабра, бегемотИ маленькая мышка.

И стал король своей рукой в своей шкатулке рыться.Ручищей шарить и шнырять, водить, шуршать, приподнимать,Исследовать и проверять, вертеться и крутиться.Ручищами швырять и рвать,Скрести и ерзать,Рыть и мять,Метать, терзать, перебирать, нырять и копошиться.

И вот наткнулся наконец!Нашел!Схватил!Дорвался!Обнял, нащупал, развернул, увидел, впился, потянул,Зацапал!Докопался!

И вытащил он наконец!Заплакал вождь, запел отец,Монарх, король и огурец, царь Новокаледонский,И нахлобучил, натянул, напялил, прикрепил, наткнул,Надел колпак японский.

1982

* * *

На меня вонючка села,Повоняла — улетела.Что мне делать — я не знаю.Вот сижу теперь — воняю.

1997