Константин Бальмонт - Полное собрание стихотворений

Домовой

Неуловимым виденьем, неотрицаемым взором,Он таится на плоскости стен,Ночью в хозяйских строениях бродит дозором,Тайностью веет и волю свевает,Умы забираетВ домовитый свой плен,Сердцу внушает, что дома уютно,Что вот эти часы так приятно стучат,Что вне дома быть дурно, и прямо беспутно,Что отраден очаг, хоть и связан с ним чад.Расцвечает на старых обоях узоры,Еле слышно на них пошептав.За окном – там болота, там темные горы,Не ходи. И колдуют бесстрастные взоры,Так прозрачно глядят, как на птицу удав.Задержал уходящего. Томно так стало.Что отсюда идти? Всюду то же, одно.Да и с вешалки шапка куда-то упала.И в сенях так темно. И враждебностью смотритокно.Посиди на печи. Полежи. Или в сердце все порох?Спи. Усни. Дышит жарко. Мерцает. И хочется спать.В мире брошены мы. Кто-то спит.Что-то есть. Чу, шуршит.Наползающий шорох.И невидимый кто-то к кому-то, кто зрим,подобрался, налег на кровать.Между стен развивается дымное зрелище духа.Что-то давит, – как будто мертвец, на минутуживой,Ухватился за горло живого, и шепчет так глухоО тяготах земных. Отойди, отойди, Домовой!

Солнце, Ветер, и Мороз

Вот и мне узнать пришлосьСолнце, Ветер, и Мороз.

Шел дорогой я один,Вижу: Солнце, Божий сын.

Вижу: Ветер, Божий брат,И Мороз, идущий в Ад.

На дороге на однойТрое все передо мной.

В пояс кланяюсь я им,Трем могучим мировым.

Всем им поровну поклон,Ветру вдвое, люб мне он.

Солнце в гневе на меня:«Ну, узнаешь власть огня.

Не захочешь и врагу.Я сожгу тебя, я жгу».

Ветер молвил: – «Ничего.Солнце жжет, смирим его.

В свежем духе жизнь моя.Вею, вею, вею я».

«Солнце что!» – сказал Мороз,В белизне своих волос.

Солнце слабо, силен лед.Пострашней со мною счет».

Ветер молвил: «Ничего.Жесток лед, смягчим его.

В вешнем духе жизнь моя.Вею, вею, вею я».

Ветер Солнце укротил,Пламень – только осветил.

Озарил, не сжег меняТок блестящего огня.

В Ветре кротким стал Мороз,Маем быть ему пришлось.

Поворчал он, был он зол,И как яблоня расцвел.

Ветер, Ветер, ты ведун,С юным стар ты, с старым юн.

Колдовская – власть твоя,Веешь ты – и светел я.

Ветер, Ветер, весь я твоя,Вешний я теперь с тобой.

Распознать мне довелосьСолнце, Ветер, и Мороз.

Сказка рек

Говорит нам старина,Раньше, в радостях игры,Днепр, Волга, и ДвинаБыли брат и две сестры.

Беден был отец у них,Чуть родив, скончалась мать,Дом был пуст, и дом был тих,Вот, отправились гулять.

Побродила их мечта,Походила далеко,Все хотят найти места,Чтоб разлиться широко.

Как-то раз среди болотНочевать они легли,Брат уснул, во сне поет,Сестры встали, потекли.

Сестры были похитрей,И как длилась темнота,Взяли в хитрости своейВсе отлогие места.

Брат проснулся поутру,Серебрится ранний свет,Кликнул старшую сестру,Кликнул младшую, их нет.

Рассердился, дрогнул брат,Шумный ток – как бег врага,Струи пенные кипят,Рвут крутые берега.

В буераки мечут гулСилой гневностей своих,Вот и Море, он вздохнул,Он ровней пошел, утих.

В это время две сестрыРазбежались от него,Были вместе до поры,Будет розно торжество.

Оттого-то у ДнепраРукавов, порогов рой,И быстра его играПеред Волгой и Двиной!

Веселая затворница

Чья в бурях перебранка?Чей шепот? Зов листа?Веселая ВеснянкаЗимою заперта.

За тридевятым царством.Ты ждешь ее лица?Пойди, твоим мытарствамНе будет и конца.

Издрогнешь по дороге,Измерзнешь ты, и все жТы в зимние чертогиК Веснянке не придешь.

Она играет в прятки,Замкнута, сломан ключ.И только раз ей в СвяткиДают на праздник луч.

Дают ей чудо-санки,И в замке, на дворе,Позволено ВеснянкеСогреть снега в игре.

Но что же, в самом деле,Потерпим мы часок.Ты слышишь вой метели?В нем чей-то смех и скок.

В нем чьи-то прибаутки.Мороз грозит: «Навек!»Ну, нет, брат, это шутки,Придут разливы рек.

Веснянка ожидает.Мы тоже. Знаем лед.Смотри в окно: Уж тает.Веснянка к нам идет!

Лес

1

Пробуждается с весною,Переливною волноюЗеленеет на ветвях.Отзовется гулким эхом,Криком, гиканьем, и смехомДля потехи будит страх.

Кружит, манит, и заводит,В разных обликах проходит,С каждым разное всегда.Малой травкой – на опушке,В старом боре – до верхушки,Вона, вон где борода.

Лапти вывернул, и правыйВместо левого, лукавый,Усмехаясь, натянул.То же сделал и с другою,В лапоть скрытою, ногою,И пошел по лесу гул.

То же сделал и с кафтаном,И со смехом, словно пьяным,Застегнул наоборот.В разнополость нарядился,В человечий лик вместился,Как мужик идет, поет.

Лишь спроси его дорогу,Уж помолишься ты Богу,Уж походишь по лесам.Тот же путь сто раз измеришь,Твердо в Лешего поверишь,Будешь верить старикам.

2

Гулко в зеленом лесу откликается,В чащах темнеет, покуда смеркается,Смотрит в сплетенных кустах.Прячется, кажется, смутным видениемГде-то там, с шепотом, с хохотом, с пением,С шорохом быстрым возникнет в листах.Лапчатой елью от взора укроется,Встанет, и в росте внезапно удвоится,Вспрыгнет, и с треском обломится сук.Вырос, с вершиной, шурша, обнимается,Сразу на многих деревьях качается,Тянется тысячью рук.Вот отовсюду качанья и ропоты,Тени, мигания, шорохи, шепоты,Кто-то, кто долго был мертвым, воскрес.Что-то, что было в беззвучном, в неясности,Стало грозящим в своей многогласности, —Лес!

3

Смотрит из тихих озер,Манит в безгласную глубь,Ветви сплетает в узор.– Лес, приголубь!

Тянет войти в изумруд,С пыльного манит пути,В глушь, где деревья цветут.– Лес, защити!

Шепчет несчетной листвой,Морем зеленых пустынь.– Лес, я такой же лесной,Лес, не покинь!

Лесные царьки

Кто, в проворстве твердый, могСобственной рукою,Отойдя от всех дорогБыстро взять, в заветный срок,Звездный папороть-цветок,Над глухой рекою, —Перед тем, в глуши лесной,Многое возникнет,По-другому глубинойГлянет весь простор речной,Для него и зверь леснойПо-иному крикнет.

Тот, кто взять умел в свой срок,Звездный папороть-цветок,На лесной дорожке,На одной из тропок тех,Где лесной змеится смех,Где цветут цветы утех,На лесной дорожке,Заприметит огоньки,Что мелькают вдоль реки,Это светятся царькиЗолотые рожки.

Прямо он туда пойдет,Где царьки лесные,Вот, в подземный длинный ходЦарь царьков его ведет,Вот, вошли в какой-то свод,Стены расписные.Ярче утренней зари,И вечерней краше,Что захочешь, все бери,Но другим не говори,Где резные чаши,Где таятся янтари,Где огни не наши.

Кто захочет, веря в стих,Самоцветностей таких,Пусть он зря не просит,А сперва путей земныхПусть он скуку бросит.И походит вдоль реки,Там где звездные цветки,Близ лесной дорожки,Что значеньем глубоки,И придут к нему царькиЗолотые рожки.

Дивьи жены

Дивьи жены внушают нам страх.Почему?Вспоминаем ли саван при виде их белых рубах?Пробуждает ли белый тот цвет в нашем сердцебезвестную тьму?Или людям встречать неуютноВ тенистых лесахНе людей?Человек с человеком, как с птицею птица, мелькаютпопутно,Все удобно, знакомо, хоть встреть я разбойникамежду ветвей,Знаю, как поступить:Я слабей – быть убитым, сильнее – убить,Или что-нибудь, как-нибудь, ну, уж я знаю, какбыть.Тут принять нам возможно решенье.А вот как поступить, если встретишь ты дивьюжену?Чуть посмотришь на белое это виденье,Вдруг тебя, непредвиденно, клонит ко сну,И впадаешь в забвенье.Ты заснул. Просыпаешься – лес уж другойНа могилах неведомых ветлы верхушками машут,Словно старой седою иссохшей рукой, —Убеги, мол, скорей, убеги, убеги. Но видения белыепляшут.И лучиной зажженною светят они,И приходят, уходят, и бродят огни.Убежать невозможноДивьи жены сковали, хотя и не клали цепейСердце бьется тревожно.Разорвется пожалуй. Беги, убеги поскорей.Убежать невозможноПревратишься в березу, в траву, в можжевельник,в сосну.Если вовремя ты заговор против нихне вспомянешь,Так в лесу, меж лесными, в лесной западнеи застрянешь.Не смотри, проходя меж деревьев, на дивью жену!

Полудницы