Ангелы поют на небесах. Пасхальный сборник Сергея Дурылина - Сергей Николаевич Дурылин

задорный, как молодое вино. Воробьи чирикали на дороге. С набухавших почками берез граяли серьезные, постные грачи. От звона, от птичьего гомона, от шелеста деревьев, от перелива ручейков, бежавших со взгорочек к взломавшему лед Темьяну, в воздухе были оклики какого-то общего радостного голоса весеннего – они окликали одновременно и над землей, и в небе, и с деревьев, и с облаков. Голос был высок, как небо, и широк, как поле.

Геликонский шел домой и тихо пел:

– Архангельский глас вопиет Ти, Чистая: «Радуйся, Благодатная, Господь с тобою!»[15]

Михаил Кузмин

Благовещенье

Какую книгу Ты читала

И дочитала ль до конца,

Когда в калитку постучала

Рука небесного гонца?

Перед лилеей Назаретской

Склонился набожно посол.

Она глядит с улыбкой детской:

«Ты – вестник счастья или зол?»

Вещает гость, цветок давая:

«Благословенна Ты в женах!»

Она глядит, не понимая,

А в сердце радость, в сердце страх.

Румяной розою зардела

И говорит, уняв испуг:

«Непостижимо это дело:

Не знаю мужа я, мой друг».

Спасенья нашего начало

Ей возвещает Гавриил;

Она смиренно промолчала,

Покорна воле вышних сил.

И утро новым блеском блещет,

Небесны розы скромных гряд,

А сердце сладостно трепещет,

И узким кажется наряд.

«Вот Я – раба, раба Господня!»

И долу клонится чело.

Как солнце светится сегодня!

Какой весной все расцвело!

Умолкли ангельские звуки,

И нет небесного гонца.

Взяла Ты снова книгу в руки,

Но дочитала ль до конца?

1909

Валерий Брюсов

Благовещенье

Ты была единая от нас,

Днем Твоей мечтой владела пряжа,

Но к Тебе, святой, в вечерний час

Приступила ангельская стража.

О царица всех мирских цариц,

Дева, предреченная пророком.

Гавриил, войдя, склонился ниц

Пред Тобой в смирении глубоком.

Внемля непостижное уму,

Ты покорно опустила очи.

Буди Мне по слову твоему,

Свят! Свят! Свят! твой голос, о пророче.

27 августа 1902

Марина Цветаева

«В день Благовещенья Руки раскрещены…»

В день Благовещенья

Руки раскрещены,

Цветок полит чахнущий,

Окна настежь распахнуты,

Благовещенье, праздник мой!

В день Благовещенья

Подтверждаю торжественно:

Не надо мне ручных голубей, лебедей, орлят!

– Летите, куда глаза глядят

В Благовещенье, праздник мой!

В день Благовещенья

Улыбаюсь до вечера,

Распростившись с гостями пернатыми.

– Ничего для себя не надо мне

В Благовещенье, праздник мой!

1916

Иван Шмелев

Из книги «Лето Господне»

Благовещение

Часть 1

А какой-то завтра денечек будет?.. Красный денечек будет – такой и на Пасху будет. Смотрю на небо – ни звездочки не видно.

Мы идем от всенощной, и Горкин все напевает любимую молитвочку – «…благодатная Мария, Господь с Тобо-ю…». Светло у меня на душе, покойно. Завтра праздник такой великий, что никто ничего не должен делать, а только радоваться, потому что если бы не было Благовещенья, никаких бы праздников не было Христовых, а как у турок. Завтра и поста нет: уже был «перелом поста – щука ходит без хвоста». Спрашиваю у Горкина: «А почему без хвоста?»

– А лед хвостом разбивала и поломала, теперь без хвоста ходит. Воды на Москва-реке на два аршина прибыло, вот-вот ледоход пойдет. А денек завтра ясный будет! Это ты не гляди, что замолаживает… это снега дышут-тают, а ветерок-то на ясную погоду.

Горкин всегда узнает, по дощечке: дощечка плотнику всякую погоду скажет. Постукает горбушкой пальца, звонко если – хорошая погода. Сегодня стукал: поет дощечка! Благовещенье… и каждый должен обрадовать кого-то, а то праздник не в праздник будет. Кого ж обрадовать? А простит ли отец Дениса, который пропил всю выручку? Денис живет на реке, на портомойне, собирает копейки в сумку, – и эти копейки пропил. Сколько дней сидит у ворот на лавочке и молчит. Когда проходит отец, он вскакивает и кричит по-солдатски: «Здравия желаю!» А отец все не отвечает, и мне за него стыдно. Денис солдат, какой-то «гвардеец», с серебряной серьгой в ухе. Сегодня что-то шептался с Горкиным и моргал. Горкин сказал: «Попробуй, ладно… живой рыбки-то не забудь!» Денис знаменитый рыболов, приносит всегда лещей, налимов, – только как же теперь достать?

– Завтра с тобой и голубков, может, погоняем… первый им выгон сделаем. Завтра и голубиный праздничек, Дух-Свят в голубке сошел. То на Крещенье, а то на Благовещенье. Богородица голубков в церковь носила, по Ее так и повелось.

И ни одной-то не видно звездочки!

Отец зовет Горкина в кабинет. Тут Василь Василич и «водяной» десятник. Говорят о воде: большая вода, беречься надо.

– По-нятно надо, о-пасливо… – поокивает Горкин, трясет бородкой. – Нонче будет из вод вода, кока весна-то! Под Ильинским барочки наши с матерьяльцем, с балочками. Упаси Бог, льдом порежет… да под Роздорами как разгонит на заверти да в поленовские, с кирпичом, долбанет… – тогда и Краснохолмские наши, и под Симоновом, – все побьет-покорежит!..

Интересно, до страху, слушать.

– В ночь чтобы якорей добавить, дать депешу ильинскому старшине, он на воду пошлет, и якоря у него найдутся… – озабоченно говорит отец. – Самому бы надо скакать, да праздник такой, Благовещенье… Как, Василь Василич, скажешь? Не попридержит?..

– Сорвать – ране трех день, не должно бы никак сорвать, глядя по воде. Будь-п-койны-с, морозцем прихватит ночью, посдержит-с, пообождет для праздника. Уж отдохните. Как говорится, завтра птица гнезда не вьет, красна девка косы не плетет! Наказал Павлуше-десятнику там, в случае угрожать станет, – скакал чтобы во всю мочь, днем ли, ночью, чтобы нас вовремя упредил. А мы тут переймем тогда, с мостов забросными якорьками схватим… нам не впервой-с.

– Не должно бы сорвать-с… – говорит и водяной десятник, поглядывая на Василь Василина. – Канаты свежие, причалы крепкие…

Горкин задумчив что-то, седенькую бородку перебирает-тянет. Отец спрашивает его: а? как?..

– Снега большие. Будет напор – сорвет. Барочки наши свежие… коль на бык у Крымского не