Фотоувеличение (СИ) - "Torry-Katrin"

- Ты сделал это в меня.

- Да.

- Раньше ты никогда так не делал.

- Прости, - Том приподнялся на локтях, ожидая увидеть отвращение в его глазах. - Сильно противно?

Билл неопределённо пожал плечами, возведя глаза к потолку.

- Да ничего особенного, просто само понимание, что часть тебя теперь во мне…

- Мне нравится, как ты сказал, - расплылся в усталой улыбке подросток.

- Что?

- Часть тебя во мне. И ведь навсегда уже, наверное, да?

- Ну, наверное, - сконфуженно произнёс брюнет. - Сегодня было что-то невероятное. И вообще, слезай, тяжело дышать уже.

Том перекатился на спину, немного полежал, затем резко встал и взял камеру в руки, на несколько секунд перегородив нам весь обзор.

В кадре умиротворённое лицо жутко растрепанного мальчишки. Его глаза с пушистыми ресничками закрыты.

- Эй, Билл, не спи, ну же, - он погладил его по голому плечу. - Побудь со мной ещё немного.

- Я и так с тобой, - промямлил брюнет, только сейчас заметив, что его снимают впритык. - Ты опять за своё?

- Не обращай внимания. Это всего лишь камера.

Билл закатил глаза. Сколько раз он уже слышал эту фразу.

- Что ты делаешь?

- Хочу сфотографировать нас.

Мальчишка фыркнул.

- В таком-то виде? Ты шутишь?

- Нет. Я снова сделаю увеличение, - пристроив в кадр и свое лицо тоже. - Ты смотри в окошко, но как бы и на меня, понял? И я буду смотреть на тебя тоже. Готов?

Он приблизил настолько, что в объектив поместились лишь части их лиц.

- И что, нужно улыбаться?

- Как хочешь. Скажи своим взглядом, что любишь меня.

- Ладно, только давай быстрее, я сейчас вырублюсь.

Видеосъёмка прервалась всего на долю секунды, зафиксировав кадр, на котором двое подростков, мокрые и растрёпанные, с беспечностью в одних глазах и тихой печалью в других, молча признавались друг другу в любви.

Том вернул камеру на место. Мы снова наблюдаем за ними издалека.

- Я бы этот снимок распечатал, он особенный. Слышишь, Билл?

Но когда он вернулся на кровать, близнец уже мирно посапывал во сне, обнявшись сразу с двумя подушками.

- Билл? Билл, пожалуйста, мне нужно сказать тебе ещё кое-что.

- М? Том, какого хрена, я спать хочу.

- Я знаю, - парень с щемящей нежностью провёл по тёмным густым волосам, трепетно целуя его в нос, который тут же смешно дёрнулся, высказывая своё недовольство. - У меня кое-что есть для тебя. Запись. Ты найдёшь её, когда придёт время. Там ничего особенного, конечно. Так, глупость. Но это на память. Слышишь, Билл?

- Угу, - промычал брюнет. Его веки всё тяжелели.

- И помни о своём обещании. Не бросай маму. А я попробую выполнить своё.

- Угу.

- Спи, - он выключил ночник. - Я люблю тебя.

Но мальчишка уже не отвечал.

На экране темнота, ничего не разглядеть. Лишь расплывчатые силуэты и чёрные пятна, иногда переходящие в более светлые. Слышно только тихое копошение и чьи-то сдержанные всхлипы. Но вскоре и они замолкают.

Все забыли про камеру. И скоро она засыпает, разрядившись.

*****

- Мам, я дома!

Тишину нарушил радостный крик Билла.

Сегодня камера в его руках. В кадре покачивается прихожая. По глухому стуку можно сделать вывод, что Билл снимает один ботинок о другой, отчего те падают, ударяясь о пол. Закончив разуваться, подросток поудобнее перехватывает камеру, отчего мир перед нами на миг переворачивается, тут же возвращаясь в нормальное положение. Теперь наш путь лежит в коридор. Заглядываем в гостиную. Никого.

- Сынок, ты уже вернулся? Сегодня раньше обычного, обед ещё не готов.

Камеру заносит в сторону. Мы видим женщину, выглядывающую из кухни.

- У нас сегодня математики не было. Я пока есть не хочу. Лучше пойду к Тому, покажу ему съёмку. Получилось здорово. Все так скучают по нему.

- Билл, подожди. Тома нет дома.

- А где он? В магазине?

- Нет. Он… - мать поджала губы, скомкав в кулаке часть фартука. Она не знала, с чего начать. - Поставь её, мне нужно с тобой поговорить, хорошо?

- Ну, - брюнет колебался, но всё-таки оставил камеру на журнальном столике. Он оказался таким низким, что в кадре остались только их ноги. - Ладно.

- Дорогой, ты только не волнуйся. Дело в том, что твой брат в больнице.

- Как? Что с ним? Ему плохо? – взволнованно спросил мальчишка.

- Нет, нет, с ним всё хорошо, не переживай.

- Тогда что он делает в больнице?

- Он не в простой больнице, а в центре доктора Штольца.

- Очередное обследование?

- Боюсь, что нет, - женщина потопталась на месте, а затем присел на край дивана. - Билл, ты пойми…все мы для Тома хотим только хорошего. Никто не желает причинить ему вред, и я уверена, что и он бы не хотел сделать нам больно.

- О чём ты?

- Мы с доктором… - она запнулась. - И с Томом, конечно же, решили, что так будет лучше. За ним будут присматривать, обеспечивать постоянный уход, все необходимые анализы и лечение…

- Мама, - настороженно прошептал брюнет. - О чём ты, чёрт возьми, говоришь?! Зачем его класть в больницу, если с ним всё нормально?

- Ты знаешь, что Том в последнее время стал вести себя не совсем… - женщина шумно выдохнула. - В общем, стал не похож на себя. Его болезнь прогрессирует, сам он не виноват, но его поведение… Оно пугает меня.

- Но он сожалеет об этом. И каждый раз просит прощения. Ты же знаешь это.

- Да, но это только начало. Его агрессия переходит границы. Мне страшно оставлять вас вдвоём в доме, потому что неизвестно, что он может выкинуть в следующий раз. Разбитая в гневе кружка, твоя рана на ноге, драки, а что потом? Что, если однажды он бросится на тебя с ножом?

- Мама, это же Том, - почти шёпотом, не веря, но начиная понимать. - Он и мухи не обидит, а меня тем более, я же его брат.

- После той аварии всё изменилось, Билл. Том изменился, и он уже никогда не станет прежним. С этим нелегко смириться, но постарайся хотя бы понять всю серьёзность нашего положения.

- Когда я увижу его?

- Боюсь, что пока это невозможно.

- Что? Мам, я хочу к Тому, отвези меня сейчас же!

- Доктор Штольц сказал…

- Да ср*ть я хотел, что там несёт твой Штольц! Ему лишь бы обследования проводить да премии всякие получать. Ты что, не понимаешь?! Том для него просто очередной эксперимент! Нельзя оставлять его там.

- Ради бога, Билл, что ты говоришь? Не повышай на меня голос. Том останется в центре, это было нашим общим решением.

- Надолго?

- Этого я сказать не могу.

- Навсегда, да? Ведь ему уже не станет лучше, только хуже.

- Всё возможно. Сынок, умоляю, не горячись, подумай хорошенько, тогда ты поймёшь, что это единственно верное решение.

Мальчишка затоптался на месте. Его дыхание стало тяжелым, а руки сами собой сжимались в кулаки.

- Почему вы мне не сказали?

- Том сам так захотел. Это не было спонтанным решением. Мы говорили об этом много раз, но вчера вечером…

- Вчера? Поэтому ты плакала?

- Да. Я не спала всю ночь. Том захотел уехать рано утром, сразу после того, как ты уйдёшь в школу.

- Но он даже не попрощался со мной… Он не мог так поступить, я же…

Билл резко замолчал. Он вспомнил вчерашнюю ночь. Все те странные вопросы, слова, обещания, неожиданные слёзы, их последний секс. Том ничего не сказал ему, но всячески намекал, а он не понял, даже не заподозрил ничего. Как он мог не почувствовать, что это была их последняя встреча?

- Он знал, что ты не отпустишь его, - мягко сказала женщина и снова встала, подходя к сыну. – Не хотел видеть твоих слёз.

- Забери его, - не своим голосом приказал брюнет. В его интонации слышалась угроза.