Антология - Русские песни и романсы

Ф. Б. Миллер

Погребение разбойника

В носилках похоронныхЛежит боец лесов,И шесть вооружённыхСуровых удальцовСреди лесов дремучихБезмолвные идутИ на руках могучихТоварища несут.

Носилки их простыеИз ружей сложены,И поперёк стальныеМечи положены.На них лежит сражённыйРазбойник молодой,Назад окровавленнойПовиснув головой.

В минуту жаркой битвыСразил его свинец —И кончил дни ловитвыБестрепетный боец!Сочится кровь из раныПо лбу и по вискамИ в них струёй багрянойБежит по волосам.

Он грозно сдвинул брови,Храня надменный вид,Но взор под слоем кровиВрагам уж не грозит.Он правою рукоюСдавил свой острый мечИ с ним, уставший с бою,В могилу хочет лечь.

Меч этот быстро, меткоУдары наносил,И сбиров он нередкоКак молния разил;Теперь, звуча, влачитсяОн вслед за мертвецом:Как слезы, кровь струитсяХолодная по нем.

И в миг борьбы жестокойСо смертью роковойОн пояс свой широкийСхватил другой рукой;Ремни его колетаРазрублены висят,Два длинных пистолетаЗа поясом блестят.

Так спит он, охладелый,Лесов угрюмый сын,В кругу ватаги смелой,Средь тёмных Апеннин!Так с ним они печальноИдут в глуши леснойДля чести погребальной.Но вот кричат им: «Стой!»

И наземь опустилиНосилки с мертвецом,И дружно приступилиРыть яму вшестером.В воинственном уборе,Как был он завсегда,Без гроба, на простореКладут его туда.

Засыпали землею…«Прости, лихой собрат!»И медленной стопоюИдут они назад.Но чу! — сторожевогоСвисток раздался вдруг…Ватага в лес — и сноваБезмолвно всё вокруг.

1846

А. Н. Плещеев

* * *

Вперёд! без страха и сомненьяНа подвиг доблестный, друзья!Зарю святого искупленьяУж в небесах завидел я!

Смелей! Дадим друг другу рукиИ вместе двинемся вперёд,И пусть под знаменем наукиСоюз наш крепнет и растёт.

Жрецов греха и лжи мы будемГлаголом истины карать,И спящих мы от сна разбудим,И поведем на битву рать!

Не сотворим себе кумираНи на земле, ни в небесах;За все дары и блага мираМы не падём пред ним во прах!..

Провозглашать любви ученьеМы будем нищим, богачамИ за него снесём гоненье,Простив безумным палачам!

Блажен, кто жизнь в борьбе кровавой,В заботах тяжких истощил;Как раб ленивый и лукавый,Талант свой в землю не зарыл!

Пусть нам звездою путеводнойСвятая истина горит;И, верьте, голос благородныйНедаром в мире прозвучит!

Внемлите ж, братья, слову брата,Пока мы полны юных сил;Вперёд, вперёд — и без возврата,Что б рок вдали нам ни сулил!

(1846) * * *

По чувствам братья мы с тобой,Мы в искупленье верим оба,И будем мы питать до гробаВражду к бичам страны родной.

Когда ж пробьёт желанный часИ встанут спящие народы —Святое воинство свободыВ своих рядах увидит нас.

Любовью к истине святойВ тебе, я знаю, сердце бьётся.И, верно, отзыв в нем найдетсяНа неподкупный голос мой.

(1846)

ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XIX — НАЧАЛО XX ВЕКА

ПЕСЕННАЯ ЛИРИКА

(И. П. Макаров?)

* * *

Однозвучно гремит колокольчик,И дорога пылится слегка,И уныло по ровному полюРазливается песнь ямщика.

Столько грусти в той песне унылой,Столько грусти в напеве родном,Что в душе моей хладной, остылойРазгорелося сердце огнём.

И припомнил я ночи иныеИ родные поля и леса,И на очи, давно уж сухие,Набежала, как искра, слеза.

Однозвучно гремит колокольчик,И дорога пылится слегка.И замолк мой ямщик, а дорогаПредо мной далека, далека…

Конец 1840-х или начало 1850-х годов

А. Е. Разоренов

Песня

Не брани меня, родная,Что я так люблю его.Скучно, скучно, дорогая,Жить одной мне без него.

Я не знаю, что такоеВдруг случилося со мной,Что так бьётся ретивоеИ терзается тоской.

Всё оно во мне изныло,Вся горю я, как огнём,Всё немило мне, постыло,Всё страдаю я по нём.

Мне не надобны нарядыИ богатства всей земли…Кудри молодца и взглядыСердце бедное зажгли…

Сжалься, сжалься же, родная,Перестань меня бранить.Знать, судьба моя такая, —Я должна его любить!

Конец 1840-х или начало 1850-х годов

И. Е. Молчанов

* * *

Было дело под Полтавой,Дело славное, друзья!Мы дрались тогда со шведомПод знаменами Петра.Наш могучий император —Память вечная ему! —Сам, родимый, пред полкамиСловно сокол он летал,Сам ружьём солдатским правил,Сам и пушки заряжал.Бой кипел. Герой Полтавы,Наш державный великан,Уж не раз грозою грянулНа могучий вражий стан.Пули облаком носились,Кровь горячая лилась.Вдруг одна злодейка-пуляВ шляпу царскую впилась…Видно, шведы промахнулись —Император усидел,Шляпу снял, перекрестился,Снова в битву полетел.Много шведов, много русскихПред Полтавою легло…Вдруг ещё впилася пуляВ его царское седло.Не смутился император,Взор как молния сверкал,Конь не дрогнул от удара,Но быстрее поскакал.Но как раз и третья пуляПовстречалася с Петром,Прямо в грудь она летелаИ ударила как гром.Диво дивное свершилось:В этот миг царь усидел.На груди царя высокойЧудотворный крест висел;С визгом пуля отскочилаОт широкого креста,И спасенный победительСлавил господа Христа.Было дело под Полтавой;Сотни лет ещё пройдут, —Эти царские три пулиВ сердце русском не умрут!

Конец 1840-х или 1850-е годы

И. С. Никитин

Песня бобыля

Ни кола ни двора,    Зипун — весь пожитокЭх, живи — не тужи,    Умрёшь — не убыток!

Богачу-дураку    И с казной не спится;Бобыль гол как сокол,    Поёт-веселится.

Он идёт да поёт,    Ветер подпевает;Сторонись, богачи!    Беднота гуляет!

Рожь стоит по бокам,    Отдаёт поклоны…Эх, присвистни, бобыль!    Слушай, лес зелёный!

Уж ты плачь ли, не плачь    Слёз никто не видит,Оробей, загорюй —    Курица обидит.

Уж ты сыт ли, не сыт —    В печаль не вдавайся;Причешись, распахнись,    Шути-улыбайся!

Поживём да умрём —    Будет голь пригрета…Разумей, кто умен, —    Песенка допета!

1858 * * *

Ехал из ярмарки ухарь-купец,Ухарь-купец, удалой молодец.Стал он на двор лошадей покормить,Вздумал деревню гульбой удивить.В красной рубашке, кудряв и румян,Вышел на улицу весел и пьян.Собрал он девок-красавиц в кружок,Выхватил с звонкой казной кошелёк.Потчует старых и малых вином:«Пей-пропивай! Поживём — наживём!..»Морщатся девки, до донышка пьют.Шумят, и пляшут, и песни поют.Ухарь-купец подпевает-свистит,Оземь ногой молодецки стучит.

Синее небо, и сумрак, и тишь.Смотрится в воду зеленый камыш.Полосы света по речке лежат.В золоте тучки над лесом горят.Девичья пляска при зорьке видна,Девичья песня за речкой слышна.По лугу льётся, по чаще лесной…Там услыхал её сторож седой;Белый как лунь, он под дубом стоит,Дуб не шелохнётся, сторож молчит.

К девке стыдливой купец пристаёт,Обнял, целует и руки ей жмёт.Рвётся красотка за девичий круг:Совестно ей от родных и подруг,Смотрят подруги — их зависть берёт:Вот, мол, упрямице счастье идёт.Девкин отец своё дело смекнул,Локтем жену торопливо толкнул.Сед он, и рваная шапка на нём.Глазом мигнул — и пропал за углом.Девкина мать расторопна-смела,С вкрадчивой речью к купцу подошла:«Полно, касатик, отстань — не балуй!Девки моей не позорь, не целуй!»Ухарь-купец позвенел серебром:«Нет, так не надо… другую найдём!..»Вырвалась девка, хотела бежать,Мать ей велела на месте стоять.

Звёздная ночь и ясна и тепла.Девичья песня давно замерла.Шепчет нахмуренный лес над водой,Ветром шатает камыш молодой.Синяя туча над лесом плывет,Тёмную зелень огнём обдаёт.В крайней избушке не гаснет ночник,Спит на печи подгулявший старик,Спит в зипунишке и в старых лаптях,Рваная шапка комком в головах.Молится богу старуха жена,Плакать бы надо — не плачет она.Дочь их красавица поздно пришла,Девичью совесть вином залила.Что тут за диво! и замуж пойдёт…То-то, чай, деток на путь наведёт!Кем ты, люд бедный, на свет порожден?Кем ты на гибель и срам осуждён?

1858

Н. А. Некрасов