Эвтаназия, или Последний парад - Афанасьев Игорь Михайлович

— Ну, — сглотнул слюну Нечитайло, но преодолел минутную слабость — приятного вам аппетита!

Бросив последний взгляд на бутыль, он нашёл в себе силы отвернуться и уйти на палубу.

Зарецкая допивала пятую бутылку пива «Балтика № 9» и доедала огромную рыбину.

Маша смотрела на неё изумлёнными и пьяными глазами, ибо и ей пришлось выпить пива за компанию с весёлой американкой.

— Ты, однако, совсем как чукча, — икнула Маша, — чукча пока всю рыбу не съест — не встанет.

— Вот чукчей меня ещё никогда не называли! — расхохоталась Ирина Петровна и потребовала от оркестра. — Эй, гайс, музыку!

Оркестр послушно приступил к музыкальной части программы.

Сытые, пьяные и счастливые старики и старушки стали выползать в центр зала и разбиваться на пары.

— Прямо как у Пушкина, — проговорила Людмила Геннадиевна, — пир во время чумы.

— Я бы даже сравнил с Маркесом, — хмыкнул Андрей Андреевич, — «Сто лет одиночества». Жизнь и смерть, всё рядом, одно дополняет другое…

— Приятно общаться с читающим человеком, — отметила кругозор Баринова его собеседница.

— Может, потанцуем? — неожиданно предложил Баринов. — Когда ещё доведётся.

— Не могу, — извинилась Людмила Геннадиевна, — поверьте. Столько эмоций, я отвыкла от этого. Пойду отдыхать.

— Вас проводить? — вежливо привстал Баринов.

— Ни в коем случае! — поспешила раскланяться Людмила Геннадиевна и ушла к себе.

Баринов вышел на палубу и закурил. Он услышал, что из трюма доноситься стройное хоровое пение.

Народ пел.

Андрей Андреевич увидел мелькнувшую тень женщины в шляпе и невольно двинулся вслед. Гала, а это была именно она, быстрыми шагами подошла к каюте, где была установлена адская машина и вошла туда.

В иллюминаторе вспыхнул свет.

Баринов осторожно подкрался к каюте и заглянул внутрь.

Гала подошла к креслу, перекрестилась, села в кресло и нажала кнопку.

Машина вздрогнула и стала выплёвывать тучки сизого дыма.

Баринов рванул двери каюты на себя, но они оказались заперты наглухо.

— Остановитесь! Что вы делаете! — отчаянно кричал Андрей Андреевич. — Помогите! Помогите же кто-нибудь!

Баринов выхватил из кармана мобильный телефон, стал нажимать кнопку и кричать громким голосом:- Алло? Вы слышите меня? Интерпол? Какой Штирлиц? Да, да, Штирлиц! На корабле началась эвтаназия!

Вопли Баринова донеслись до Алекса и Майкла, куривших неподалёку. Они швырнули сигары за борт и бросились к месту событий.

Рядом с Бариновым уже толпились матросы, пассажиры, Гузь, Луценко. Все суетились, но никто не мог открыть каюту.

— Она убила себя! Она убила себя! — кричал Баринов в трубку мобильника. — Интерпол? Вы слышите меня?

— Ты же голос потерял, артист? — подскочил к нему Алекс и попытался вырвать трубку из рук Андрея Андреевича.

Баринов схватил Алекса за ворот рубахи и уронил при этом свой аппарат на палубу. Майкл быстро подобрал мобильник.

— Антихристы! — вырвался из подполья отец Евлампий. — Душегубы! Покайтесь в прегрешениях своих и вернитесь в лоно Господа нашего!

Толпа пассажиров закричала страшными голосами и вокруг Алекса и Майкла замелькали сжатые кулаки. Моряки выстроились в шеренгу и сдерживали пассажиров.

— Ша, ша, успокойтесь, — оторвал руки Баринова Алекс, — никто никого не убивал! В машине — выставочный дезодорант! Газ ещё не заряжали! А, чёрт, как же открыть, ключ не найду!

— Отвали, — Корень говорил негромко, но матросы и пассажиры расступились как по приказу маршала. Корень подошёл к двери, положил руки на замок и дверь отворилась.

Из двери вылетело облако душистого дыма и все невольно отшатнулись. Евлампий решительно шагнул в каюту и все рванули за ним.

Звезда сидела в кресле неподвижно.

Отец Евлампий начал молитву, но Алекс перебил его на полуслове:

— Уйди, опиум, — ещё успеешь!

— Кала, — обратился Майкл к артистке по имени, — как фи сепя чуфствуете?

— Где я? — раздался голос знакомый всей стране. — Я уже в аду?

— Ни в коем случае! — облегчённо вздохнул Алекс. — Это следующая остановка.

— Пропустите, пропустите меня к ней, — пробивался Баринов сквозь толпу, — пропустите врача!

Он пробился к звезде и отдал приказ тоном, не терпящим возражений: — Освободить помещение! Всем выйти вон! Ей нужен воздух!

— Молитва ей нужна, — дёрнул за руку Баринова Евлампий.

— Батюшка, — уважительно, но строго посмотрел на священнослужителя доктор Баринов, — вы помолитесь на палубе, а она пусть подышит!

— Я жива? Как это жестоко, — произнесла Гала и зарыдала.

Матросы вытеснили всех зевак из каюты, но сквозь них просочились Алекс, Майкл, Зарецкая, Рудина и Корень.

— Граждане господа! — успокаивал пассажиров капитан Кожанов. — Расходитесь по каютам, всё в полном порядке!

— Так у вас эта штука не работает? — поинтересовалась Зарецкая у Алекса, указывая на кресло.

— У меня — штука работает! — успокоил её Алекс. — Только самодеятельности не нужно! Всему своё время!

— Ты, шелупень голландская, гляди мне, — Корень заглянул Майклу в глаза, — если это развод на лоха — то я парень старомодный, и паяльник у меня с собой.

Он достал из кармана паяльник и примерил его к области применения.

Майкл побледнел и прошепелявил: — Если хотите упетиться — пошалуста! Я могу зарятить рабочую смесь!

— Повременим до отбоя, — спрятал паяльник Корень.

— Господи, как это страшно, — пошатнулась Людмила Геннадиевна, но капитан Кожанов подхватил её вовремя под руку.

— Господа хорошие, в чём дело? — взорвался Алекс. — Вы забыли, зачем вы все отправились в круиз? Я вам сейчас напомню условия контракта! Её никто не заставлял делать это в первый же вечер, но это — её выбор! А если кто из вас передумал — милости прошу! В первом же порту мы посадим вас на обратный рейс! И доживайте себе на здоровье до полного Альцгеймера!

— А квартира? — с надеждой спросила Рудина.

— А квартира уже не ваша! — ласково улыбнулся Алекс. — Мы свою сторону покрасили честно!

Смысл слов дошёл до сознания пассажиров, и они стали молча расходиться по каютам.

— Я не понял, — указал Алекс Майклу на Баринова, — какой он врач? Он же певец!

— Сейчас мы разберёмся, кто он такой, — Майкл протянул Алексу аппарат Баринова, из которого раздавался голос Константидиса:

— Интерпол слушает! Штирлиц, я Мюллер! Вы слышите меня, Штирлиц? Что происходит?

— Интерпол?! — испуганно прошептал Алекс.

— Тихо свалить не удалось, — прошептал в ответ Майкл, — запускаем план «Би».

Громким голосом и без всякого акцента Майкл доложил в мобильник: — Докладываю, Мюллер! Круиз используется для контрабанды украинских ракет и боеприпасов! Приготовьтесь к встрече в Истанбуле!

— Я так и знал. — Спокойно произнёс Константидис и нажал на клавишу компьютера. — Тревога!

По всем отделениям Интерпола понеслась тревожная информация. Информация обрабатывалась, посылалась на согласование в Брюссель, в Пентагон и Кремль. (В Киев не дозвонились.) Согласованные приказы понеслись в турецкое бюро Интерпола.

Экран компьютера на столе турецкого комиссара вспыхнул, но в этот момент юная танцовщица мелко-мелко затрясла бедрами, и комиссар отшвырнул компьютер прочь. Он жадно затянулся дымком из кальяна и его глаза впились в вожделенную жопку.

— Это же совершенная ерунда! — подняв вуаль звезды, Баринов рассматривал лицо Галы. — Элементарно задет лицевой нерв! Если бы тут была операционная…

— Уважаемый, — обиженно произнёс Луценко, — вы забываете, корабль, в прошлом, военный. Здесь прекрасная операционная! Только доктора не захватили. Думали — не понадобится.

— На стол! — громовым голосом рявкнул Баринов.

— Есть, на стол! — вытянулся Луценко.

Он отдал распоряжение, и матросы принялись чётко выполнять приказы: одни готовили операционную, другие укладывали Галу на носилки, третьи бежали неизвестно куда, но быстро.