Брат, Брат-2 и другие фильмы - Балабанов Алексей Октябринович

— А… Ваньку тебе! Так бы и сказал. А то бе-бе-бе, бе-бе-бе… — проворчал Семен.

— Я Джон Бойл. Нахожусь в Тобольске, столице Сибири, — напряженно говорил в камеру Джон.

— Как он доехал?.. Не понимаю. По-нашему — ни бельмеса. Ладно, в Москве его на самолет посадили. А в Тюмени? Автостанцию нашел, билет купил… на пароме потом… Зауважал я его тогда… Он мне потом говорил, что он то ли полгода, то ли полтора в Британском Королевском флоте прослужил, — с чувством говорит Иван.

— Смотри, Джон! Здесь последний русский царь Николай Второй в ссылке сидел. Вон там раньше балкон был. Гляди. Дед мой Еремей, мамкин отец, мальчишкой газеты носил. «Бегу, — говорит, — а Николай Александрович на балконе сидят и цыгарку курят». Как напьется, так и рассказывает одно и то же, — возбужденно, как мог, рассказывал Иван на плохом английском.

Джон не вникал.

— Иван, 35 дней осталось! — сказал он.

Они сидели в стеклянном кафе.

— Так все-таки, сколько денег у тебя? — неохотно спросил Иван.

— Пятьсот пятьдесят тысяч в Москве в английском посольстве и тридцать пять с собой, — с готовностью ответил Джон с горящими глазами.

— Давай за встречу… — растерянно сказал Иван, поднимая пластиковый стакан с водкой.

Джон выпил, как воду, и пламенным взором уставился на Ивана:

— Иван! У меня план! У меня есть телефон и имя человека во Владикавказе, который поможет передать деньги.

Иван скептически улыбнулся.

— Иван, это КГБ, — таинственно сказал Джон.

— Покажи, — попросил Иван.

Джон немедленно достал бумажку и протянул Ивану.

— Мы едем в Москву, берем деньги, едем во Владикавказ, ты договариваешься с Асланом на пятьсот пятьдесят тысяч, человек из КГБ едет в Чечню и привозит Маргарет.

— Джон, я не поеду, — сворачивая бумажку, сказал Иван.

— Иван! — убежденно сказал Джон. — Мы едем во Владикавказ. Ты договариваешься с КГБ, потом с Асланом и едешь домой. Все, что останется от тридцать пяти тысяч, — твои. Иван! Помоги!

Крупное видеоизображение Джона:

— Я Джон Бойл. Я и Иван Задоломов снова в Москве. У него с собой ружье, и хотя у него разрешение, у нас много проблем с русской полицией.

— …В горах на изюбра.

— А патроны? — строго спросил милиционер.

— Все по закону, сержант, — спокойно сказал Иван, открывая большую сумку. — Хранятся отдельно.

Сержант проверил, вернул документы, отдал честь и отошел. И пока Иван любовно укладывал отцовский «Зауэр» в чехол и застегивал сумки, метрах в десяти позади него Джон что-то напряженно наговаривал на видеокамеру.

В магазине «Комбат» Джону понравилось. Они купили военные ботинки, крутые ножи, спецодежду, компас и непромокаемые рюкзаки. Особенно Джону понравилась тельняшка. Пока он выбирал и радовался, размахивая руками, Иван покупал патроны по своему охотничьему удостоверению.

— Можно нам отдельное купе? — подавая билеты, интимно спросил Иван дородную проводницу с тупым лицом, индифферентно державшую себя. — Мы заплатим, — не выдержав ее паузы, добавил он.

Она мельком взглянула на Джона.

— Поезд проходящий, — грубо сказала она, укладывая билеты в проводницкий бумажник. — Ничего не обещаю. Пока шестое купе занимайте.

— Как скажете, родная! — весело сказал Иван, поднимая вещи. — Я надеюсь…

Джон схватил свои и пошел вдоль вагона. Вагон был грязный, и табличка «Москва — Владикавказ» снаружи уже грозила отвалиться.

— …Не-е, я не знаю, зачем я поехал… Что не за деньги — точно, а зачем? Не знаю… Дурак, наверно. — Иван улыбается. — Может, жалко стало его. Да и чё было не прокатиться до Владикавказа и обратно на шару…

— А ружье и спецодежда зачем тогда? — спрашивает Ивана человек за столом.

Иван недоуменно поджимает губы:

— Так на Кавказ же ехали. И потом, вещи хорошие, всегда на охоте пригодятся. Он башляет, чё мне…

Джон с Иваном традиционно пили чай в отдельном четырехместном купе. Джон внимательно рассматривал подстаканник, пытаясь понять его предназначение, когда резко открылась дверь их купе и вошел хорошо одетый, коротко стриженный толстый парень решительного вида.

— Я Александр Матросов! — просто сказал он и решительно поставил чемодан на полку Джона. — Куда?

— Туда, — растерянный от неожиданности Иван показал на верхнюю полку.

Матросов кивнул.

— Чемодан поставлю, — сказал он Джону.

Тот улыбнулся гостю и тупо посмотрел на Ивана.

— Встань давай, быстро! — сказал он по-английски.

Джон встал.

— Американец? — спросил Матросов, уверенно поднимая полку. Он поставил чемодан, громко хлопнул крышкой и сел.

— Александр Матросов, — громко дыша, сказал он и протянул руку.

— Иван… А это Джон, — выручил Иван товарища, когда явно нетрезвый Матросов потянул к нему руку.

— Мужики, я Александр Матросов!.. СВ нет пока… потесню вас… Скоро тут уроды сойдут… А щас я вас угощаю!..

По грязному вагону-ресторану пробежал официант предельно мерзкого вида.

— Что еще желаете? — бодро спросил он.

— Отдыхай пока, — уверенно сказал Матросов. — Это надежные парни, — продолжил он, повернувшись к Ивану. — Там все ответственно. Слово сказал, все! Назад хода нет. Конечно, они — черножопые уроды, но товар привозят точно в срок! Ни разу не кинули нас…

— И ты там авторитетных парней знаешь? — перебил Иван, прямо глядя ему в глаза.

— Какой базар, Ваня. Я Александр Матросов! — уверенно, но нетрезво сказал он.

— Базар у меня есть к тебе конкретный, Матросов, — прямо сказал Иван.

Матросов легким движением ладони показал, что он понял, и привычно взмахнул другой.

— Эй, шершавый, водки нам еще, и чё-нибудь поставь тут…

Халдей убежал.

— Слышь, Иван, худой рубанулся, — сказал Матросов, кивая на начинавшего дремать Джона.

Джон вошел в грязный туалет, быстро расстегнул пояс, проверил деньги и достал камеру.

В туалете трясло. Видео:

— Я Джон Бойл. Нахожусь в поезде Москва — Владикавказ. Вчера ночью русский бандит Александр Матросов обещал нам посредничество в выкупе Маргарет Микельсен…

— Смешной был этот мужик, не помню имя, кажется Александр… Он героин у чеченов берет и в Россию везет, — говорит Иван. — Мы здорово напились тогда в вагоне-ресторане. Я сразу понял, что он червяк… ничего не сказал ему, так, проверил кое-что… Я знал, что кинет.

Джон вошел, сел и бессмысленно тер голову, размешивая сахар в классическом железнодорожном стакане в подстаканнике. В купе они были одни. Иван тупо смотрел в окно, безрадостно потягивая чай.

— Иван, а кто такой Александр Матросов? — серьезно спросил Джон.

— Герой русский. Во время Второй мировой войны он пулеметную амбразуру грудью закрыл.

— И что? — спросил Джон, приложившись наконец к спасительному напитку.

— Ничего. Умер.

— Приезжаем во Владикавказ! — объявила проводница, громко отворив дверь. — Билетики желаем?!

— Желаем, — сказал Иван.

Вокзал во Владикавказе был провинциальный, традиционно маленький и очень красивый. На привокзальной площади было много милиционеров и местных, которые по обыкновению сидели на корточках, вытянув вперед руки для балансировки.

— Чеченцы! — испуганно прошептал Джон.

— Не-е, это другие, — успокоил его Иван, нервно глядя по сторонам.

— Кинул, — тихо сказал он сам себе.

— Что?! — испуганно спросил Джон.

Иван не ответил и пошел вперед. Джон спохватился и рванул за ним. Проехал трамвай.

— Давай! — протянул руку Иван, и Джон с готовностью сунул бумажку ему в руку.