Брат, Брат-2 и другие фильмы - Балабанов Алексей Октябринович

— Чё ты споришь! Тебе говорят, говно твоя музыка, а ты споришь! — миролюбиво кричал Данила. — Да и сами вы… Скоро всей вашей Америке кирдык… Мы вам всем козью рожу устроим… Приедем — и устроим… Понял?

Француз слушал, улыбался и кивал. В комнату вошли парень и девушка.

— Чё ты пристал к нему? — потащила его Кэт. — Он француз вообще.

— А какая разница? — Он уже плохо соображал.

— Ладно. Я Кэт. Меня здесь всегда можно найти. Будут башли, приходи, оттопыримся. Пока!

Она махнула рукой и пошла. Он смотрел на нее, пока она не нырнула в какое-то кафе.

Она вытащила его в прихожую.

— У тебя патроны есть?

— Нет, а зачем?

— Как «зачем»? Думаешь, я тебе башли отдавать буду?

Он тупо смотрел на нее.

— Ладно, у французов точно есть.

Она пошла в комнату, а он вышел на кухню, открыл холодильник, достал яйцо и выпил.

— Ты че? — спросила она.

— Чтоб не забалдеть.

Он проснулся дома от телефонного звонка. Голова раскалывалась. Была вторая половина дня. Звонил Виктор.

— Выручай, брат. Заболел я сильно. Надо срочно подъехать, разобраться вместо меня. Сразу за гостиницей «Петергоф» на Васильевском в шесть будет стоять БМВ. Там двое парней, они все растолкуют. У них мозгов нет. Ты уж посмотри там, как и что.

— У меня тоже нет, брат. Башка болит, не могу.

— Даня, не выручишь, я пропал. Там просто, не могу по телефону… Возьми с собой все. Если что, у них трубка есть, набери…

— Ладно, — устало сказал Данила, повесил трубку и пошарил по карманам. Денег не было.

— Ты кто? — Он опешил.

— Я Данила, — спокойно сказал он. — А ты?

— Я? Павел Евграфович, — туго соображая, сказал мужик. — А где Светка?

— Так вот, Павел Евграфович, ты мне сейчас отдашь ключи от квартиры и навсегда забудешь номер этого телефона.

— Ах, блядь… — аж задохнулся мужик. — Хахель!

Про полярника (синопсис)

Теплым августовским днем 1903 года в небольшом городке на севере Канады происходило значительное для всей страны событие, собравшее не только большинство населения городка, но и огромное количество столичных репортеров и фотографов со всего североамериканского континента. Всемирно известный исследователь Арктики Питер Лоутон предпринимал первую в мире попытку добраться до Северного полюса на специально созданном для этого цеппелине жесткой конструкции «Норд».

Окруженный толпой журналистов, он давал последние объяснения целей и задач экспедиции, преимуществ путешествия на сверхновом цеппелине, представлял экипаж.

Безумный журналист вел радиорепортаж, рассказывая, что в свои пятьдесят два года Питер Лоутон организовал четыре полярные экспедиции, написал книгу о воздействии скопления льдов на распределение температур на земном шаре, что он автор работ по исследованию флоры и фауны третичного периода и автор гипотезы о наличии теплого моря в районе Северного полюса.

Семья провожала известного полярника. Дочери в белых платьях махали платками, когда огромный цеппелин медленно отчалил от вышки.

То же самое мы видим и на старой хронике. Жена вытирает глаза. Титр поясняет, что полет связан с большим риском. Далее следует сюжет с Нью-Йоркской ярмарки 1903 года.

Первые полосы всех американских газет выходят с кричащими заголовками о пропаже дирижабля Питера Лоутона и возможной гибели экипажа. Известные исследователи Арктики призывают организовать спасательную экспедицию в район островов Канадского арктического архипелага — предполагаемого места катастрофы.

Но Питер Лоутон не погиб. Он долго шел по бескрайней белой равнине, а потом полз, пока его, полумертвого, с сильными обморожениями лица и конечностей, не нашли самоеды, кочевавшие со стадом по западному побережью Обской губы.

Они долго отогревали его в чуме, растирали салом, отпаивали отварами, пока он не пришел в себя. Они что-то говорили ему на своем языке и по-русски, но он не понимал. Когда стало ясно, что жизнь его вне опасности, они погрузили его на нарты и повезли в большой губернский город.

В Америке экспедицию на поиски полярников так и не отправили. Зато поступило телеграфное сообщение с крайнего севера Канады о счастливом спасении Питера Лоутона и просьба переслать деньги для переезда его в Североамериканские Соединенные Штаты. Деньги были немедленно отправлены.

А в это время обмотанного в шкуры Питера Лоутона по замерзшему Иртышу подвозили к столице Западной Сибири городу Тобольску.

Здесь самоеды сдали его в губернскую больницу, подробно описав случившееся с ним. Здешний доктор Погодин Станислав Афанасьевич внимательно осмотрел больного и похвалил самоедов. Предпринятое ими лечение позволило избежать гангрены и сохранить пациенту ноги, но все же пальцы на правой руке придется удалить. Кроме того, осматривая коросты — последствие сильного обморожения — на лице больного, доктор сокрушался о том, что внешность пациента, к сожалению, восстановить не удастся.

На операции Погодину ассистировала Платонова Наталья Николаевна, любимая помощница доктора, из мещан. Она уже давно закончила медицинские курсы и мечтала выучиться на доктора.

Когда Лоутон понял, что с ним хотят сделать, он начал кричать и вырываться, но его крепко держал санитар.

А тем временем выяснилось, что телеграмму с севера Канады прислали мошенники, которые, получив деньги, скрылись. В афере участвовал и работник телеграфа.

Питер Лоутон лежал в далеком Тобольске на металлической койке в двенадцатиместной палате и смотрел в потолок. Он не понимал, о чем говорили вокруг, а сам говорить еще не мог по причине обморожения лица. Руки и ноги его были плотно обмотаны бинтами, и он стеснялся, когда молодая женщина выносила за ним судно.

Поскольку у больного не было никаких документов, Питером Лоутоном заинтересовался квартальный. Он был убежден, что новый пациент не кто иной, как беглый поляк из Ишима. Квартальный велел санитару надзирать за поляком и дать знать, как только беглый начнет говорить.

По вечерам в доме Платоновых пили чай. Платонов Михаил Кузьмич традиционно читал «Тобольские губернские ведомости» и вполуха слушал рассказы жены о беглом поляке и квартальном. Это был ничем не примечательный чиновник сорока восьми лет, любящий расхожие мнения и пустые фразы.

Зато младший брат Натальи Николаевны Константин слушал сестру с живейшим интересом. Молодой учитель местной гимназии, только что закончивший Петербургский университет, он был полон новых взглядов. В отличие от патриархальных и православных Платоновых он начисто отрицал религию и ратовал за всеобщее благоденствие, основанное на научных изысканиях.

Первое, о чем спросил полярник, с трудом шевеля изуродованными губами: «Где я?» Санитар убежал докладывать.

Доктор изучал английский в университете, но это было давно, и он все позабыл. Но то, что больной говорил по-английски, он понял и позвал Платонову.

Наталья Николаевна поверила Питеру сразу и взялась помочь.

Зато квартальный не поверил и приставил к нему жандарма.

Константин, выслушав горячий рассказ сестры, потерял к Лоутону интерес, но, зная английский лучше всех, помог Наталье составить телеграмму. Она убедила квартального телеграмму отправить.

Известие из России получило в Америке живейший отклик. В газетных заголовках сквозила ирония. С трудом обнаружив на карте Тобольск, ученые мужи пришли к заключению, что появление Питера Лоутона в центре Сибири физически невозможно. Зато семья потребовала собственноручно написанное Лоутоном письмо с приложенной к нему фотографией.