Эвтаназия, или Последний парад - Афанасьев Игорь Михайлович

— Они! — столкнул стриптизёршу с кровати Алекс и встал сам. — Гениально!

— Не они, а мы! — поправил товарища Майкл. — Срочно высылаем соболезнования родственникам погибших. За работу, товарищи!

— Докладывайте, — сурово нахмурился командующий Черноморским российским флотом.

— Проведены все маскировочные работы, — доложил офицер, — сменили название, флаг, форму, получили соответствующие указания.

— С китайскими товарищами договорились? — сел в кресло адмирал.

— Так точно, — доложил офицер. — Отнеслись с пониманием.

— Какая легенда?

— Китайский крейсер «Великая стена» следует на ремонтные работы в Николаев.

— Идут нормальным ходом?

Офицер замялся, но всё же рискнул доложить: — Извините, товарищ адмирал, Кению, Танзанию, Мозамбик прошли нормально, но в Южной Африке встали на якорь.

— Это по какой такой причине? — вскинул брови адмирал, — Приказ был следовать стремительно!

— Свадьба, товарищ адмирал, — вздохнул офицер. — Маша и матрос Каяков решили свадьбу в Южной Африке сыграть. Ну, разве им откажешь? Последние чукчи…

— Раз свадьба, — проворчал адмирал, — значит, уже не последние. — А как же легенда?

— Да кто там, в Южной Африке разберёт — где чукча, где китайцы, — попробовал пошутить офицер, — очень просили войти в положение.

— Ну, войдём, — усмехнулся адмирал, — но чтобы медовый месяц закончили в Истанбуле.

Красавец-крейсер под китайским флагом стоял на рейде Кейптауна. На его бортах красовались огромные китайские иероглифы и портреты китайских руководителей. Команда встречала многочисленных гостей в парадной военноморской форме, Зарецкая и Гала щеголяли яркими атласными платьями, Рудина выбрала себе наряд не столь броский, но причёску соорудила настоящую, китайскую. Баринов отказался выщипывать брови и просто натянул широкополую шляпу на глаза, а вот Сашу Корня превратили просто в Джеки Чана.

Чукотские и зулусские лодки были пришвартованы прямо к борту крейсера. Чукотские бубны гремели в такт зулусским барабанам, чукотские танцы и костюмы смешались с танцами зулусов, а всё это великолепие перекрывал мощный звук аккордеона, на котором Корень вышивал свадебную музыку. Зарецкая заводила всех в круг, в котором чукчи, зулусы, русские и евреи танцевали китайский свадебный танец — фрейлекс.

Маша в свадебном меховом костюме и Коля в праздничной матросской форме сидели в чуме, стыдливо опустив глаза, а вокруг них прибавлялись и прибавлялись горы подарков от многочисленных гостей. Парочку северных оленей выгрузили из вертолёта, подаренного молодожёнам Зарецкой, и олени тут же стали коситься на многочисленных африканских антилоп, толпившихся на берегу.

— Маша, — тихо прошептал Коля, — а мне ещё служить полгода.

— Подожду, однако, — вздохнула Маша, — дольше ждала.

— А мне что делать? — простонал Коля. — Я так долго ждать не могу!

— Чукча ты, московская, — ласково произнесла Маша и накрыла себя и Колю меховым покрывалом. Родственники Маши и Коли быстро опустили полог чума, и молодых оставили наедине.

И тут запела Гала!

Её волшебный голос заставил всех присутствующих на несколько мгновений замолчать, а затем, дружный хор зулусов и чукчей подхватил мелодию бессмертного шлягера, исполненного в китайской аранжировке.

Баринов смотрел влюблёнными глазами на Галу, Зарецкая от полноты чувств обнимала Корня, а Кожанов и Людмила Геннадиевна незаметно для окружающих уединились в каюте капитана.

Весть о печальном завершении необычного круиза заполонила все средства массовой информации и стала предметом обсуждения всех популярных телешоу.

Андрей Малахов орал срывающимся голосом о том, что он и раньше орал о безнравственности затеи, а вслед за ним зрители в студии орали на Андрея, друг на друга, совершенно позабыв, о чём они орут. Лена Ханга философски заметила, что «…в принципе, участники круиза получили то, что хотели», а кошковидная Дана Борисова вспомнила известного бизнесмена и пожалела о том, что он не решился сменить радости грешной жизни на вечный покой.

Не обошлось и без политики. Снова, у «соловьёвского барьера» сошлись Новодворская и Жириновский. Новодворская радовалась пусть незначительному, но всё же свершившемуся факту свободы выбора личности в России, а Жириновский предложил оплатить билет на следующий круиз не только Новодворской, но и целому ряду других демократов.

Лолита, совершенно без комплексов, предложила всем женщинам отправить в следующий круиз своих опостылевших любовников, а самим… Вот тут Лолита не выдержала, искренне расплакалась, и сказала, что отправится вслед за Галой. В студию вбежал взволнованный Саша Цекало и стал бурно прощаться с Лолитой.

— Рекламная пауза! — закричала Лолита, и на экране появилось лицо Алекса.

Он с восторгом и вдохновением рассказал о новом круизе:

— Уже не осталось людей, которые бы не понимали всей романтичности и красоты достойного и безболезненного ухода из жизни! Мы переоборудовали два танкера в комфортабельные корабли JEUTANAZIJA-2 и JEUTANAZIJA-3, по всей вероятности и на этом не остановимся. Слишком много желающих. Очень много заявок из Грузии, Таджикистана, Узбекистана и других республик бывшего СССР.

Будем работать над тем, чтобы предоставить такую возможность всем желающим!

— С размахом парни, — выключил телевизор адмирал и повернулся к офицеру. — Уже танкеры народом загружают! Откуда же столько желающих?

— А кто их, старых, спрашивает? — смущённо улыбнулся офицер. — Нальют стакан — они и подписывают бумажки. Ну и молодёжь пошла продвинутая — сообразила, как решить квартирный вопрос. Тут мне сообщили, что группа депутатов Госдумы закон предложила.

— Неужто протащат закон об эвтаназии? — насторожился адмирал.

— Об обязательной эвтаназии! — уточнил офицер. — Вместо пенсии.

— Вот так вы хотите от нас избавиться, — усмехнулся адмирал и строго посмотрел офицеру в глаза, — что, и мне местечко присмотрели?

— Да что вы, товарищ адмирал, — зарделся офицер, — вы же на пенсию не собираетесь?

— Не дождётесь! — голос адмирала прогремел громко и грозно. — Докладывать мне о следовании корабля ежедневно!

— Слушаюсь, — вытянулся офицер. — С Интерполом снова проблемы. Константидис сообщает, что никакой пешей колонны русских в Турции нет.

— Нет? — поднял брови адмирал. — «Ехал грека через реку, видит грека — в реке рак!» Дай ему ориентировку!

Несколько комфортабельных автобусов с надписью «Янычар» по бокам и колонна мощных грузовиков с тем же фирменным знаком остановились неподалёку от шумного базара. Из автобусов вышли прилично одетые русские и быстро развернули фирменный торговый комплекс.

Матвей, которого с трудом можно было узнать в поджаром, слегка небритом, ещё не старом мужчине, набрал номер телефона на своём мобильнике и к автобусам сразу потянулись машины перекупщиков — турков.

Из недр механизированной колонны выгружались трубы большого диаметра, оборудование для строительства газоперерабатывающих заводов, минеральные удобрения и чугунные чушки для сталелитейных комбинатов. Освободившиеся площади тут же загружались турецкой мануфактурой, обувью и прочими товарами.

Турки громко торговались с Матвеем, но тот лениво отмахивался от крикливых басурман и стоял на своей цене. В результате компромисса и пересчётов турки соглашались на компенсации и совали Матвею мятые пачки долларов.

Евлампий в новой рясе, в новых кроссовках «Адидас», с большим новым крестом на груди расхаживал по антикварному ряду и любовался старинными медными подсвечниками.

Рука Георгиса Константидиса легла на плечо Евлампия и тот в недоумении обернулся.

Обожжённое афганскими ветрами и непальскими морозами лицо комиссара светилось неподдельной радостью.

— Вы, батюшка, с «Эвтаназии»? — устало прохрипел Георгис.

— С неё, будь она неладна, — сознался Евлампий и подхватил Георгиса под руку, — ты бы присел, сынок, совсем извёлся.