Шутки кончились. Книга стихов - Сидерос Дана

и другая пища.

Вбиваю подошвы в асфальт, тот гудит и стонет,

расходятся волны по улице,

ветер свищет.

Я двигаюсь вместе с толпой.

Я иду со всеми.

Доступный маршрут аккуратно отмечен мелом.

Мой день ненормирован,

может остаться время

на то, чтобы как-то выбраться за пределы,

порвать этот контур,

исчезнуть хотя бы на час, но

исход предсказуем,

итог всегда одинаков.

Швыряю на стул одежду

и безучастно

смотрю, как с дурацким звоном

сыплются на пол

из задних карманов монеты, ключи и ксива.

Ходить-то не в силах, не то что куда-то рваться.

А Гамельн...

Что «Гамельн»?

Да просто звучит красиво.

Хорошее слово для разных аллитераций.

март 2008

АГИТКА ДЛЯ ПЛАНКТОНА

песенка в жанре хоррор

Ты можешь быть прекрасным другом и бесценным членом коллектива. И графики чертить, как м

а

ндалы, и демонов пугать штрафными. Но над убогими потугами составить буковки красиво хохочут в небесах все ангелы. И Главный тоже — вместе с ними. Ты можешь мышцами лица играть и жизнью жить здоровой, пахать, как вол, ценить уют, быть вездесущим, умным, сильным. Не думай только, что получится при этом написать хоть слово. Тебя же и на пляже мучают звонки фантомные в мобильном. Ведь ты же пуст, и даже сны, того гляди, тебя покинут. Тебя всё это веселит? Послушай. Только между нами: настанет час, и стул твой офисный взрастёт и пустит корни в спину. И на зрачке проступят пиксели, и жилы станут проводами. Вали. Но только не блажи потом, что ты не знал, как всё случится, что занят был проверкой плановой и подготовкой к заседанию. Я тут делюсь бесценным опытом, не веришь — глянь коллегам в лица. И не пугайся, помни: главное успеть — и вырубить питание.

октябрь 2007

ПАСТОРАЛЬ

На юге шумит ковыль, луга утопают в доннике.

На севере — снег и сани, олени и Рождество.

А в самом центре Москвы горят старинные домики,

воспламеняются сами, ни с того, ни с сего.

Вокруг духота и жар, и улицы чахнут в копоти,

на небе не видно звёзд от дыма и от огней.

И нам их, конечно, жаль.

               Ах, как хорошо и легко идти

по набережной в Гурзуфе! Вот мы и идём по ней.

На пляже играют детки, и рыбки плывут вдоль молов.

Боль стихнет сама собой, когда принесут рассол,

когда засвистят креветки, усы показав из роллов,

и где-то за кольцевой труба заведёт вальсок.

июнь 2010

«Они живут в трёхкомнатной «ленинградке»...»

Они живут в трёхкомнатной «ленинградке»,

их окна выходят на Питер и Ленинград.

Отец уходит на службу,

всегда к девяти утра,

хотя и без этого дома всего в достатке.

Она наливает ему холодного кваса.

Готовит супы, стирает,

поливает фиалки.

Близняшки Таня и Тоня играют в классы,

носятся по двору,

шумно делят скакалку.

Она улыбается:

большие совсем, а всё ещё непоседы.

Скоро приедет Дима, вчера он купил билет.

Должно быть, не помнит уже ни сестёр, ни деда.

Не виделись с ним, ну надо же, десять лет.

Он сел в самолёт, они его встретят скоро,

многое нужно узнать, о многом поговорить...

Четвёртая комната — для него —

проросла в конце коридора.

Та самая, из старой квартиры:

с видом на стройки

и пустыри.

ноябрь 2010

МАРШ ИСХОДА

Приятель, послушай, над городом скрипка играет с утра. И страшно, и странно, и струнно, и зыбко. Ты слышишь? Пора. Мы, кажется, всё же успели прижиться в бетонной тюрьме. Услышали даже безмозглые птицы. Бросай что имел.

А скрипка заходится яростным плачем, срываясь на визг. Мы длимся, течём, мы шагаем и скачем, мы выползли из. И страшно, и странно, и струнно, и жарко. Вступает кларнет. Угрюмые тролли троллейбусных парков выходят на свет. Швыряет в проулок распаренный банщик отменную брань — под звуки трубы распеваются б

а

ньши общественных бань. И сонные феи подвальных кофеен — одна за одной — бросают ключи от подвальных кофеен в канал Обводной.

Взорвали кусок ненавистного МКАДа сегодня с утра. Кольцо разомкнулось — нам больше не надо штаны протирать в квартирах, машинах и офисах чинных. В свинцовой пыли. Приятель, спеши. Ведь его же починят. Асфальт подвезли.

сентябрь 2007

О ПРИПАДКАХ