«Любовь» и другие одноактные пьесы - Мартин Гургенович Алоян
И р и н а. Это будет стоить коробки конфет.
И г о р ь. А сколько стоит коробка?
И р и н а. Шесть пятьдесят.
И г о р ь. Тогда нахмурьтесь!
И р и н а (смеется). Как у тебя похоже получилось, Игорь!
И г о р ь. Я вот тут сидел, клиентов не было. Потом ушел. А он небось стал тебя клеить?
И р и н а. Он просто спросил, как меня зовут.
И г о р ь. А ты?
И р и н а. Я ответила, что это не имеет никакого значения. Сказала, что халдейка, и все.
И г о р ь. Во-от! А на меня за это собак спускаешь!
И р и н а. А он говорит: «Гм, халдейка… Сразу запахло мумиями и пирамидами…» А потом вдруг заявляет: «Больше чем уверен, что вы мечтаете стать артисткой».
И г о р ь. А ты что?
И р и н а. Я сказала, что это его не касается.
И г о р ь. А он?
И р и н а. А он сказал, что тоже когда-то хотел стать артистом. Я спросила: «И что же? Ничего не вышло?» Какую-то грубость, в общем.
И г о р ь. Наверно, так: «И что же, голова не по циркулю?» Или: «И что же? Личиком не вышли?»
И р и н а (улыбаясь воспоминаниям). Не помню… Тогда я и не такое могла ляпнуть…
И г о р ь. И тут он тебя убил.
И р и н а. Он сказал, что я, возможно, права насчет его внешности, но актером он все же стал. Потом сказал, что у меня хорошая фактура и что он готов заняться моей дикцией и походкой. Я спросила: «Конечно, наедине?» Тогда он достал свою визитную карточку и сказал: «Давайте меняться: я вам эту карточку, а вы мне счет». Он вообще как-то непривычно выражал свои мысли. Помнишь его знаменитое интервью? Корреспондентка спрашивает: «Что вы больше всего любите, кроме, разумеется, кинематографа?» А он отвечает: «Разумеется, кинематограф!»
И г о р ь. Ты о счете давай. Значит, ты ему счет, а он тебе визитку?
И р и н а. Какой счет? Он же отменил заказ.
И г о р ь (сокрушенно). И зачем, спрашивается, такие, как ты, идут в официантки?!
И р и н а. А куда бы меня еще взяли? Ни специальности, ни жилья… Спасибо директору — не посмотрел на прописку. Так и живу в подвешенном состоянии.
И г о р ь. Ничего, скоро у тебя все будет. Это говорю я. Главное в нашем деле — располагающая внешность. Остальное можно купить. Первая заповедь нашего директора. Нда, так как там дальше у вас развивались события? (Этот вопрос задает, явно подражая директору.)
И р и н а. Субботин встретил меня после работы… Да-да! Представляешь, я выхожу из кафе, а он ждет в такси. На счетчике двадцать пять рублей. И во-от такой букетище хризантем!
И г о р ь. На счетчике?
И р и н а. На сиденье. Вот такой букетище гладиолусов! Нет, именно хризантем! Гладиолусы — это мещанство. Да, вот такая корзинища только что срезанных хризантем.
И г о р ь (мрачно). Зимой? Где это их дают, хотел бы я знать.
И р и н а. Он специально ездил за ними в Ботанический сад. У него там тетя… по материнской линии. Ага, он меня с ней потом познакомил. Такая славная седая старушка! С таким старинным-престаринным именем!
И г о р ь. Неонила Викентьевна!
И р и н а. Да, кажется, так. Откуда ты знаешь?
И г о р ь. Она померла.
И р и н а. Как — померла?
И г о р ь. Как все. Взяла и усопла. В газете некролог был. Лично знала Мичурина. Могу показать газету.
И р и н а (неуверенно). Покажи.
И г о р ь (пристально смотрит на нее). А ты разве эту газету не видела? (Делая вид, что ищет газету, торопливо соображает.) Вот черт, только что на стойке лежала и куда-то делась… Выбросил, наверно! Ну-ну! И потом?
И р и н а. Что — потом?
И г о р ь. Ну вручил он тебе этот веник — и дальше? Повез к себе?
И р и н а. Он отвез меня домой. Просил звонить, если захочу заняться дикцией и пластикой. И вот я позвонила…
И г о р ь. А он?
И р и н а. Он пригласил меня в студию.
И г о р ь. На «Мосфильм»?
И р и н а. Он вел тогда театральную студию на машзаводе.
И г о р ь. Так вот ты где пропадала! А я с ног сбился.
И р и н а (вдохновенно). Три месяца он мне ничего не давал делать. Одни этюды и декламация, изо дня в день. Я ему говорю: «Виктор Васильевич, или давайте роль, или…»
И г о р ь. Стой-стой-стой, какой Виктор Васильевич?!
И р и н а. Виктор Васильевич? При чем тут Виктор Васильевич?
И г о р ь. Но это же ты сказала: Виктор Васильевич!
И р и н а. Прочисти уши. Я сказала: Александр Данилович!
И г о р ь. Мне послышалось, ты сказала: Виктор Васильевич.
И р и н а. В общем, если бы я в него не влюбилась, я бы его возненавидела. После занятий он меня провожал… И всегда молчал. Молчит и молчит — весь в себе. Я только потом узнала, что у его Алисы роман с каким-то оператором.
И г о р ь. Это какая Алиса?
И р и н а. Его жена, Алиса Красавина.
И г о р ь. Что ты говоришь! А я и не знал!
И р и н а. Я злюсь, а он молчит. Однажды говорит: «К следующему занятию прочтешь «Дядю Ваню» Чехова. Расскажешь, о чем эта пьеса».
И г о р ь. Он что, ее не читал?
И р и н а (расхохотавшись). Ты просто прелесть, Игорь! Боже мой, да ты постригся?
И г о р ь. А что?
И р и н а. Длинные волосы тебе шли больше.
И г о р ь. Теперь в моде короткая стрижка с феном.
И р и н а. Только поэтому?
И г о р ь. А ты что подумала?
И р и н а. Так, ничего, показалось.
И г о р ь (подозрительно). Что тебе показалось?
И р и н а. Мне показалось, что ты изо всех сил стараешься быть похожим на Субботина. Просто наизнанку выворачиваешься.
И г о р ь (с кривой улыбкой). Ну ты даешь! Ты б еще спросила, не собираюсь ли я в артисты!
И р и н а. А ты, действительно, не собираешься?
И г о р ь. Ха! В артисты! Пускай хоть сам Ефремов зовет, не пойду! Артисты! Зарплата с гулькин нос, а гонору, как у порядочного халдея!
И р и н а (в образе Сони из «Дяди Вани»). «Что же делать, надо жить!»
И г о р ь. А вот это правильно!
И р и н а. «Мы… будем жить. Проживем длинный, длинный ряд дней, долгих вечеров…».
И г о р ь. Хорошо!
И р и н а. «…Будем терпеливо сносить испытания, какие пошлет нам судьба; будем трудиться… и теперь и в старости, не зная покоя…».
И г о р ь. Будем!
И р и н а. «…А когда наступит наш час, мы покорно умрем, и там за гробом мы скажем, что мы страдали, что мы плакали, что нам было горько, и бог сжалится над нами, и мы с тобою… увидим жизнь светлую, прекрасную, изящную, мы обрадуемся и на теперешние наши несчастья оглянемся с умилением, с улыбкой — и отдохнем».
Игорь кивает с просветленным лицом.
«Мы отдохнем! Мы услышим ангелов, мы увидим все небо в алмазах, мы увидим, как все зло земное, все наши страдания потонут в милосердии, которое наполнит собою весь мир, и наша жизнь станет тихою, нежною, сладкою, как ласка…».
И г о р ь. Отлично сказано! Вот только про загробную жизнь ты зря! Это все пройдет, Ирен! Тебе искриться надо, ты в полном порядке, во так смотришься, и вообще.
И р и н а. Это не я, Игореша.
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение «Любовь» и другие одноактные пьесы - Мартин Гургенович Алоян, относящееся к жанру Драматургия. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
