Владимир Пистоленко - Раннее утро

Б о р и с. Даже не знаю, что думать…

Н а т а ш а. Может, с ним что-нибудь случилось?

К о л я. А девки сразу и нюни распустили.

Е г о р. Так мало ли что на свете бывает?!

К о л я. Не бойся. Васька не пропадет.

С е р г е й. Я предлагаю искать его.

К о л я. Кому делать нечего — пожалуйста.

О л я. Ты, Колька, должно быть, не все понимаешь. Парень пошел на барахолку! Ну? А там кто? Ворье и спекулянты.

К о л я. Я его не посылал.

Г о р я н о в. Скажи, Николай, если бы ты увидел — тонет человек, кинулся бы спасать?

К о л я. Я плавать не умею.

С е р г е й. Он на край света убежит, с перепугу.

К о л я. Ты лучше за собой следи. А Васька не такой дурак, чтобы в реку кинуться. Понятно? А кинулся — не больно жалко…

Н а т а ш а (Коле). Ты и вправду какой-то чудик.

Б о р и с. Если Василий здесь, в Подгорске, мы должны его найти.

Е г о р. Легко сказать! Город — не наша деревня. Попробуй!..

К о л я (Наташе). Слышала? А ты на меня всех собак вешаешь. И ты, Егор, учти: надо, — значит, надо. И нечего, понимаешь… рассусоливать.

Квартира Крайнова. Сидя у швейной машины, К р а й н о в  работает. В прихожей раздеваются  В е р а  П е т р о в н а  и  В а с и л и й, затем они входят и комнату.

К р а й н о в. Ну? Как?

В е р а  П е т р о в н а. Хорошо…

К р а й н о в. Все?

В е р а  П е т р о в н а (радостно). Все!..

К р а й н о в. С удачей!

В а с и л и й. Быстро шапки разошлись. Из рук рвут.

В е р а  П е т р о в н а. Вася тоже одну продал.

К р а й н о в. И ничего?

В е р а  П е т р о в н а. Очень даже толково!

К р а й н о в. В жизни надо все уметь делать.

В е р а  П е т р о в н а. Он у меня был и кассиром. Давай, Вася, выкладывай деньги.

В а с и л и й (выкладывает из кармана на стол деньги). Вот деньжищ сколько! Ворох целый. (Уходит.)

К р а й н о в. День удачный.

Крайнов и Вера Петровна сортируют деньги.

В е р а  П е т р о в н а. А он знаешь какой парень? Золото! Он и без меня сможет ездить. Этот не даст в обиду.

К р а й н о в. Василий, ты чего там на кухне сидишь? Давай заходи сюда.

Входит Василий.

(Шутливо.) Деньги нужны?

В а с и л и й. Мне?

К р а й н о в. Да.

В а с и л и й. Так они кому не нужны? Только где их возьмешь, если нет?

К р а й н о в. На. Это тебе.

В а с и л и й (удивленно). Зачем?

К р а й н о в. Затем, что надо. Бери, бери.

В а с и л и й (растерянно отмахивается). Ну, что вы, Семен Павлович! Никаких мне денег! И на квартиру пустили… и… и одежда на мне ваша. Не надо мне никаких денег. И так у вас в долгу.

К р а й н о в. Вот что, мой милый друг, квартира квартирой, но тут совсем другой разговор, вечерами ты мне много помогаешь. Много! И сегодня опять ездил с Верой Петровной. Словом, заработал. Я не такой человек, чтобы жить на чужой счет. Заработал — бери. Я не эксплуататор какой-нибудь.

В е р а  П е т р о в н а (шутливо). Понятно? (Берет у мужа деньги и опускает Василию в карман пиджака.) Вот так.

В а с и л и й (растроганно). Ну, спасибочко вам большое.

К р а й н о в. А одежду ты считай своей.

В а с и л и й. Нет, я себе куплю.

К р а й н о в. А я говорю — бери. А чтоб ты не смущался, понемногу плати от каждого заработка. Вот и сейчас не откажусь.

В а с и л и й. Пожалуйста, возьмите! (Выхватывает из кармана деньги и протягивает их Семену Павловичу.)

К р а й н о в (отсчитав несколько бумажек). Ну вот, я взял двадцать рублей, потом еще дашь. Не возражаешь?

В а с и л и й. Ну что вы!

К р а й н о в (отдает остальные деньги). Договорились.

В е р а  П е т р о в н а. Ну, вы тут беседуйте, а я подамся на кухню. (Уходит.)

К р а й н о в. Между прочим, Вася, тут тебе плата и за номерки для вешалки.

В а с и л и й. Так они мне ничего не стоят!

К р а й н о в. Не будем углубляться.

В а с и л и й. А работа у вас и вправду выгодная.

К р а й н о в. Дошло? Не будь перебоев, можно было бы жить припеваючи. Материала нет, вот и сиди, посвистывай. Из пальца шапку не сошьешь.

В а с и л и й. А вы где достаете шкурки?

К р а й н о в. Покупаю, конечно. Последнее время Яшенька здорово выручает.

В а с и л и й. А он где берет?

К р а й н о в. Изворачивается. Где берет Яшенька, мы с тобой любопытствовать не станем, это его личное дело, у каждого человека есть своя тайна, свой секрет. И у тебя тоже есть. Так?

В а с и л и й. Так.

К р а й н о в. Лучше чужой тайны не касаться, так чище и честнее. А Яшенька молодец, выручает меля. Вот и теперь у нас завал работы. Приналяжем сегодня?

В а с и л и й. Пожалуйста. Хоть сейчас!

К р а й н о в. Ну и присаживайся. Подбирай вон те кусочки.

В а с и л и й. Мне нравится, когда мех хороший.

К р а й н о в. Значит, скорняк из тебя настоящий получится.

Оба работают. Крайнов негромко напевает, Василий подтягивает.

В а с и л и й. А я из артели решил уйти.

К р а й н о в (удивленно). Да? Ну что ж, решение правильное. Мы с тобой такое кадило раздуем…

В а с и л и й. Хочу поступить на завод. Я вам рассказывал.

К р а й н о в. Ах, ты вон о чем… Пожалуй, общежитие дадут?

В а с и л и й. Должны…

К р а й н о в (помолчав). Так… Значит, надоело у меня жить. Верно? Может, потому и на завод торопишься? А?

В а с и л и й. Ну что вы? Меня просто на завод тянет, люблю я металл, огневой чугунок… Иногда вечером стою в сторонке, словно пришитый, и смотрю на трубы. Сплю и во сне вижу литейку.

К р а й н о в. А начальство как?

В а с и л и й. Обещает отпустить, я уже и заявление подал. Справку дадут, что не возражают. Жду не дождусь.

К р а й н о в. Неожиданный оборот получается. (Шутливо.) А я думал — родней станешь. Замечаю — Нюсю, мою сестренку, крепко зацепил. Да ты не красней, дело житейское.

В а с и л и й. А я и не красною. И если вам сказать, Нюся тут совсем в стороне.

К р а й н о в. Да? Ну, возможно. Механика тонкая. А если говорить откровенно, по-мужски, другая есть, да?

В а с и л и й. Не знаю, Семен Павлович. Сам не знаю.

Пауза.

К р а й н о в. Значит, есть. Давай-ка садись, поговорим откровенно. Скажи, я плохо к тебе относился? Обижал чем-нибудь, а?

В а с и л и й (горячо). Да никогда в жизни!

К р а й н о в. А ты меня сейчас обидел. Крепко, Вася, обидел.

В а с и л и й. В чем же моя провинность?

К р а й н о в. Понадеялся я на тебя, набрал заказов, материала, зашьюсь один. В общем, если ты хоть немножко ценишь наше к тебе отношение, то повремени с заводом. Из артели уходи, тут и говорить нечего. Ну, а насчет завода — прошу подумать. Прошу, понимаешь?

В а с и л и й. Так я в свободное время буду к вам приходить и помогать, хоть до самой глубокой ночи.

К р а й н о в. Грош цена такой помощи. Ты жил у нас как свой человек, я был уверен, что никогда не подведешь. А ты меня предаешь.

В а с и л и й. Да вы что, Семен Павлович? Да я никогда в жизни!.. Если вам так надо, могу и еще обождать с заводом. Обожду, может, до весны или как там…

К р а й н о в (растроганно). Спасибо, Вася. Я сразу Вере Петровне сказал: Василий настоящий человек. Спасибо! Не забуду…

Сумерки зимнего вечера. Метет поземка. Перекресток двух улиц. Огромный дом далеко тянется в обе стороны от угла. Кутаются в воротники редкие  п р о х о ж и е. Постукивая нога об ногу, вдоль дома не спеша ходит  Б о р и с. На углу к нему подходит  О л я.

О л я. Замерз?

Б о р и с. Продувает.

О л я. Может, опять зря топчемся?

Б о р и с. Посмотрим. А вообще смешно выглядит эта история.

О л я. Какая?

Б о р и с. Да наша. Человек, возможно, сидит себе в тепле и в ус не дует, а мы, дураки, мерзнем, ждем, когда он появится. Придумали себе казнь. И неизвестно, когда она кончится…

О л я (помолчав, говорит нерешительно). Давай уйдем?

Б о р и с. Да нет уж, еще потопаем.

О л я. Знаешь что? Иди. А я немножко похожу.

Б о р и с. Еще что придумай.

О л я. Ну чего злишься? Я же вижу — замерз.

Б о р и с. Шубы у нас одинаковые.

О л я. На мне еще кофта Наташкина. Шерстяная.

Б о р и с. А на мне безрукавник из овчины. Егор дал.

О л я. Нет, правда, ты пойди погрейся. Затем меня сменишь, а я тут постою, отсюда те и другие ворота видно.