Рональд Харвуд - Костюмер

Миледи уже вышла. Ей аплодировали. Теперь дело за вами. Давайте, сэр!

Фанфары смолкают. Сэр Джон не двигается с места. Мэдж выключает сигнальную лампу, и Айрин перестает бить в литавры. Мэдж приближается к сэру Джону и Норману.

МЭДЖ (Норману). Видите? Что я говорила?

НОРМАН. Пожалуйста, сэр, я умоляю вас! (Пауза.) Ваш выход, сэр. Выход!

Мэдж и Норман стараются вместе поднять сэра Джона.

ЭДМОНД. Рад буду служить вашей светлости.

КЕНТ. Обещаю вам свою любовь, когда узнаю покороче.

ЭДМОНД. Постараюсь заслужить ее, сэр.

ГЛОСТЕР. Он девять лет был в отъезде и скоро опять уедет… Сюда идет король.

Пауза.

Сюда идет король.

Пауза.

ОКСЕНБИ. Сдается мне, я вижу короля.

НОРМАН (сэру Джону). Ну, пожалуйста, сэр, ваш выход! Мистер Оксенби начал что-то импровизировать.

Они никак не могут поднять его на ноги. Его все еще бьет неудержимая дрожь.

Подданные в нетерпении, сэр. (К Мэдж.) Дайте еще раз фанфары.

Мэдж подходит к Айрин и шепотом отдает какое-то приказание. Норман силой поднимает хозяина. Сэр Джон опять садится. Близкие взрывы бомб. Норман опять ставит на ноги сэра Джона и ведет его к выходу на сцену. К кулисам подходит Оксенби.

ОКСЕНБИ. Идет он или нет?!

НОРМАН. Идет.

Оксенби возвращается на сцену.

МЭДЖ. Еще раз фанфары для короля!

КЕНТ. Сдается мне, его я тоже вижу.

ОКСЕНБИ. Сдается мне, вот он идет со свитой, с ним сотня рыцарей охраной, угрюмы все, одеты в блеклые тона, как бледный вереск — цвет отчизны нашей.

МИЛЕДИ (Корделия). Сдается мне, отец за мною следом. От лагеря от нашего мы шли — а лагерь далеко. Я впереди, как то у нас в обычае. Возможно, отдыхает он сейчас, ведь он — увы! — уже не юн годами!

В зале возникает ропот.

ОКСЕНБИ. Сдается мне, я вижу короля. (Пауза.) Нет — нет, мне показалось. (Пауза.) Коль будет мне на то соизволенье ваше, пойду взгляну поближе. (Подходит к кулисам, потом возвращается.) Теперь уверен: король идет к нам!

Звучат фанфары. Близкие взрывы бомб.

НОРМАН (хозяину). Будем биться и выстоим, сэр? У нас сегодня полный зал!

Сэр Джон приходит в себя.

Так помните: «Сходи за королем Французским, Глостер, и герцогом Бургундским». (К Мэдж.) Давайте выход рыцарям! Слышите?!

МЭДЖ (рыцарям). На сцену, быстрее!.. (Выключает сигнальную лампочку.)

Айрин перестает бить в литавры, схватывает карту и останавливается у кулисы в ожидании своего выхода.

НОРМАН (к Айрин). Давай, с божьей помощью!

Айрин выходит на на сцену. Сэр Джон останавливается у кулисы, точно балансируя у края пропасти. Затем торжественно выходит на сцену. Овация. Потом тишина. Норман и Мэдж настороженно смотрят на сцену. Норман достает новую фляжку коньяка и делает несколько жадных глотков. Полная темнота. Слышны взрывы бомб и пальба зенитных орудий. Тусклый свет. Взоры всех — Нормана, Мэдж, Джеффри и других ≈ устремлены на сцену, оттуда доносится голос сэра Джона.

СЭР ДЖОН (Лир). Сходи за королем Французским, Глостер, и герцогом Бургундским.

ГЛОСТЕР. Хорошо, мой государь.

СЭР ДЖОН(Лир).

А мы вас посвятимВ заветные решенья наши глубже.Подайте карту мне…Я так вам отомщу, злодейки, ведьмы,Что вздрогнет мир. Еще на знаю сам,Чем отомщу, но это будет нечтоУжаснее всего, что видел свет.Вам кажется, я плачу? Я не плачу.Я вправе плакать, но на сто частейПорвется сердце прежде, чем посмеюЯ плакать. — Шут мой, я схожу с ума!

Снова зажигается зеленая лампочка, и Норман ударяет по железным листам, изображая гром. Воздушный налет продолжается, тем временем сэр Джон возвращается за кулисы. Зажигается свет.

МЭДЖ. Приготовиться к буре!

Звучит сигнал отбоя воздушной тревоги.

СЭР ДЖОН (поднимая глаза кверху). Свиньи! И как раз когда в них нужда, они улетают!

МЭДЖ. Начали бурю! (Поворачивает выключатель.)

Зажигается красная сигнальная лампочка. Зажигается зеленый сигнал. Грохот грома: Норман и Айрин бегают от одного железного листа к другому. Миледи наблюдает за происходящим на сцене. Чуть поодаль стоит Оксенби и тоже смотрит на сцену.

КЕНТ.

А в знак того, что я гораздо больше,Чем я кажусь, вот вам мой кошелекИ все, что в нем. Вы встретите, наверно,Корделию. Вот вам мое кольцо,Вы ей его покажете при явкеИ от нее узнаете поздней,Кто я, ваш незнакомый собеседник.Ну и гроза! Пойду за королем.Придворный.Я руку вам пожму. Вы б не хотелиПрибавить что-нибудь еще?

КЕНТ.

Хочу.Два слова, и притом о самом важном:Кто первый набредет на короля(А я пойду в ту сторону, вы — в эту),Тот мигом дай другому знак о том.

Буря продолжается. На сцену выходят сэр Джон и Джеффри.

МИЛЕДИ (подбегая к Норману и Айрин). Громче! Громче!!!

Удары грома усиливаются.

(Возвращается на место. Через минуту опять бросается к металлическим листам). Да громче! Громче!!! Ему надо, чтоб грохотало!

Грохот усиливается. Норман неистовствует у листов железа.

(Не отстает от них). Громче! Громче!!!

Норман и Айрин бьют изо всех сил. Наблюдавший за ними Оксенби подходит и тоже начинает колотить по одному из листов. Миледи принимается крутить машину, создающую звук ветра. Шум ветра и грохот бури.

СЭР ДЖОН (Лир).

Дуй, ветер! Дуй, пока не лопнут щеки!Лей, дождь, как из ведра и затопиВерхушки флюгеров и колоколен!Вы, стрелы молний, быстрые, как мысль,Деревья расщепляющие, жгитеМою седую голову!Ты, гром…

Голос его тонет в шуме бури. Темнота. Сэр Джон врывается за кулисы. Свет на сэра Джона и Нормана.

СЭР ДЖОН (вне себя от ярости). Почему не было бури! Мне нужен был ураган и потоки дождя, а у вас — какое-то хлюпанье и посвистывание! Я просил, чтобы грохотало, чтобы раскалывались дубы, — а в ответ только слышал, как мухи пердят! Ведь я — буря! Я — дождь и ветер, огонь и дым, а вы вторили мне жалкой барабанной дробью, пригодной для похорон. О, всевышний, прости их, боже, ибо они не ведают, что творят! Я оглох от тишины. Норман, Норман, ты погубил меня! (Входит в свою гримуборную, провожаемый Норманом.) Я был здесь, совсем рядом, надо было только чуточку подтолкнуть меня, и я стяжал бы великую славу за смелость, но вокруг была пустота, молчание, легкий трепет, брызги, кружение пушинок, шелест мотыльков. Мне требовалась буря, а не мокрая изморось! Надо что-то делать. Я требую объяснения по поводу этой накладки с бурей. (Опускается на кушетку.)

НОРМАН. Вы довольны — доволен и я. И вечно-то вы жалуетесь, когда все на самом деле в порядке, а сегодня — все в порядке, это не вызывает сомнения. А теперь отдохните.

Сэр Джон укладывается на кушетку. Норман укрывает его пледом, вытирает ему лоб, помогает лечь поудобнее. Затем он зажигает газовую плитку, на которой быстро закипает чайник; он заваривает чай и поит им хозяина.

НОРМАН. Сейчас у вас перерыв, пока идет сцена ослепления Глостера и до реплики: «Нет, они не могут запретить мне чеканить деньги». Постарайтесь заснуть. Вы справились со всем этим, или, как вы любите говорить, вас заставили справиться, и теперь вам требуется тишина, как сказал глухой статист настройщику фортепьяно. Вы были сегодня великолепны, так считает миледи, она именно так и сказала — «великолепны»! Конечно, я не могу толком оценить сцену бури, но я слышал, как вы произносили: «Нищие, и те в нужде имеют что-нибудь в избытке». Прямо бросило в дрожь. Прошу прощения, сэр, но я не помню, чтоб вы еще когда-нибудь были так переполнены чувством. А Джеффри был весьма бойким шутом. Учитывая его возраст. Держался на авансцене, ни разу не заслонил вас от света, был не так навязчив, как мистер Дэвенпорт — Скотт. Во всех отношениях. Да, еще забавная деталь. В сцене бури, когда мы колотили как безумные и мне приходилось метаться между литаврами и железными листами вроде жонглера, который работает одновременно с мячами и булавами, к нам вдруг присоединился мистер Оксенби. Он самозабвенно стучал и дубасил. Не сказал ни слова и пришел на помощь, когда было нужно. Позднее, незадолго до перерыва, я поблагодарил его. «Заткнитесь, — сказал он не слишком любезно и насмешливо добавил: — Я и сам не знаю, почему так поступил». А я ему на это: «Потому что мы некое братство, а вы — один из нас, хотите вы этого или нет». Так и сказал ему без всякого стеснения. Он голову опустил и зашкандыбал прочь, ну и, конечно, чего-то там пробурчал. Мрачно так. (Пауза.) Еще чаю? Вы не спите, сэр?