За все в ответе - Михаил Филиппович Шатров

А тут раскошелиться придется. Вам побелка-покраска?

П л а т о н. Да.

М а л я р. Даю материал для размышлений: если будем договариваться официально, побелка затянется на месяц, а то и на два. Если же договоримся по-человечески, три-четыре дня, знак качества — и будь здоров! Вот и вся история с эпилогом!

П л а т о н. А успеете и на работе и здесь?

М а л я р. Ассигнации ваши — дело наше. Каждому хочется не просто хлеба, а хлеба с маслом.

П л а т о н. Крадешь, воруешь?

М а л я р. Кручусь! Темными, запутанными дорожками приходится человеку бродить в поисках масла к хлебу, Платон Никитич. У меня семья: жена — врач, дочь в школу ходит. Деньги мне очень нужны.

П л а т о н. Жена тоже зарабатывает?

М а л я р. Не зарабатывает, а зарплату получает. Зарабатывать, я считаю, — это то, что сверх зарплаты. Она, бедняжка, ходит по домам, людей обслуживает, ищет всякие недуги в человеке, а пользы от этого — ноль целых… У меня закон: зарплату-до последней копейки семье, а навар — это уже мое.

П л а т о н. Куда же ты расходуешь свой навар?

М а л я р. Вы уже в таком возрасте, что долговато вам объяснять придется. Ближе к делу. Магарыч! Потом уж разговор — таково правило трудящегося человека.

П л а т о н. Хорошо. (Выносит бутылку и какую-то закуску.) Ты почему с завода ушел?

М а л я р. Ямку нашел. (Наливает рюмку.) Если бы вы рыбачили, то знали бы: рыба, как правило, ямки любит. Почему? Там корм собирается. Я откровенно с вами, потому что вы мне почти крестный отец. Помните, в детстве меня пацаны дубасили, а вы защищали? (Кивнул на бутылку.) Еще по маленькой.

Платон наливает рюмку.

А себе?

П л а т о н. Не могу.

М а л я р. Неволить не стану. Водка — это лекарство: от хандры, от горя, от счастья, от безделья, от переутомления, от любви, от ревности… Единственное универсальное лекарство. (Пьет.) К нему привычка нужна. (Налил еще рюмку, выпил.) Говорите, ворую? Все воруют. Кто может, кто умеет, кому есть где украсть, тот и ворует. С ними борются, а они воруют… Один потянет — ему выговор. Другой — его с работы, третий — его в кутузку… А сколько неуловимых? Платон Никитич, их легионы! Я как раз из тех, которые вроде бы и крадут и не крадут. На грани… Для меня статьи не существует.

П л а т о н (увидел кого-то). Ну, закусишь потом, иди обмерь комнаты, осмотри, чтобы знать, какова работа.

М а л я р. Что мне обмерять… Я глазом поведу — и дело в горшочке. (Идет в дом.)

Входит  К л а в а, красивая женщина лет тридцати.

К л а в а. Немножко задержалась.

П л а т о н. Простите, что я в выходной вас позвал.

К л а в а. У болезней нет выходных, да и у врача тоже. Сердце пошаливает, наверное?

П л а т о н. Все, что ни есть, на сердце ложится, Клава.

К л а в а. Пойдемте в комнату, я вас послушаю.

П л а т о н. И здесь можно.

К л а в а (раскрывает чемоданчик). Измерим давление?

П л а т о н. Не трудись, Клава.

К л а в а. Надо обязательно.

П л а т о н. Обойдемся.

К л а в а. Вы недооцениваете медицину…

П л а т о н. Человек и без врача знает, что к чему.

К л а в а. Зачем тогда вы меня позвали? Чай пить?

П л а т о н. Можно и чаем угостить.

Из дома выходит  м а л я р.

М а л я р (увидел жену). Клава, Клавочка, Клавуся, за мной пришла?

К л а в а. К больному.

М а л я р. Это кто — больной? Платон Никитич? Да он и в двадцать первом веке будет пополнять свою сберегательную книжку.

П л а т о н. Если доживу — буду.

М а л я р. Вовремя ты явилась. Будешь теперь знать, почему иной раз я прихожу домой не в форме. Разве я собирался выпивать? И в мыслях не было! А вот Платон Никитич выставил. Видишь?! (Жест.) Садись, Клавочка, с нами.

К л а в а (Платону). Выходит, я вам не нужна?

П л а т о н. Нужна. Садитесь, я вас чаем угощу. С земляникой.

К л а в а. Вызвали врача, чтоб земляникой угостить?

П л а т о н. А почему бы и нет? (Идет в дом.)

М а л я р. Видишь, не мог я отказать, пригласил человек о работе договориться — и сразу рюмку на стол.

К л а в а. Пей, пей… И вторую, и третью, и четвертую…

М а л я р. Ты вот меня ругаешь, а я тебя люблю. Знаешь за что? Красивая ты! Я ведь настоящий художник, хоть и пошел в маляры. Но талант во мне живет… До сих пор меня волнует твоя фигурка, твои губки…

К л а в а. Не болтай.

М а л я р. А молодцы мы с тобой, Клавочка: грыземся, грыземся, а все равно нас водой не разольешь! (Наполнил рюмку.)

П л а т о н  выносит самовар.

П л а т о н. Чаю выпьем, спасибо, что заглянула, Клава, сейчас я чашечки…

К л а в а. Дайте я помогу.

П л а т о н. Чашки на кухне.

К л а в а  ушла в дом.

М а л я р. Красивая у меня жена, правда?

П л а т о н. Дружно живете?

М а л я р. Не без ссор, но ничего… Она мне многим обязана. Я ее воробышком общипанным взял, выучил. Институт закончила — врач… Не так просто было…

К л а в а  приносит посуду, ставит на стол.

Входит  Ф е д о р. Увидел гостей, на какое-то мгновение растерялся.

Ф е д о р. Добрый вечер…

М а л я р. Ну вот, будет с кем рюмку выпить. Не люблю с бутылкой один на один.

П л а т о н. Иди к нам, Федор.

Федор садится за стол.

М а л я р (наливает Федору). Давай.

Ф е д о р. Я не пью.

М а л я р. Пей, пока неженатый… Женишься — сразу под боком окажется милиционер в юбке. Кстати, знакомься, это Клава. Может, узнаешь ее? Врач. Моя жена. (Целует Клаву.) Мы любим друг друга. Я — ее, а она — меня. Выпьем за нее.

К л а в а. Тебе уже хватит.

М а л я р. Между прочим, Клавочка, больше я пить не стану… Сейчас мы зайдем домой за дочкой — и айда все вместе в парк… Я вас на чертовом колесе покатаю. Люблю радовать семью. А сегодня просто удача: пришел, договорились, выпили, а тут тебе и супруга. История с эпилогом. Давайте еще по одной. (Берет бутылку, наливает.)

П л а т о н (забирает бутылку). Успеем. А сейчас поговорите… У вас есть о чем поговорить.

Пауза. Федор и Клава поняли намек Платона.

М а л я р. Хитрец ты, Платон Никитич, устроил театр на дому. Захотелось интересные истории послушать. Вот я расскажу одну: дело было в СМУ-3. Узнает один парень, что товарищ к его жене, так сказать, неравнодушен и она тоже, взаимно… Что делает парень? Покупает жене билет на БАМ и говорит: поезжай, поостынешь там, одумаешься, вернешься через год, упадешь передо мной на колени, а я посмотрю, простить тебя или нет. Что было дальше, и не угадаете. Взяла она билет и поехала. А дальше… еще удивительнее! Его дружок тоже махнул на БАМ. И, наконец, — балдеж! Муж бросил все — и вдогонку за ними. Что там в тайге между ними тремя происходит, одни медведи, поди, знают. Вот вам и история с эпилогом. Понравилась?

П л а т о н. Понравилась.

М а л я р. А теперь о деле! Триста целковых… Пять дней… Я