Остановка - Зоя Борисовна Богуславская

вот, ошибаетесь, мамочка, она не у художника, она на выставке.

С в е т л а н а (недоверчиво). Где? Где?

Г о л о с  Н е р у к о т в о р о в а. В Малом выставочном зале. Сказали — очень обещающий автор. Обещающий.

С в е т л а н а (испуганно). Ужас какой! В ней же ничего не отделано, надо было бы…

Г о л о с  Н е р у к о т в о р о в а. Ничего не надо. (Вешает трубку.)

С в е т л а н а. Ты что-нибудь понял? Бред какой-то. (Обнимает его.)

Вступает мелодия о Томашеве.

Л е г к о в. Как я ждал этой минуты!

С в е т л а н а. Ты ненадолго?

Легков кивает.

А потом?

Л е г к о в. Махну в горы. Мысль одна пришла в голову. Любопытная.

С в е т л а н а (потрясена). В горы?

Л е г к о в (спокойно, потом постепенно закипая). Ты же сама меня все утешала. Говорила — терпи, работай, жди. Понимаешь? Мне нужен рывок, мысль. Это же единственная обитель моя. Мое царство свободы, над которым не властна эта подлая болезнь века, как ты ее назвала, — «всеобщая необязательность». Наш друг Нерукотворов все может… не вызывать, не решать, не двигать. (Кричит.) Но я же не могу не думать!!! (Пауза. Затем вскакивает как ни в чем не бывало.) Собирайся, милая, поехали! Только не отказывай мне. Пусть три дня, пусть. Может, и у нас с тобой когда-нибудь все образуется. Ну золотая моя, мой свет в окне. (Кидая ее и свои вещи, почти весело.) «В том белом доме, в тех покоях, где мебель сдвинута чужая, тот давний спор незавершенный, должны мы кончить, дорогая…»

Вступает музыка. Светлана с усилием поднимается, достает чемоданчик. Появляется  Н е р у к о т в о р о в.

Н е р у к о т в о р о в. А гостиница? Вам же нужна гостиница. Три дня без крыши невозможно…

Л е г к о в. Где ее возьмешь?

Н е р у к о т в о р о в. В один момент. (Звонит, кричит в трубку, размахивает руками, причмокивает. Легкову и Светлане.) Заметано. Все в порядке! (В дверях.) Не забудьте запастись билетом. Обратный билет — большой дефицит. (Убегает.)

Светлана и Легков сидят рядом, не соприкасаясь. Бодрая музыка.

З а н а в е с.

КОНТАКТ

Психологическая хроника в 2-х частях

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Смутные очертания комнаты Эли Вудворт. Тахта, стол, проигрыватель. На стенах афиши с портретами американской звезды Лайзы Минелли в фильмах «Кабаре» и «Нью-Йорк — Нью-Йорк». Множество цветных фотографий черноволосого мужчины в разных ролях. Главное в этой комнате — безразличие к устойчивым тяжелым вещам.

Звонок телефона, долгий, взывающий. Э л и  в нерешительности идет к телефону, снимает трубку.

Э л и. Алло! (После паузы.) Алло!

Р о б е р т. Я из бара напротив. Извините.

Э л и. Кто это?

Р о б е р т. Это Роберт. Узнаете? Нашел ваш адрес. (После паузы.) Я поднимусь… не выгоните?

Э л и (растерянно). Господи, как вы сюда добрались? Ну… хорошо. Первый подъезд, кнопка 5 «В».

Р о б е р т. Спасибо. Я… мигом.

Э л и (как бы рассказывая вслух). Первый раз Роберт Уайдлер позвонил в наш Центр, на «Линию помощи» три недели назад.

Возникает одна из комнат «Линии помощи», в которой находится  Э л и  В у д в о р т. Стол, несколько телефонов — связь с внутренними службами и городом. Перегородки в комнате стеклянные, за ними видны фигуры других интервьюеров. Эли пишет. Возникает песенка «Линии помощи» в исполнении вокального ансамбля:

Если тебя не слышит тот, кто тебя знает,

Если ты устал ждать отклика,

Если ты оказался выброшенным на улицу

И теперь совсем один,

Знай, здесь всегда есть тот, кто тебя услышит,

Он протянет руку,

Он поможет начать все сначала.

Если кто-то может услышать их,

Кто-то, как ты и я,

Как ты и я,

Как ты и я…

Вот о чем моя песня,

Вот о чем все,

Вот о чем все.

Э л и. У нашей телефонной «Линии помощи» — четыре провода, принимающих сигналы бедствия. Некоторые советчики, как и я, постоянно зарабатывают в другом месте. Два-три раза в неделю мы бесплатно дежурим на «Линии помощи». Иногда реже — кто как может. В тот день вместе со мной были Линда Хьюз — худая, сутулая, с низким манящим голосом.

Возникает  Л и н д а.

…И испанец Эрнесто Кардьерра, обслуживающий в нашем Центре пуэрториканцев и латиноамериканцев.

Появляется  Э р н е с т о.

Всегда хмурый, задумчивый Эрнесто, самый изобретательный из нас. Это он на вечере в честь пятилетия нашего Центра ошарашил присутствующих электронным монстром, который произносит речь, составленную из наших инструкций. Теперь монстр водворен на тумбу и облегчает работу, пичкая нас данными, полученными Центром. Перед тем как раздался звонок Роберта, электронный инструктор подводил итоги нашей работы за пять лет.

Э л е к т р о н н ы й  и н с т р у к т о р (голос его бесцветен, монотонен). Наш Центр обеспечивает услуги при кризисе в районе с населением пятнадцать миллионов человек. Он расположен в Нью-Йорк-сити, в его работе участвуют более двух тысяч добровольцев, представляющих широкий круг профессий, рас и религий. За пять лет Центром проведено более двухсот тысяч бесед. Наша «Линия помощи» действует круглые сутки, триста шестьдесят пять дней в году. Ежегодно более ста разговоров. Сорок пять процентов звонящих — тридцати лет и моложе, только двадцать четыре процента нашей клиентуры остаются анонимными. Еженедельно четыре психиатра консультируются по делам клиентов, отдельная группа добровольцев делает ежемесячно более трехсот звонков одиноким людям…

Э л и (в трубку). «Контакт».

Коренастая, тяжеловесная фигура  Р о б е р т а  теперь возникает в его комнате, здесь не очень-то уютно, хотя и прибрано. Все же это комната врача, привыкшего к стерильной чистоте.

Р о б е р т (его речь затруднена, он выдавливает из себя слова). Это… «Линия… помощи»?

Э л и. Да.

Р о б е р т. С кем я говорю?

Э л и. Меня зовут Эли. А вас?

Р о б е р т. Роберт. Остальное я предпочел бы оставить при себе.

Э л и. Пожалуйста. Если я могу помочь вам…

Р о б е р т. Вряд ли. (С иронией.) Просто я подумал, вдруг у вашего «горячего» провода припасены особые секреты? Но… этот звонок так, для проформы. Сегодня я решил — все! Хватит. Наконец-то я отыскал свой шпалер.

Э л и. Он заряжен?

Р о б е р т. М-м… Да… Какое это имеет значение?

Э л и. Отнесите его, пожалуйста, в другую комнату.

Р о б е р т. Ну уж это лишнее.

Э л и. На время нашего разговора. Согласитесь, трудно понимать друг друга под дулом пистолета.

Р о б е р т (не сразу). Хорошо… Только вы не вешайте трубку. (Медленно идет в другую комнату.)

Э л и. Опасный клиент. Если он донесет пистолет до другой комнаты — уже полдела сделано. (Листает бумагу.) А первый-то раз на пробном интервьюировании у доктора Борна я опозорилась. Как многие, начинающие, впрочем.

Появляется доктор  Б о р н. Он говорит за воображаемую клиентку.

Б о р н. «Я тяжело избила своего сына, он убежал из дома. Он погибнет. Лучше я умру, только бы ему было хорошо».

Э л и (Борну). Что между вами произошло? Расскажите подробно. Да отвечайте же!

Б о р н. Э… Нет, мисс Вудворт. Меньше