На огненной черте - Константин Михайлович Симонов

Невоспитанно!

Володя хочет идти за Тоней. Ему навстречу идет  Е л и з а в е т а  И в а н о в н а.

Е л и з а в е т а  И в а н о в н а. Не подходи сейчас к ней.

С е н я. Да… Как писалось в одной заметке: побольше бы таких вечеров, — говорили рабочие, расходясь…

КАРТИНА ВТОРАЯ

Та же комната. Проходит три-четыре часа. Входят  Т о н я  и  В о л о д я. Тоня открывает окно.

Т о н я. И вот уже утро нашего последнего школьного дня. И все то, что здесь было, — это уже вчера. (Пауза.) Как ты меня разыскал?.. Откуда ты знал, куда я пошла?

В о л о д я. Знал.

Т о н я. А если знал, почему не пришел сразу?

В о л о д я. Я решил: раз ты ушла, значит, тебе хочется побыть одной.

Т о н я. Иногда соображаешь.

Пауза.

А тебе хочется побыть одному?

В о л о д я. Одному скучнее.

Т о н я. Не всегда. Садись. Что ты стоишь так, как будто приготовился объясняться в любви?

В о л о д я. Ничего я не приготовился.

Т о н я. Устала я. А ты устал?

В о л о д я. Нет. Я люблю ходить. Мне нужно обойти землю. Тренируюсь.

Т о н я. Планета небольшая — не Юпитер какой-нибудь.

В о л о д я. Ты все смеешься. А мне действительно везде побывать надо. И на Дальнем Востоке, и на Казбеке, и в Беловежской пуще, и на мысе Желания.

Т о н я. На мыс Желания я тоже хочу. И больше никуда! Я — человек ограниченный. Мыс Желания и Фонтанка.

В о л о д я. Когда мы учили про мыс Доброй Надежды, я подумал: мне надо обязательно увидеть мыс Доброй Надежды и погулять по этому самому мысу. Слова-то какие — мыс Доброй Надежды!

Т о н я. Больно широко размахнулся. Не стать бы тебе бухгалтером.

В о л о д я. Бухгалтером мне нельзя. Ты за бухгалтера не пойдешь!

Т о н я. Иди спать. Уходи!

В о л о д я. Не хочу я спать.

Т о н я. Я хочу.

В о л о д я. Ты и иди. Кто тебя держит? Это не твоя комната.

Т о н я. Ну и характер! Последний вечер вместе, а он все наперекор.

В о л о д я. Последний? С какой стати? Жили чуть ли не десять лет вместе и вдруг — врозь…

Т о н я. Тебе же надо в Беловежскую пущу!

В о л о д я. Съезжу и вернусь! А ты меня ждать будешь?

Т о н я. Как верная жена?

В о л о д я. Именно.

Т о н я. Не пойду я за тебя замуж.

В о л о д я. А за кого же?

Т о н я. Хоть за Шурку Зайцева.

В о л о д я. Шурка на тебе не женится.

Т о н я. Он меня любит. Слышал?!

В о л о д я. Любит… Для женитьбы этого маловато.

Т о н я. Много ты понимаешь. Женится…

В о л о д я. Он — меланхолик. Меланхолики умирают холостыми.

Т о н я. Ну за Дарьялова.

В о л о д я. Так тебе и надо!

Т о н я. В общем, выйду за кого-нибудь, кто не будет уезжать от меня в Беловежскую пущу.

В о л о д я. Споришь ты только из упрямства. Лучше меня тебе мужа не найти. Чего тебе еще надо? Любить тебя люблю, парень я такой — со мной не пропадешь…

Т о н я. Уговорил! Поезжай на Казбек! Буду ждать. Желаю тебе свернуть там голову. От чистого сердца!

В о л о д я. Мы все шутим. А ведь это, Антон, действительно вроде последнего вечера. И больше мы не будем с тобой в одном классе. Худо мне будет без тебя. Привык я к тебе — просто беда.

Т о н я. Привык?

Пауза.

А чего бы ты хотел больше всего в жизни?

В о л о д я. Хотел бы, чтобы по Волге ходил пароход под названием «Владимир Дорохин». Самый хороший пароход на Волге, чтобы все хотели попасть именно на него.

Пауза.

Как там ни шути, а я тебя люблю. Вот ты и не очень красивая как будто…

Т о н я. Володька!

В о л о д я. Хорошо, красивая. Но ведь не самая красивая в мире. И знаю я тебя наизусть. Ничего нет в тебе для меня нового, неожиданного. Я тебя за косы дергал и лупил не раз. И обидно, что ты про меня все знаешь… Рассказать нечего — все известно. И обидно, что мы никогда не говорили друг другу «вы» и уже не скажем, конечно. Вот мы с тобой шли и молчали. Я не знаю, о чем ты думала. А я думал, что ты моя жена. И я начал побаиваться. Ты — моя жена, а я тебе неинтересен, ты все про меня знаешь. Приходит другой, у него будет много интересного, неизвестного, таинственного, он будет говорить тебе сначала «вы», а потом «ты» и уведет тебя.

Т о н я. Спать ты, может, и не хочешь, а бред уже начинается. Иди домой!

В о л о д я. Поцелую тебя на прощанье и пойду.

Т о н я. Попробуй только! Я как стукну…

В о л о д я (целует ее). Бей!

Тоня плачет.

Антон, я не знал… Дала бы по морде — и дело в сторону. Антон, я не хотел тебя обидеть. Тоня! Тонечка моя!

Т о н я. Я — не твоя! Я — своя! Уходи!

В о л о д я. Ухожу, ухожу. Но я не могу тебя оставить в слезах, я спать не буду. (Обнимает ее.) Прости меня, Тоня. Это было по-дурацки…

Т о н я. Уходи, Володя! Дай я тебя поцелую! (Целует его в щеку.) Уходи.

Володя уходит.

(Сидит в кресле.)

Из края в край, преследуем грозой,

Запутанный в сетях судьбы суровой…

Входит  Ш у р а.

Кто там? Шура! Ты ничего… не слышал?

Ш у р а. Нет… А вы про меня говорили?

Т о н я. Про нас. Где ты был?

Ш у р а. На Аничковом мосту. Целовался с лошадью.

Т о н я. Молодец!

Ш у р а. Милиционер не одобрил. В отделение водил. Если бы, говорит, ты был пьяным, тогда все в порядке. А так — подозрительно.

Пауза.

А где Елизавета Ивановна?

Т о н я. Наверное, спит в моей комнате. У меня теперь своя комната. Со вчерашнего дня. Мы разделились. Со вчерашнего дня я взрослая. Слышишь, Шурка?

Ш у р а. Слышу, но не верю.

Т о н я. А мечтать уже стыдно…

Ш у р а. Почему?

Т о н я. Потому, что взрослая… И помнишь, докладчик из райкома говорил, что мечты должны быть целеустремленными. А у меня все какие-то не целеустремленные. Хочется, чтобы люди не воевали друг с другом. И чтобы было на всей земле счастье… Я сегодня почти не спала. Проснулась рано-рано и все думала — как я жила. И вышло все неправильно. С понедельника начну жить по-новому. Поиграем в правду?

Ш у р а. Идет.

Т о н я. Пять минут?

Ш у р а. Пять минут.

Т о н я. Кто спрашивает, кто отвечает?

Ш у р а. Как хочешь.

Т о н я. По очереди. Начали. Тебе весело?

Ш у р а. И да и нет.

Т о н я. Так не играют. Отвечай или «да», или «нет».

Ш у р а. Мне и весело и грустно. Сейчас мне хорошо.

Т о н я. Твоя очередь.

Ш у р а. Ты хотела бы, чтобы был одиннадцатый класс?

Т о н я. Да. Ты хотел бы, чтобы по Волге ходил пароход «Александр Зайцев»?

Ш у р а. Ни да ни нет.

Т о н я (кричит). Опять! Что это за игра? Все врешь — хотел бы!

Ш у р а. Не кричи — маму