Доброе слово - Владимир Александрович Гольдфельд

милая сестрица, какая от тебя может быть помощь? Где ж это слыхано, чтобы цветочек воевал, а тростинка воином стала? Тебе, Аленушка, придется домой вернуться!

А л е н у ш к а. Авось, братец, и я пригожусь. Ты от битвы устанешь, а я песню спою колыбельную — сон навею крепкий. И снова вернется к тебе силушка богатырская. Коль кровь прольется злая — я заговор знаю нерушимый, старинный, кровь и остановится. Коль в битве жестокой и правой падет воин славный — причитать над ним буду. А если храбростью воин отличится — спою ему песню славную, победную, венком из цветов полевых, разноцветных, головушку его увенчаю. Так позволь же мне, братец Иванушка, остаться!

И в а н. Что скажет товарищ мой верный, Яков бывалый?

Я к о в. Долго не думая, скажу — пусть остается с нами цветочек наш аленький, Аленушка-сестрица!

И в а н. Ну ладно, будь по-твоему! Оставайся, сестричка любимая!

А л е н у ш к а. Спасибо, братец мой милый! (Кланяется.) И тебе, Яков, благодарность великая! (Кланяется Якову.) А теперь слушай, Иванушка, что поведала мне сова вещая, птица мудрая. Проведал Кащей про тебя, братец, да про Якова — товарища твоего верного. К битве жестокой он готовится.

Раздается пронзительный свист. Над городом Кащеевым зарево красное полыхает. Слышен вой хриплый. Часовые перекликаются.

Слышишь, царевич! Лишь только солнце на небе высоко станет, разгорится битва жестокая!

И в а н. Пусть скорее завтра наступит, чтобы за землю родную да матушку любимую мне скорее битву начинать.

Я к о в. Ночь на исходе. Скоро солнце встанет. Перед битвой надо отдохнуть, малость уснуть. Да по солдатскому уставу не всем можно спать, одному надобно в дозоре стоять. Эй, команда, слушай мой приказ: Ивану да Аленушке спать, Якову в дозоре стоять!

А л е н у ш к а. Нет, вы меня послушайте! Оба ложитесь, а я колыбельную вам песню спою, кругом буду зорко глядеть. А вам отдохнуть надобно. Завтра ведь дело великое предстоит.

И в а н. Аленушка верно говорит: ложись, Яков, товарищ мой верный!

Ложатся. Аленушка садится на камень. Сильнее зарево разгорается. Слышен вой и свист. Лязг мечей.

А л е н у ш к а (поет).

Блещут в небе звезды,

Спят в траве цветы,

Спят и пташечки во гнездах,

Спи, усни и ты!

                 Дремлет-спит в норе лисичка,

                 Спят кругом листы,

                 Спит в гнезде своем синичка.

                 Спи, усни и ты!

На музыке идет  з а н а в е с.

Картина седьмая

Утро. У города Кащеева. Видна крепостная стена с зубцами. Посредине сцены тяжелые ворота. Вдали скала. Появляются  Я к о в, И в а н - ц а р е в и ч  и  А л е н у ш к а.

И в а н. Вот и солнце взошло. Близится час грозной битвы.

А л е н у ш к а. Страшусь я за вас, милые мои! Жесток и силен Кащей Бессмертный.

Я к о в. Не бойся, Аленушка-цветочек! Жди хороших вестей — не собрать Кащею костей! Будем сражаться вместе, не уроним солдатской чести! Аленушка — алый цветочек, дай мне на счастье цветной твой платочек!

Аленушка дает платочек.

И в а н (стоит в стороне, задумался). Ишь, как солнце играет, облака бегут, лес зеленеет! Хорошо на белом свете! Уж так хорошо! Да как вспомнишь, что в лесу слуги Кащеевы хозяйничают, лес зеленый губят, так и свет не мил кажется. Эй, земля родная, матушка любимая, клятву даю я вам нерушимую, если меч мой затупится — руками врага разить стану, руки служить откажутся — зубами рвать врагов моих буду, пока глаза на белый свет глядят, пока дышит грудь богатырская — смерть, смерть врагу! Буду я крепче железа булатного, жарче огня алого, злее ветра буйного! Стану биться до последнего! Солнце к полудню приближается: эй, Яков-малый, солдат бывалый, товарищ мой верный! За землю родную, за матушку любимую, за всех, кто в неволе живет, своих избавителей ждет! На битву на праведную! (Обнажает меч, идет к стене.)

На скале поднимается  г о л о в а  К а щ е е в а, и смех его раздается. Смех переходит в свист пронзительный. Перед Иваном-царевичем встает ряд  в о и н о в  К а щ е е в ы х. Положил их Иван-царевич мечом своим, полег первый ряд — два других встали. Отстал от Ивана-царевича Яков, встал перед ним ряд воинов Кащеевых. Ночь. Битва продолжается. Снова всходит солнце. День. Битва продолжается. Все больше и больше солдат возникает. Реже опускается меч Якова. Видно, утомился он. Отстал Яков, он ранен. Иван-царевич оглядывается, хочет ему помочь.

Я к о в. Иван, ты сюда не гляди, а вперед иди! Эй, Аленушка — алый цветочек, покраснел от крови твой платочек, — значит, прощай! Спой песню про Якова-малого, солдата бывалого. Да только не жалобную, а посмешней, чтобы умирать было веселей! Не слышит Аленушка! Ну, сам себе спою:

Жил я весело и умру с песнею,

Эй, жги, говори.

Ты с солдатом не шути…

(Голос замирает. Он падает.)

Иван-царевич продолжает биться один. Аленушка подбежала к солдату.

А л е н у ш к а.

За морем-океаном, за островом Буяном

В земле зарыта, семью замками закрыта,

Будь слово мое крепко: кровь алая, уймись,

В тело живое возвратись! Семью замками,

Семью ключами закрываю тебя, запечатываю!

Будь слово мое крепко! Кровь алая, уймись!

В тело живое возвратись!

Я к о в (очнулся). Это ты, Аленушка — алый цветочек! А где мой меч? А я уж собрался помирать, да решил еще подождать. Мне-то не к спеху, хотя было не до смеху. Ну, спасибо тебе, Аленушка — алый цветочек! (Бросается в битву.)

Бой становится все ожесточеннее, видно, что и Иван-царевич начал утомляться. Вот-вот, кажется, его одолеют.

И в а н (кричит). Эй, медведь, довольно мед ковырять! Иди меня вызволять!

Появляется  М е д в е д ь. Он бросается в самую гущу боя. С новыми силами кидаются Иван-царевич и Яков в бой. Все меньше и меньше встает воинов Кащеевых. Восходит солнце. Медведь уходит. За сценой слышны радостные крики. Появляется  Д м и т р и й. В руках у него оглобля. Ею он бьет по головам, возникающим возле него. Ударит, голова опустится. Возникает другая. Оглобля ломается. Д о м н а  подает ему новую.

(Кричит.) Эй, братец Дмитрий, а спать не хочешь?

Д м и т р и й (продолжает орудовать оглоблей). Какой тут сон? Третью оглоблю ломаю, а у Домны Пантелеевны еще три в запасе!

И в а н. А сладкого откушать не хочешь?

Д м и т р и й. Такие орешки щелкать слаще всего!

Появляется  В а с и л и й, он палицей ударяет по головам.

А л е н у ш к а. Смотри, Иванушка, братец Василий!

И в а н. Что, братец, разве не жалко?

В а с и л и й. Жалко, уж так жалко! Мне, вишь, мало достается. У Дмитрия оглобли подлиннее, он лупит посильнее, вот мне и жалко, что он меня обгоняет! Ух, проклятущие!

На скале возникает  К а щ е й  Б е с с м е р т н ы й. Он поднимает руку.

К а щ е й. Ты, Иван-царевич, с помощником в битву пошел! А теперь один на один со мной