Современная китайская драма - Тянь Хань

Ю й  Д а х а й. Жги это! (Передает пачку брошюр.) Вот полный набор материалов по «критике Линь Бяо и Конфуция»[72], это прислал мне отец.

Ч ж э н  И н ъ и н. А материалы по критике Сун Цзяна[73] не подойдут?

Ю э  Я н. Кидай сюда! Превратим в пепел, так сказать, сожжем дотла в огне критики.

Ц з я н  И (отбирает книгу, которую читает Пан Юнь). Эй, давай и эту сожжем.

П а н  Ю н ь. Это не моя.

Ю э  Я н (берет, читает). «Философия для масс». Эту нужно оставить. Возчик, а где твоя куча газет?

Ц з я н  И. Нельзя! Там есть статья о революции в образовании. Нам велено изучить ее и обсудить…

Наконец курица сварена, все расхватывают по куску, наедаются.

Ю э  Я н. Принцесса, возьми-ка гитару, сыграй что-нибудь!

Б а й  С ю э. Не выйдет, крысы перегрызли одну струну.

Ю э  Я н. Мать его! Завтра обязательно раздобуду кошку!

Л и  Ц з я н ш а н ь. Черную? Белую?

Ю й  Д а х а й. Хэ! Будет ловить мышей, значит, хорошая кошка![74]

Ц з я н  И (разозлившись). Вы можете поосторожней? Чего лезете на рожон?

Ю й  Д а х а й. Мы же не называли кого-либо конкретно, чего тебе?

Л и  Ц з я н ш а н ь. Ладно! Пусть революционные массы немного поостынут!

Юэ Ян, глядя на огонь, внезапно тихо, но энергично запевает запомнившуюся ему с детства «Песню детской коммунистической дружины». Пан Юнь вдруг начинает плакать. Чжэн Инъин за ней. У молодых людей тоже слезы на глазах.

Б а й  С ю э. Ревете! Чего реветь? Какой бы суровой ни была действительность, все равно это действительность!

П а н  Ю н ь. У меня теперь нет никаких надежд…

Ч ж э н  И н ъ и н. Пианино… Разбили! Последний его звук какой был прелестный…

Л и  Ц з я н ш а н ь. Что же такое человек?

Ц з я н  И. Мой отец часто говорил: человек — это три раза поесть досыта, разок поспать, да еще граммов сто водочки. Хэ, если вдуматься, то тут своя сермяжная правда есть.

Ю й  Д а х а й. Дерьмовый резон! Зачем тогда вообще на свет родиться?

Л и  Ц з я н ш а н ь. Человек — это маленькая пылинка.

Ч ж э н  И н ъ и н. Несчастный камушек.

Ю э  Я н. Я хочу сказать, что мы — это кирпичи, можно сложить Великую стену, а можно и курятник. Все зависит от того, как нас использовать!

Ю й  Д а х а й (холодно). Вас, я вам скажу, уже давно отбросили в сторону! Эх! (Постукивает ритмично по чашке.) Все мы, братцы, кирпичи!

М о л о д е ж ь (хором). Нас бросают — не кричи!

Л и  Ц з я н ш а н ь. Спросят, сильно ль устаем?

М о л о д е ж ь (устало). Вспомним беды тех времен…[75]

Все постепенно засыпают. На сцене появляются  М у з ы к а н т  и  Ж е н щ и н а - у д а р н и к.

Ж е н щ и н а - у д а р н и к. Они все, наверное, замерзли? На их лицах застывшие печальные улыбки!

М у з ы к а н т. У замерзших людей на лице всегда улыбка.

Ж е н щ и н а - у д а р н и к. Проснитесь! Проснитесь! Большая беда надвигается!

М у з ы к а н т. Смотрите! Зарницы!

Ж е н щ и н а - у д а р н и к. Слушайте! Земля стонет и рычит! (Бьет в барабан.)

Слышен гул, грохот. Рушатся дома. Парни и девушки просыпаются, катаются по полу, вскакивают, пытаются выбраться… Наконец все стихает.

Все сгрудились и смотрят в окно.

Ю э  Я н. Смотри! Сплошной мрак! А где деревня? Люди?

Ю й  Д а х а й. Их больше нет. Все разрушено!

Л и  Ц з я н ш а н ь. А солнце? А почему и солнце пропало?

Ч ж э н  И н ъ и н. Какой сильный снегопад! Куда же мы спрячемся?

Ю э  Я н. Давайте сюда! Прижмемся все друг к другу. Потеснитесь! Обнимитесь покрепче! Не нужно больше дремать! Нельзя больше разлучаться!

Все сидят, крепко прижавшись друг к другу, словно изваяния из гипса.

Ж е н щ и н а - у д а р н и к. Разве вы не заметили, с последним ужасным порывом западного ветра на землю возвратилась весна? Растаял лед, на веточках набухают нежные почки надежды! Это весна, о которой вы столько лет мечтали! Быстрее! Быстрее на воздух, в дорогу! Дышите! Пойте песни!

Молодые люди просыпаются, радостно сбрасывают зимние одежды. Они идут, каждый думая о своем, идут, свободно дыша, и словно входят в весну.

Весна 1978 года.

П р е ж н и е  д р у з ь я  снова вместе. Они напряженно занимаются, зубрят формулы, готовятся к экзаменам.

Ю э  Я н (радостно). Все получили направление на экзамены?

П а н  Ю н ь. Это просто сон!

Л и  Ц з я н ш а н ь. Генерал, ты какую специальность выбрал?

Ю э  Я н. Самолетостроение… Судостроение. Во всяком случае, то, что связано с армией.

Ю й  Д а х а й. А я на экономический факультет. Государству не хватает управленческих кадров.

П а н  Ю н ь. Все равно куда, сдам, и ладно.

Ц з я н  И. Наши-то паспорта все еще в деревне.

Ю э  Я н. А я все сжег! Что называется «сжег корабли»!

Л и  Ц з я н ш а н ь. Через год увидим первые результаты, через три — большие результаты, к двухтысячному году осуществим новый экономический курс «четырех модернизаций»! Навалимся! К тому времени… Эх!

Ч ж э н  И н ъ и н. А сейчас нужно готовиться к экзаменам. Каждый день утром бабушка вручает мне пышку, два куриных яйца и желает получить сто баллов. Но у меня в душе нет никакой уверенности.

Л и  Ц з я н ш а н ь. Опять все то же, столько лет зря потеряли…

Б а й  С ю э. А чему научились? Всякие там разгромные критики, битье стекол, борьба с учителями… Вместо того чтобы учиться.

Все смеются.

Ц з я н  И. Сдавайте! Все равно небось провалимся…

Ю й  Д а х а й. Поговорим, а сдавать будем! Не следует падать духом!

Ю э  Я н. Правильно! Надо с открытым забралом! Черт возьми!..

Молодые люди один за другим неуверенно направляются в залы для сдачи экзаменов.

Выходят расстроенные.

Ю й  Д а х а й (к Юэ Яну). Ну как сдал?

Ю э  Я н. Да неважнец!

Л и  Ц з я н ш а н ь. Ой, мамочки! Я снова все напутал!

Ч ж э н  И н ъ и н (почти плачет). 1843 год!.. Оказывается, 1843 год! Так мне и надо!.. 1843 год…

Б а й  С ю э. Скорее сюда! Монашке