Дон-Коррадо де Геррера - Николай Иванович Гнедич
Дон-Коррадо де Геррера читать книгу онлайн
Поэт и переводчик Николай Иванович Гнедич (1784—1833), знаменитый создатель русской «Илиады», близкий друг И.А. Крылова и А.С. Пушкина, начинал как прозаик и драматург. В его ранних, времен студенческой скамьи, сочинениях, вдохновленных творчеством Шиллера, немецкими разбойничьими романами, первыми переводами английской «готики» и французскими переделками Шекспира, уже прослеживается, хотя и «сквозь тусклое стекло», нарождающийся гений русской словесности. Вершинное произведение этой поры, роман «Дон-Коррадо де Геррера», относится к числу сочинений, стоявших у истоков отечественной беллетристики. «Дон-Коррадо» написан насыщенным языком, с беспрестанными хлесткими восклицаниями, гремящими проклятиями, надрывными поминаниями преисподней и князя тьмы; по обилию жестоких, «натуралистических» сцен он не уступает «Монаху» М.-Г. Льюиса. Гнедич одним из первых вывел на русскую сцену героя-злодея, жестокосердного военачальника, «гробницу, пожирающую человечество». Герой романа — алжирский пират, беспринципный Дон-Коррадо, волею судеб сделавшийся испанским вельможей. В порывах неистовства он не ведает жалости ни к своей возлюбленной, ни к отцу, ни к родному брату. «Черная легенда» о старинной Испании восстает на страницах романа из тьмы веков во всём ее безудержном, мрачном и притягательном великолепии: читатель уносится в пучину суеверий, фанатизма, безжалостной Инквизиции, заговоров, убийств, насилия и бесчестия. Воображение автора не знает удержу в живописании казней, злодейств и жестокостей, вершимых его героями.
В раздел «Дополнения» настоящего издания вошли другие сочинения, важнейшие для русской «френетической» литературы. В повести Гнедича «Мориц, или Жертва мщения» сюжетная линия шиллеровских «Разбойников» (история о двух братьях, жестоком и праведном, и вставшей между ними возлюбленной) развивается «готическими» эпизодами (и прежде всего попыткой изнасилования в склепе, приводящей на память опять же «Монаха» Льюиса). В «разбойничьей» пьесе «Вольф, или Преступник от презрения» (не завершенном, но грандиозном начинании, планировавшемся как трагедия в 15 действиях) преступный герой оказывается не инфернальным злодеем, но жертвой перипетий и жестокого умысла. Наконец, впервые публикуется известная ранее лишь узкому кругу историков литературы пьеса «Мертвый замок» В.Т. Нарежного — «студента Московского университета», а в будущем — видного прозаика, одного из родоначальников русского реального романа. В этой кровавой драме на мотив «Удольфских тайн» А. Радклиф и «Разбойников» Фр. Шиллера изощренные фантазии юного автора обогащают причудливыми коллизиями сюжеты гремевших на весь мир произведений: призраки, замки, темницы, сумрачные башни, подземелья и пленники бурной чередой проходят перед читателем, складываясь в пульсирующую и живую, необычайно сочную картину.
Глубже воспринять творчество автора позволит развернутая статья Е.О. Ларионовой, а также обстоятельный комментарий.
Рекомендуется самому широкому кругу читателей.
Явление 10
Элеонора, Корабелло, Эмилия.
Элеонора
Это он! Вот он!
Эмилия (с ужасом отступает, бросается в объятия Элеоноры)
Боже мой!
Корабелло стоит неподвижен, устремив взоры на спящего; подходит к нему медленно.
Элеонора
Племянник! ты его разбудишь, не тревожь его, мой милый! Ты плачешь, дочь моя!
Эмилия
Матушка!
Элеонора
Октавий! Эмилия! укрепитесь; с мужеством смотрите на бедствие, которое переносил он с геройскою твердостию! Не подражайте мне, дети мои! Не смотрите на мои слезы — я женщина! По крайней мере ты, Октавий! будь мужественнее сестры своей. Вы плачете? Октавий, Эмилия, послушайте меня: такая встреча может стоить жизни привыкшему к беспрестанным горестям. У него более нет слез, он не может плакать — и не перенесет сего явления! Эмилия! Октавий! дети мои! скройтесь на несколько минут за этот камень. Я покажусь ему одна, я приготовлю его, познакомлю его с чувством, которое давно забыто в сердце несчастного. Эмилия, Октавий, послушайте меня в последний раз. Пойдем, Эмилия. (Отводит рыдающую Эмилию на левую сторону, к боку камня)
Эмилия (падая на колени)
Творец небесный!
Элеонора
Октавий, удались! Ради бога, скройся хотя на минуту.
Корабелло
Женщина! имеешь ли ты отца? А! что ж ты повелеваешь мне? В груди твоей нет более любви сыновней. Представь меня судьбе моей — дай умереть мне у ног его. Родитель мой!
Элеонора
Так погуби его, несчастный! Ввергни в изрытую могилу! Сатинелли изрыл ее, а сын туда повергает. Я невинна — исполняй судьбу свою!
Корабелло (вскакивает)
Простите. Ах! я сумасшедший! Простите! Я вам послушен. (Идет к стороне и падает на колени, склонив голову к камню.) Несчастный! несчастный!
Элеонора
Как я покажусь ему? Как назову себя по имени — имя Элеоноры для него ужасно! Ах! я преступилась! Я и понесу наказание!
Кордано
Прочь, прочь! Не обольщай меня! Их нет более!
Эмилия, Корабелло
Родитель!
Элеонора
Ради бога, успокойтесь! Подождите!
Кордано
Лорендза! нет, нет их. Как? Неужли они? Они! они! (Пробуждается.) Мечта! мечта!
Эмилия падает на колени. Корабелло повергается ниц. Кордано, увидя Элеонору, стоит неподвижен. Элеонора подбегает к нему — и падает на колени. Молчание.
Кордано
Кто ты, пришелица? Святая ли ты или смертная — скажи мне, кто тебя проводил сюда?
Элеонора
Я сама пришла к тебе, страдалец! Смертная пришла к тебе подать надежду, радость.
Кордано
Надежду? Оставь меня! В сем сердце есть место для отчаяния, но для надежды, для радости... О! конечно, ты не слыхала никогда о Мертвом замке?
Элеонора
Не ропщи, старец, — не раздражай Творца своим упорством!
Кордано
Ах! Пятнадцать лет томиться в пропасти, гнить заживо, дышать ужасной смертью. Ах! конечно, ты ничего не знаешь. Но я благодарю тебя за твое усердие. Верно, в этом замке есть еще хотя искра человечества.
Элеонора
Ты спал, Кордано, я тебе помешала.
Кордано
Конечно! Я мечтал о своих детях и Лорендзе.
Элеонора
Только что мечтал? Неужли и в твои лета можно утешаться мечтами?
Кордано
А кто наслаждается подлинным счастием? Мечты остались у меня — ими только живу я. И самый воздух, смешавшийся с священным именем Лорендзы, для меня сладок, питателен. Но, незнакомка! если ты пришла сюда из любопытства, если ты желала видеть, до чего дойдет людская злоба и терпение смертного, — то удались, оставь меня, прошу, оставь меня, не соблазняй, и так довольно я несчастлив.
Элеонора
Как, Кордано? ты ни о чем спросить меня не хочешь?
Кордано
Ах! только об одном! Скажи, скажи мне, где девался Валентин? Где девался мой доброй Валентин?
Элеонора
Его нет уже!
Кордано
Довольно! Более мне ничего не надобно. Итак, я лишился и его! Несчастный, кто теперь меня утешит, кто принесет счастливую весть, кто будет говорить теперь со мною о детях моих, о моей Лорендзе?
Элеонора
Я!
Кордано
Ты? Ты! Ах, ты ее не знала, ты не знала сего небесного творения!
Элеонора
Кордано! жалкий, бедный старец, знаешь ли, с кем говоришь теперь?
Кордано
Надеюсь, с доброю, чувствительною женщиною. Неужли захочешь ты предать меня и тем предускорить смерть мне?
Элеонора
Узнай, Кордано, узнай во мне супругу Монтони — сестру твоей Лорендзы!
Кордано с исступлением на нее смотрит.
Узнай несчастную и обольщенную женщину! Ты отвращаешь от меня свой взор! Кордано! не кляни меня, не упрекай в моем безумстве — здесь, здесь, в этом сердце есть твой отмститель! Прости меня, прости сестру Лорендзы!
Кордано (простирая к ней объятия)
Сестра моей Лорендзы! Я тебя прощаю! Это ты, Элеонора! Приближься, обними меня, не бойся цепей и не смотри на эти руки — эта картина самого меня пугает. Обними меня! (Обнимаются)
Элеонора
Кордано! ты, кажется, имел детей?
Кордано
Ни слова! Воспоминание об них меня снедает. Сердце начинает биться, оставшаяся кровь волнуется, и я теряю бодрость. Иногда, в жару восторга, в пламени исступления я, бренный червь, дерзаю произнесть хулу противу Промысла. Ни слова об них!
Элеонора
Но если, граф, но если я скажу тебе, уверю, что они еще живы? Что твой Октавий и Эмилия еще живы?
Кордано
Боже, Боже!
Элеонора
Что они вблизи теперь, тебя слышат, готовы пасть пред тобою и желают облобызать твои колена и эти раны обмочить слезами?
Кордано
Элеонора! ты пришла свести меня с ума, лишить последней
