Андрей Жиров - Путь в космос

К у д р я ш о в а. Тебе все ясно?

П а ш и н. Нет, к сожалению. Я не знаю, что думают «Марсы»…

К у д р я ш о в а. Смолкин в зале управления. У него голова хорошая.

К р е м н е в. Сейчас позову. (Выходит.)

П р е с н я к о в. Что людям-то скажем?

К у д р я ш о в а. Правду. Она в объяснениях не нуждается. Когда лжи много, трудно понять, где именно правда. И рождается равнодушие…

Входят  К р е м н е в  и  С м о л к и н.

П а ш и н (Смолкину). Мы вашу идею разбираем. Неплохо придумано.

С м о л к и н. Журналист надоумил. Он всегда второй вариант предлагает…

П р е с н я к о в. Журналист?.. Впрочем, это неважно. Вы настаиваете на своем предложении?

С м о л к и н. Этого права у меня нет.

П а ш и н. А если бы было?

С м о л к и н. По-моему, не имеет отношения к делу — что было бы, если бы было…

П а ш и н. Обиделись?

С м о л к и н. Ошибаетесь, Василий Петрович. Я привык не обижаться. Тем более что это сейчас не имеет значения…

П р е с н я к о в. Нам важно знать вашу точку зрения!

К у д р я ш о в а. Простите, Яша… Разговор идет не о том. Ваша помощь нужна.

С м о л к и н. Я готов, хотя не знаю, чем могу помочь.

П р е с н я к о в. Как поступили бы вы?

С м о л к и н. Там?.. Не знаю…

П а ш и н (расхаживая по комнате). Один случай в разговоре с Николаем перед стартом вспомнил. Ненароком вспомнил… А он забыл. Или сделал вид, что забыл… А это все равно — забыл или сделал вид… Помните, не очень гладко шел полет?.. Посадка. А в документации ошибка, так и не знаю, чья именно. Время выхода парашюта записано на три минуты раньше… Аппарат вошел в атмосферу. Николай ждет выхода основного парашюта — время!.. Он не выходит… Значит, теперь запасной. Но и тот не выходит… Третьего парашюта, как известно, нет. Все… Через десяток минут — конец… Николай сказал мне потом: похолодел весь, сердце колотится, мурашки по спине — ведь конец… А он начал проверять документацию, пункт за пунктом… Потом тумблеры… И медленно, не торопясь надиктовал данные на магнитофон. Медленно, не торопясь… пункт за пунктом… Три минуты… А потом вышел основной парашют.

П р е с н я к о в. Почему на комиссии он этого не сказал?

П а ш и н. Ты его тогда перебил: мол, эмоции оставьте при себе. В документации поправку мы сделали.

П р е с н я к о в. За такие минуты головы надо снимать с тех, кто так пишет…

П а ш и н. А у них, космонавтов, седые волосы на висках… Даже если двадцать шесть. Космос серебрит их… (Смолкину.) Очень большие перегрузки будут у них. Возможно выдержать и управлять спуском?

С м о л к и н. На центрифуге глаза трудно открыть, не то что рукой пошевелить. Давит как плитой.

П а ш и н. Это я знаю. Видел съемки ваших тренировок.

С м о л к и н. Николай должен выдержать.

П р е с н я к о в. Вы о себе говорите…

С м о л к и н. Я смог бы? Не знаю… А Николай должен.

П а ш и н. Спасибо.

П р е с н я к о в. Так какое решение примем?

П а ш и н. Решения потом… (Кремневу.) Сеанс с ними в час?

К р е м н е в. Да, по программе.

П а ш и н (решительно). Надо будить!

К у д р я ш о в а. Если они, конечно, спят…

Кремнев подходит к переговорному устройству, берет трубку.

К р е м н е в. «Марсы», на связь!

Высвечиваются  Н и к о л а й  и  В а л е р и й.

Н и к о л а й. Слушаю.

К р е м н е в. Проснулись? Мы решили вас раньше поднять сегодня…

Н и к о л а й. Не беспокойтесь. У нас бессонница… Что с двигателем?

К р е м н е в. Идет исследовательская работа. Сейчас на связи «Двадцатый».

Н и к о л а й. Сам?.. Ждем.

Пашин медленно идет к переговорному устройству.

В а л е р и й (Николаю). Пашин решил с нами говорить?

Н и к о л а й. Главный тоже ночь не спал. У него забот не меньше, чем у нас.

В а л е р и й. Потерзают теперь на аварийных комиссиях!..

Н и к о л а й. Хорошо бы…

П а ш и н. Доброе утро! Это я, «Двадцатый». Николай, долго объяснять не буду: ситуация трудная — двигатель прогорел…

Н и к о л а й. Причину выяснили?

П а ш и н. Маловато телеметрии. До конца понять не можем, и это усугубляет положение.

Н и к о л а й. Понимаю…

П а ш и н. У нас есть два варианта. Включить двигатель на торможение, и если…

Н и к о л а й. Этот вариант ясен…

П а ш и н. Второй вариант: вывести на вас станцию. Отсидитесь в ней до выхода нового корабля. Ориентировочно это около месяца.

Н и к о л а й. Такого еще не было. Но на том корабле стоит тоже наш двигатель… Вы не знаете причину отказа, как же его пускать?

П а ш и н. Раньше же летали…

Н и к о л а й. Понятно. Что вы предлагаете?

П а ш и н. У вас есть время. Подумайте, посоветуйтесь. И примите решение. Будет по-вашему… Поняли меня? Если есть какие-либо просьбы, сообщите.

Н и к о л а й. Ясно… Может быть, с Оксаной поговорить?

П а ш и н. Сейчас ее вызовем.

В а л е р и й (Николаю). Не надо, командир. Подумай о ней…

Н и к о л а й. Спасибо, Валерий… «Двадцатый», я — «Марс», у нас желаний нет.

П а ш и н. Я здесь. Буду нужен — вызывайте… Всем службам Центра: выходить на связь с экипажем только с моего разрешения!

Н и к о л а й. До конца зоны связи минут сорок?

П а ш и н. Время есть. Прошу вас, не торопитесь. Вам не будут мешать…

П р е с н я к о в (подходит к Пашину). Не слишком ли, Василий?.. Надо было сразу решить… Посоветоваться вместе с ними, помочь, если нужно, и… сообща, разом…

П а ш и н. Возможно. Но приказывать мы им не можем. Своей жизнью человек распоряжается сам. Это ведь не война. Будем ждать, когда они выйдут на связь.

П р е с н я к о в. А если… если… не выйдут?

П а ш и н (долго смотрит на Преснякова). Тогда я их вызову.

В дверях появляется  К о н с у л ь т а н т  п р и  п р е с с е.

К р е м н е в (смотрит на Консультанта, потом на часы). По графику встреча с прессой… Я не знаю, что им сказать.

П р е с н я к о в. Пусть подождут.

К р е м н е в. Мы отключили связь, но они скоро все поймут…

П р е с н я к о в. Нам только прессы сейчас не хватает!

П а ш и н (направляется к двери). Я поговорю с ними.

П р е с н я к о в. Только в общих чертах. До официального сообщения они не должны ничего знать!

П а ш и н (устало). Постараюсь…

З а т е м н е н и е

Высвечивается левая площадка — комната прессы. П о л у я н о в,  В е р а,  Л о ш а к о в  и  З у б о в.

П о л у я н о в. Слушай, Боб, нам какую-нибудь свежинку найти. Для встряски. Меня на студии клюют: мол, Полуянов ничего придумать не может, одни и те же вопросы задает уже десять лет. Придумай мне вопросик, а? Ты же головастый.

Л о ш а к о в. Хорошо. Дарю идею. Все бредят сейчас «летающими тарелочками», инопланетянами. А вдруг «Марсы» их видели?

З у б о в. Это фантастика!

Л о ш а к о в. Вопрос надо так поставить: что необычного уже встретилось в полете «Марсов»?

П о л у я н о в. Это идея.

Л о ш а к о в. Позови очередную жертву к своему ящику и прямым текстом: почему скрываете, что полет ради поиска пришельцев осуществляется?! Вот он и покрутится…

Входят  К о н с у л ь т а н т  п р и  п р е с с е  и  П а ш и н. Слышат последние фразы.

П а ш и н. Отвечу: наука не располагает ни единым фактом об их прилете.

Л о ш а к о в. Извините, Василий Петрович. Вы сами пришли на встречу? Странно…

П а ш и н. Нужно иногда и Главному конструктору разговаривать с прессой.

Л о ш а к о в. К такому мы не привыкли… Можно по сути, а не о пришельцах? У нас не работает связь, мне кажется, не случайно.

В е р а. Радиопереговоры можно использовать в наших репортажах. А сейчас мы их не слышим.

З у б о в. И это прискорбно.

П а ш и н. Пока есть отклонения от программы…

З у б о в. И это прекрасно…

П а ш и н. Печально…

З у б о в. Я имел в виду другое. Нам драматизм нужен. Творчество — это конфликты, непредвиденные ситуации… что-то необычное, и тогда проявляется характер человека.

П а ш и н. А разве мало (подыскивает слова) драматургии в каждом полете?

Л о ш а к о в. Неужели те шесть секунд, Василий Петрович? Но ведь это пустяки — лишняя коррекция, и все.

П а ш и н. И шесть секунд тоже… (Замечает книгу в руках Зубова.) «С Земли на Луну». Если мне не изменяет память, там в конце…