Летят журавли - Виктор Сергеевич Розов

подарили.

Василий. Везет людям!

Михаил. Спасибо. Разве мыслимо такие подарки делать.

Рита. Николай новый купил. Этот старый, попорченный.

Михаил. То-то, на душе легче.

Василий. Мы из него конфетку сделаем.

Нюра. Рита, помоги.

Взяли посуду, ушли в дом. Михаил что-то ищет у верстака.

Василий. Мишуха, ты что?

Михаил. Чего?

Василий. Сник будто – словно тебя перекусил кто.

Михаил. Жара.

Василий. Для меня тоже жара да еще Майка Мухина. И то не чахну. Что с тобой?

Михаил. Отстань, чего липнешь!

Василий. Старое-то со дна поднялось, что ли? Так ведь это пустое, Миша, мираж прошлого, привидение вроде, вчерашний сон.

Михаил. Ну что ты тут распелся! Заткнись, говорю!

Василий. У-у-у, вот это да! Я-то думал – совсем потухло, а у тебя под золой-то тлело еще.

Михаил. Я сказал…

Василий. Молчу. И кой черт ее именно в это время принес сюда!

Михаил. Отвертка-то куда провалилась? (Ищет.)

Василий (подойдя). Вот, у тебя под носом… Она, поди, в Ленинграде замуж вышла.

Михаил. Рашпиль куда-то сунул.

Василий. Вот и рашпиль.

Михаил. Убрать надо. (Убирает инструменты в ящик.)

Василий взял гитару, которая была вынесена из дома и лежала на скамейке, перебирает струны.

Перестань играть.

Василий. Я отвлеченно…

Михаил. Перестань, говорю!

Входит Нюра.

Нюра. Посуды-то еще мало, не хватит.

Василий. Так мы клич кликнули. Шустовы поднесут, Дерябины, Овчинниковы обещали… Нюра, Камаева-то Клавдя замуж выскочила или еще одна бродит?

Нюра. Я впопыхах-то и не спросила. А что?

Василий. Так. Коль одинокая, приударить хочу. (Михаилу.) Пойду за твоими пожитками в общежитие. Постель-то тоже нести?

Михаил. Постель не надо.

Нюра. До свадьбы-то нехорошо.

Василий. Формализм! Нюра, ты сегодня держи Мишку обеими руками, а то, смотри, сбежит накануне свадьбы.

Нюра. Будет тебе, трепло.

Василий ушел. Нюра и Михаил одни.

Костюм-то твой черный отутюжить надо.

Михаил. Поглажу вечером.

Нюра. Я сама сделаю.

Михаил. Мужское это занятие.

Нюра (подойдя). Доволен ты?

Михаил (потрепал Нюру по голове, погладил, как маленькую). А ты?

Нюра. Очень.

Михаил. Вот и хорошо.

Нюра (тихо). Давно тебя люблю. Одного… Чего-то у тебя глаза озабоченные?

Михаил. Дел-то сколько…

Нюра. И не держи в голове. Мы с отцом сделаем, люди помогут. Хорошо будет, весело. (Смеется.) Все ведь не верю, так и кажется – разразится что. (Прижалась к Михаилу.) Хорошо нам будет, Миша.

Входят Рита, Николай и Салов.

Николай (увидев Нюру, обнимающую Михаила). Ай-ай-ай, до свадьбы-то не грешите, нечестно.

Рита (мужу). Я книгу в доме оставила, принеси.

Николай. Риточка, сходи и возьми.

Рита. Принеси, сказала!..

Николай (ко всем). Вот на нее находит иногда… (Уходит в дом.)

Салов. Мишуха, давай еще одну лавку к завтрему сделаем. У меня за сараем хорошая тесина валяется.

Михаил. Давайте, Илья Григорьевич.

Михаил и Салов ушли за сарай. Николай выходит из дома, передает Рите книгу и тоже уходит вслед за Михаилом и Саловым. В калитку входит Клава.

Нюра. Клава! Заходи-заходи, вот еще кто здесь! (Показывает на Риту.)

Клава. Рита! (Обнимает ее.)

Рита. С окончанием!

Клава. Да, все. Спасибо. Переехала сейчас Волгу, иду по улочкам – ноги-то родной земли касаются. Ведь каждый забор знаком, каждое дерево, камень. Три года не видела…

Рита. Истрепала ты нервы в Ленинграде.

Клава. Вам это не понять – когда долго родных мест не видишь. Все так дорого, оживает, и так на душе чисто-чисто.

Нюра. Ой, откуда ты сиреневые бусы достала? В Ленинграде купила?

Клава. Это старые, еще от мамы.

Нюра. Клавочка, дай мне их на эти два дня поносить.

Клава. Они же стеклянные, простые.

Нюра. Ну и что, дай.

Клава (снимая бусы). Пожалуйста. (Отдает их Нюре.)

Нюра. Миша пожелал. Говорит: купи сиреневые – надень. А их нету нигде. (Прячет бусы.) Завтра надену – удивится! Сказала ведь, что не достала, голубые купила.

Клава. Не пойдут они тебе, не к лицу.

Нюра. Все равно.

Клава. Отдай лучше обратно.

Нюра. Еще чего, и не думай. (Смеется.) Опять мы трое, как девчонки, вместе. (Клаве.) Слушай, я изменилась?

Клава. Ни капельки. Похорошела разве.

Нюра. Это я от волнения красная. А ты изменилась!

Клава. Старая стала?

Нюра. Нет. Ленинград-то да институт какой-то на тебе отпечаток положили, вроде совсем не наша. Аккуратная такая стала, интеллигентная. И глаза глубокие. Ученость твоя в них так и отражается. Переменилась ты. А я, значит, нет.

Клава. Ты тоже.

Нюра. Ну уж не сахари. Извертелась я в завкоме-то. Тому путевку, этому пособие, там ребенка в детский сад, тут на похороны подавай, пятым квартиру вынь да положь, десятым – муж жену колотит, тридцать пятым – жена от мужа ушла. Помочь-то всем охота, дело все, надо.

Клава. Доброта твоя известна.

Нюра. Ох и не говори. Доброта-то, она тоже – омут. Иногда кажется, и нету во мне доброты, всю вычерпали до дна, до капельки. Собачиться начинаю, как дрянь какая. Самой потом стыдно, а уж удержаться не могу. Человек-то ведь с болью своей к тебе идет, с делом, а возможности-то у меня какие? Я бы ведь всем путевки в Сочи да в Ялты хоть по два раза в году, все того стоят… Работают-то хорошо, трудно. Всем квартиры, всем пособия – да нету. Одному дам, другому отказывать надо. А ведь отказываешь тому, кому тоже позарез. Плачут которые. Я сама с ними сначала ревела, а потом слез уж и нет, кончились. Омужичилась. Идет кто ко мне с просьбой, я уж вся, знаешь, вытянулась, как собака, стойку какую делаю, так уж по мне и видно: не подходи, укушу.

Клава. Больше, наверно, на себя наговариваешь.

Нюра. Сдерживаюсь, конечно, стараюсь не показать… Может, с осени в вечерний техникум поступлю, в текстильный. На фабрику потом в город устроюсь… Ну ладно, чего я вдруг плакаться начала. Ты-то как? Замужем?

Клава. Нет.

Нюра. Что так?

Клава (мягко, растерянно). Не вышло.

Нюра. А был кто?

Клава. Был.

Рита. Они все, парни-то, сволочи.

Нюра. Уж и все!

Рита. Все. Ты на Мишку Заболотного молись. Юродивый он, нетипичный. И то, поди, поглубже копни, тоже дрянь окажется.

Нюра. Злая ты, Ритка, и завистливая.

Рита. А у тебя все замечательные. Счастливенькая!

Нюра. Знаю я, в чем твоя беда. Не любишь ты Николая.

Рита. А ты докажи.

Нюра. Думаю, ты все Юрку Кожина любишь, по нем сохнешь.

Рита. Вспомнила!

Нюра. Настоящая любовь, поди, и не проходит. Так, утихнет разве, но все равно сосет. Уехал он тогда от тебя.

Рита. А я его сама отвадила.

Нюра. Ну уж!.. Он Любочку полюбил, хоть и хромая она.

Рита. Нарожала ему Любочка троих в два приема, пусть радуется!

Нюра. Любит он зато ее.

Рита. Николай меня тоже любит.

Нюра. Боится он тебя.

Рита. А это мне еще больше нравится. Я хочу, чтобы меня боялись.

Нюра. На страхе хорошее не держится.

Рита. Дура ты, в наше время весь мир на страхе держится.

Нюра. И что хорошего?

Рита. Зато здорово.

Клава. По-моему, мир на человеческих надеждах стоит, бьемся за них… а то бы рухнул.

Нюра. Послушай, неужели ты оттого злая, что Юрка Кожин тебя оттолкнул?

Рита. Дура ты, дура!

Нюра (Клаве). Какой мальчишка-то был, помнишь? И по прыжкам в городе первый, и стометровку, и учился-то как! Недаром сейчас уж аспирант. А красавчик-то какой!

Рита. Ну, развела! Никого я не любила и не люблю. Не стоят они того.

Нюра. Слушай, он тебе, наверно, и сейчас по ночам снится, Юрка-то, его во сне видишь?

Рита (кричит). Перестань, блаженная!

Пауза.

Клава. Не надо, Нюра.

Нюра. Риточка, прости меня. Я ведь не думала, что точно-то так говорю.

Рита. Николая я люблю, Николая, поняла? Думаешь, одна ты счастливая? Я, может, счастливее тебя. Я жизнь без прикрас вижу, а ты еще мордой шлепнешься, тогда запоешь,