Скорбная братия. Драма в пяти актах - Петр Дмитриевич Боборыкин
Скорбная братия. Драма в пяти актах читать книгу онлайн
Пьеса «Скорбная братия» русского писателя, публициста и драматурга Петра Дмитриевича Боборыкина (1836–1921) – замечательная зарисовка о жизни и нравах литераторов в России 1860-х гг., где личные драмы писателей разворачиваются на фоне внутриредакционного конфликта в одном из известных толстых журналов. П.Д. Боборыкин, внимательный наблюдатель и летописец эпохи, подробно фиксировал происходившие вокруг него события культурной жизни, в которых и сам принимал активное участие как автор, сотрудник и издатель журнала «Библиотека для чтения». В «Скорбной братии» представлена целая галерея портретов: прототипами для ее героев послужили Н. Г. Помяловский, Ап. А. Григорьев, Н. А. Некрасов, Н. Н. Страхов и ряд других заметных участников литературной жизни тех лет.
Текст произведения публикуется впервые, сама рукопись считалась ее автором утерянной. Писарская копия «Скорбной братии» была обнаружена при формировании фонда редких книг Научной библиотеки РАНХиГС. Ранее она принадлежала известному библиофилу и библиографу Е. И. Якушкину (1826–1905). Именно по данному экземпляру подготовлено настоящее издание.
В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Совсем небольшая группа авторов оплачивалась по особым условиям – по индивидуальной гонорарной ставке. Так, согласно тому же автору [Рейтблат А. И. От Бовы… С. 88], для конца 1850-х и для 1860-х гг. ситуация выглядела следующим образом (заметим, что в число наиболее высокооплачиваемых авторов Боборыкин попадет в 1870-е гг., с гонораром в 150 р., вровень с Г. И. Успенским и в 1/4 от гонораров Л. Н. Толстого и И. С. Тургенева):
С учетом того, что в пьесе речь идет о повести, при этом напечатана в предстоящем номере должна быть только первая ее часть, а также принимая во внимание журнальные обыкновения той эпохи, объем публикации мог быть порядка 2–2 1/2 п. л.
Другими словами, Элеонский требует себе расчета не по высшей из возможных, но по очень высокой гонорарной ставке, экстраординарной, равняя себя с первыми на литературном рынке по известности и востребованности авторами – в 15 раз больше, чем зарабатывал за 1 п. л. реальный Ф.М. Решетников, в 3,5–4 раза больше, чем Н.В. Успенский в период короткого громкого успеха.
77
Директорская ложа – правая ближайшая к сцене ложа.
78
Пушкин для конца 1850-х и в особенности для 1860-х гг. – одно из символических, ключевых имен в полемике. Широкую скандальную известность приобрели оценки поэзии Пушкина Писаревым, однако генеалогия спора восходит к середине 1850-х гг., когда для круга Дружинина, Тургенева, Анненкова и др., имя Пушкина станет символическим обозначением, ярким выражением эстетического совершенства, несводимости искусства к каким-либо практическим целям, тогда как для радикальной критики 1850-х-1860-х гг. речь будет идти об искусстве как о некоей форме, значимой в той мере, в какой оно способствует распространению истинных идей, возбуждению гражданских чувств или чему-либо подобному. Так, Антонович, полемизируя с Писаревым (отстаивая понимание реализма как не отвергающего «искусства и эстетических потребностей» и ставя их в ряд «других естественных деятельностей и потребностей человека»), настаивал: «Художники и поэты не должны изгоняться из общества как люди бесполезные; нет, от них нужно требовать, чтобы они сделались полезными, чтобы служили обществу и общественному развитию тем сильным и деятельным орудием, которое есть у них в руках. Пусть они своими произведениями содействуют развитию гуманности в обществе, внушают людям презрение к глупости, пошлости, апатии, насилию, отвращение к жестокости и бездельной жизни на счет пота и крови ближних, и наоборот пусть вызывают и будят общество к благородной, разумной и самоотверженной деятельности. Тогда искусство будет полезно и реально полезно; эти задачи исполняли и исполняют лучшие из художников и поэтов» [цит. по: Евгеньев-Максимов В. М. А. Антонович и его воспоминания // Шестидесятые годы… С. 20–21]. В свою очередь для Ап. Григорьева вторая 1850-х станет временем все более и более высокой оценки Пушкина, чтобы прийти к известной формуле «Пушкин – наше все» [см.: Вдовин А. К., Зубков К. Ю. «Спор Петербурга с Москвою». Литературная полемика первой половины 1850-х годов // «Современник» против «Москвитянина»… С. 30].
79
Выражение, означающее непонимание кем-либо предмета разговора, непонимание спорящими друг друга.
80
Шпон (от нем. Span, Spon) – межстрочный пробельный материал. Квадрат (от лат. quadratus) – металлический строчный пробельный материал, применяемый при ручном наборе текста, таблиц и формул, а также при верстке; по толщине квадрат равен кеглю набираемого шрифта, а по ширине составляет 48, 36 (трехчетвертник) или 24 (полуквадрат) пунктов (где пункт – единица типографской системы мер: в ней выражаются кегль шрифта и проч., в большинстве случаев использовалось значение пункта как 1/72 французского дюйма, равное 0,3759 мм, поскольку впервые пункт был введен во Франции в 1737 г., за полвека до введения метрической системы, и в силу значения французских печатников распространился по миру; английский пункт равен 0,3514 мм – 1/72 от английского дюйма).
81
В Российской империи курение на улицах было воспрещено в 1839 г. (после серии ограничительных мер). Запрет обосновывался соображениями пожарной безопасности. См.: Богданов И. Дым отечества, или Краткая история табакокурения. М.: Новое литературное обозрение, 2007. С. 34–44.
82
Персонажи комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» (1824).
83
Слова Репетилова, обращенные к Чацкому (действ. IV, явл. 4).
84
Из поэмы «Мертвые души» (1842) Н. В. Гоголя, ч. 1, гл. 6: «…То, что пробудило бы в прежние годы живое движенье в лице, смех и немолчные речи, то скользит теперь мимо, и безучастное молчание хранят мои недвижные уста. О моя юность! о моя свежесть». Примечательно, что намного позже, в 1882 г., этим выражением воспользуется, слегка изменив, И. С. Тургенев, озаглавив так одно из стихотворений в прозе – «О моя молодость! о моя свежесть!».
85
Рукомесло – то же, что ремесло.
86
Поговорка, полная форма которой, указываемая В. И. Далем: «В горе жить – некручинну быть; нагому ходить – не соромиться». Практически одноименная песня («Ох, в горе жить…») входит в сборник Кирши Данилова. См.: Древние Российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. М.: Наука, 1977. С. 198.
Примечательно, что позже Н. А. Некрасов обратится к этой же поговорке в «Посвящении», предназначавшемся для издания сборника стихотворений 1874–1877 г., но опубликованном уже посмертно:
Вам, мой труд ценившим и любившим,
Вам, ко мне участье сохранившим.
В черный год, нависший надо мной,
Посвящаю труд последний мой!
Я примеру русского народа
Верен: «в горе жить —
Некручинну быть» —
И больной работаю полгода,
Я трудом смягчаю свой недуг:
Ты не будешь строг, читатель-друг!
1 февр<аля> 1877. СПб. [Некрасов Н. А. Последние песни / Изд. подгот. Г. В. Краснов. М.: Наука, 1974. С. 118.]
87
Сосуд скудельный – о человеке как слабом, бренном существе. У А. А. Фета: «Не так ли я, сосуд скудельный, дерзаю на запретный путь?».
88
В этом монологе Гудзенко выражает свою позицию, занимая промежуточное положение между разными литературно-журнальными лагерями («людьми сороковых годов» и «новыми», нигилистами), а также отношение к национальным движениям и требованиям национальной идентичности, исходящим от конкурирующих национальных проектов, в равной степени
