Сквозное действие, или Как стать драматургом - Александр Михайлович Галин

сейчас работаешь?

М а р и я. Свитерок Бореньке кончаю.

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. Покажь. Хороший узор. Как муж-то? Вы с ним так и не расписаны еще?

М а р и я. Пока смысла нет.

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. Почему?

М а р и я (снисходительно). Ну как вы, Прасковья Федоровна, простых вещей не понимаете? Вот через год мы оба по квартире получим, тогда и запишемся. А иначе либо только мне дадут, либо только ему.

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. Хорошо тебе — муж, семья… А мой алкоголик уже пять лет где-то в бегах. Ну ладно, пойду загляну в профком.

Прасковья Федоровна уходит. Возвращается  А н д р е й.

А н д р е й. Мария, ты допечатала доклад для шефа? Тебе вроде мало оставалось.

М а р и я (неуверенно). Мне и сейчас мало осталось… Вообще-то две странички я, кажется, сделала…

А н д р е й. Дай взглянуть. (Смотрит бумаги). Опять ни предлогов, ни запятых.

М а р и я. Ты же знаешь — это оттого, что я на телеграфе работала. Я и в разговоре предлоги пропускаю, когда волнуюсь.

А н д р е й. Но ты все же допечатай, не волнуясь, договорились?

М а р и я. Да чего ты расстраиваешься, чудак? Думаешь, доклады эти кто-нибудь читает?

А н д р е й. Надеюсь, что читает. Так что сделаешь, ладно?

М а р и я. Ага. Только потом. Сейчас некогда. Я одному аспиранту диссертацию делаю.

А н д р е й. А отложить ее нельзя?

М а р и я. Ну что ты! Он же по рублю за страницу платит! (Взглянув в зеркало.) Боже мой, какое чучело! Так опаздывала, что не успела причесаться. (Берет расческу, зеркальце и помаду, идет в закуток начальника и за его столом не спеша приводит себя в порядок.)

А н д р е й. Степан Семенович!

Степан Семенович похрапывает.

Степан Семенович!

С т е п а н  С е м е н о в и ч (вздрагивая). Чего?

А н д р е й. Не поможете мне доклад подготовить?

С т е п а н  С е м е н о в и ч. Извини, не могу. (Щелкает на счетах.) Шеф другой работой загрузил. Я даже и не отдыхал сегодня. Юра, пошли в курилку.

Ю р а. Я же не курю. Мне форму нельзя терять.

С т е п а н  С е м е н о в и ч. Ничего, подышишь свежим воздухом. (Уводит Юру.)

А н д р е й (подойдя к Любе). Люб, надо бы кое-что начертить.

Л ю б а. Опять? Я ведь на прошлой неделе уже что-то чертила.

А н д р е й. По-моему, ты и теперь что-то чертишь.

Л ю б а. Это так… фасончик для платья. (Показывая на приколотый чертеж.) Правда, мило?

А н д р е й. Прелесть. Мне нужна схема организации труда…

Л ю б а. А здесь будут карманчики.

А н д р е й. Прелесть. Схема несложная.

Л ю б а. А рукава фонариком.

А н д р е й. Прелесть.

Л ю б а. А вырез будет очень глубокий. Ты представляешь, как это будет выглядеть в натуре?

А н д р е й. Не очень.

Л ю б а. Ну, примерно вот так. (Расстегивает на блузке две верхних пуговицы и демонстрирует будущий вырез.) Ну как?

А н д р е й. Прелесть. Так что же насчет почертить?

Л ю б а. Какой ты скучный — все чертить да чертить… Наверное, опять какую-нибудь жуткую деталь в трех… этих… как их… ну…

А н д р е й. Проекциях?

Л ю б а. Вот-вот, проекциях.

А н д р е й. На этот раз проекций не будет. Просто начертишь квадратики и соединишь их стрелками. Я тебе покажу.

Л ю б а (обрадованно). Квадратики я умею. Если хочешь, я и треугольнички сделаю.

А н д р е й. Ну и славно.

Л ю б а. Только не сейчас, после обеда.

Андрей, вздохнув, выходит.

М а р и я (за столом начальника звонит по телефону). Алло! Игорь? А где он? А кто это? А передайте, что жена звонила. А у нас на работе какой-то кадровый вопрос обсуждается. Ага. (Кладет трубку и возвращается к машинке. Входит  П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а.)

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. Девочки, новость! Жена Прохорова к нам в профком пришла, жалуется, что он спутался с кем-то. Просит выяснить. А чего тут выяснять-то: всем известно, что с Катькой из второго отдела. Знаете, крашеная такая.

М а р и я. Ну?

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. Я ей — жене, значит, — ничего такого, конечно, не сказала. Подайте, говорю, заявление, а мы, дескать, разберем, призовем…

Л ю б а. Меня лично такие новости мало интересуют. Лучше бы разузнали, что там за кадровый вопрос.

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. Я уже пыталась, да комиссия за закрытыми дверьми заседает. (Всплескивает руками.) Ой, я тут с вами болтаю, а ведь у меня важное дело! Я на одиннадцать с парикмахершей договорилась. (Натягивая пальто.) Если кто спросит — я по профсоюзным делам.

Л ю б а. Добежать с вами до магазина, что ли? Может, что дают?

Люба и Прасковья Федоровна уходят. Мария переходит в кабинет шефа, садится за его стол и звонит по телефону.

М а р и я. Мама? Ну, как Боренька? Кашку всю съел? А ты бы ему помяукала. Ты же знаешь, он хорошо ест, только когда ему мяукают. Что значит — не умеешь? Ну, давай сделаем так: приставь к его ушку трубку, я буду мяукать, а ты его корми. Готово? Начали. Мяу, мяу, мяу… (Сидит у телефона и мяукает.)

Возвращаются  С т е п а н  С е м е н о в и ч  и  Ю р а.

С т е п а н  С е м е н о в и ч (щелкнув несколько раз своими кастаньетами-счетами и записав результат). Вот, Юра, заинтересовался я одной цифрочкой и с самого утра без продыха щелкаю. Три раза сбивался, но все-таки подсчитал. Сколько, ты думаешь, я выпил за свою жизнь пива?

Ю р а. Бог его знает. Думаю, что порядочно.

С т е п а н  С е м е н о в и ч. Ну а все-таки сколько? Сто кружек? Двести?

Ю р а. Может, и все пятьсот будет.

С т е п а н  С е м е н о в и ч. Пятьсот? Плохо считаешь, пан спортсмен. Четырнадцать тысяч восемьсот двадцать!

Ю р а. Да, цифра величественная. Можно сказать, итог жизни.

С т е п а н  С е м е н о в и ч. А если на деньги, то на четыре тысячи двести шестьдесят рублей. «Запорожец».

Ю р а. Да ну! Вы не обсчитались?

С т е п а н  С е м е н о в и ч. Два раза проверял.

М а р и я (в телефон). Мяу!

Ю р а (передразнивая). Мяу!

М а р и я. Не мешайте, я ребенка кормлю!

С т е п а н  С е м е н о в и ч. Не дает мне покоя этот проклятый кадровый вопрос. Опять какая-то каша заваривается.

Ю р а. Выбросьте это из головы. Давайте лучше делом займемся.

С т е п а н  С е м е н о в и ч. И то верно.

Юра привычным жестом выдвигает из стола планку, на которой стоят шахматные часы и доска с расставленными на ней фигурами. Степан Семенович нажимает кнопку часов.

Поехали.

Игра идет в быстром темпе блица.

Опять фигуру зеваешь. Ты бы лучше вместо бицепсов мозги потренировал. Хоть это в жизни и не так нужно, но все-таки…

Ю р а. Ничего, отыграю. (Сделав неосторожное движение, роняет со стола папку.)

С т е п а н  С е м е н о в и ч. Развел ты канцелярию… Что у тебя в папках?

Ю р а. Кто их ведает… Андрей велел подшить, я и подшиваю. (Делает ход.) Сказать по правде, я понятия не имею, чем мы занимаемся, знаю только, что боремся за план, а вот за какой план… (Пожимает плечами.) Андрей говорил, да я забыл.

С т е п а н  С е м е н о в и ч. А ты бы вник.

Ю р а. Некогда. У меня свой план — голы, очки, секунды.

С т е п а н  С е м е н о в и ч. Это верно. Ты у нас кем числишься-то?

Ю р а. Старшим инженером. (Испуганно.) Полундра! (Быстро задвигает ящик с шахматами и хватается за дырокол. Входит  А н д р е й.)

С т е п а н  С е м е н о в и ч. Отбой. Ты, Андрей, нас