На огненной черте - Константин Михайлович Симонов

Не разговаривай. Бей!

К у д р о в. Бью.

Б о е ц. Комиссар убит, ребята!

К у д р о в (в сторону соседних окопов). Ребята! Комисса-ар убит!!.

По цепи передаются эти страшные слова.

Б у б е н. Комиссара вынести надо. Кто добровольно?

Г о л о с а  б о й ц о в.

— Я!

— Меня пошлите!

— Разрешите, товарищ командир!

Б у б е н. Щуплого надо и сильного…

Ф а р м а н о в (шагнул вперед). Я.

Б у б е н. Ползи!

Фарманов исчез за стеной.

К у д р о в. Хорошо ползет. Хорошо…

Б о е ц. Мальчишка в подвал прыгнул.

К у д р о в. Фатах до комиссара добрался…

А н д р е й. К нам возвращается…

Б у б е н. Вторая группа пошла. Огонь не прекращать!

К у д р о в. Убиты… Нет… Ползут… (Андрею.) Бей! Пол-зу-ут… Ах, Фатах!.. Фаташка, дорогой!..

Б у б е н (кричит Фарманову). Голову не поднимай! Эх, неопытность!..

К у д р о в. Фатах! Поднажми, Фатах!

Фарманов подползает все ближе и ближе, и, когда до него остается несколько метров, бойцы во главе с Бубном, не сговариваясь, выскакивают из-за стены, бросаются на помощь Фарманову, втаскивают окровавленных и обессилевших  Ф а т а х а  и  Ш е л е с т а.

Простреленный ты весь, Фатах…

Ш е л е с т. Бубен, веди… ребят… Дом взять!.. (Упал.)

Б у б е н. Егор! Ты лучше всех нас эти развалины знаешь. Умри, но прорвись! Доставить комиссара в штаб. Доложишь, что и как… Жив останешься — Юльке привет. Прощай…

Е г о р. Прости, если я тебя чем… (Уносит Шелеста.)

Б у б е н. Андрей, останешься здесь с пулеметом. Смотри, чтобы фрицы в спину нам не ударили. В дом ворвемся, прикроем тебя, приползешь… Фатаха принесешь. За мной!

Бубен и бойцы ушли.

А н д р е й. Фатах, чем мне помочь тебе? Кровью ты весь истекаешь.

Ф а р м а н о в. Моя жить хочет… Моя фашист убивать хочет… Хочешь смотреть, какой Фатах Фарманов есть?.. Хочешь? (Схватил автомат, пополз за товарищами.) Там товарищи мои, знаешь?

Крики «ура». Перестрелка.

А н д р е й. Фатах, милый! В дом наши ворвались!

Ф а р м а н о в. Сил у меня нет, умираем.

А н д р е й (вскочил). Фатах, наши в доме! Ура!

Выстрел. Андрей падает.

Ф а р м а н о в. Андрей… Зачем так?.. Андрей!

Крики немцев.

Собака немес! Спина бить хочешь! (Дает очередь из автомата.) С песнями, товарищ, умираем! Фриц, знаешь! (Теряя силы, отбивается от наседающих немцев.)

Автомат замолчал: кончились патроны.

Патрон нет, кинжал нет, — камень есть… Фатах не будет трусом! (Схватил камень, подбегает к окну.)

Крики «ура».

Наша дом вошла! Наша… (Повернулся лицом к приближающемуся врагу.) Меня убивай, мала польза будешь… (В восторге кричит что-то по-узбекски, а затем по-русски.) Бубен — хорош!! Комиссар хорош! Кудров — хорош! Советска народ — хорош! (Сраженный пулей, повис на подоконнике.)

Е г о р  втаскивает  Ш е л е с т а. Увидев убитых Андрея и Фарманова, бросается к ним.

Е г о р. Андрей! Андрей! Фатах, что с тобой? Ранен? А меня… немцы не пропустили… Сюда они ползут… Близко… (Мечется.) Куда же мне?

За стеной крики немцев, отрывистая команда.

Товарищ комиссар! Товарищ комиссар! Разрешите, я — в дом… Потом за вами приду… К нашим разрешите…

Ш е л е с т. Иди, товарищ, спасайся…

Егор убежал за стену. Пулеметная очередь. Е г о р  вбегает обратно, ищет, куда ему спрятаться, прижимается к камням. Близко слышны голоса гитлеровцев. На сцену врывается  Т а у б е. Он осматривает убитых бойцов, обращается к кому-то за кулисы на немецком языке. Зовущий жест.

Вбегает  Х е н н е с.

Т а у б е. Герр обер-лейтенант, входите: никого нет.

Х е н н е с. Но я видел своими глазами, сюда кто-то вбежал.

Т а у б е. Вам показалось, герр обер-лейтенант.

Х е н н е с. Проверить!

Таубе стреляет из автомата в трупы Андрея, Фатаха и целится в Егора. Егор вскочил — Хеннес отпрянул назад.

Е г о р. Не убивайте! (Поднял руки.)

Х е н н е с. Черт вас возьми! Я говорил!

Т а у б е. Виноват. (Целится в Егора.)

Е г о р. Не убивайте!

Х е н н е с. Отставить! (Егору.) Где есть остальной зольдат?

Е г о р. Н-нет… никого…

Х е н н е с. А вы? Почему вы здесь?

Е г о р. Комиссара… мне велели отнести.

Х е н н е с (живо). Комиссар! Кто есть комиссар? Это? Это?

Егор молчит. Хеннес выходит из себя, отдает приказание на немецком языке Таубе. Таубе наводит на Егора автомат.

Шелест стонет.

(Егору.) Это?

Е г о р. Да…

Ш е л е с т. Сволочь!

Х е н н е с. Сколько здесь было русских? Я жду…

Е г о р. Тринадцать.

Шелест стонет.

Х е н н е с. Зачем так? Поднять его!

Ш е л е с т. Я… сам… (С трудом встал, опирается о выступ стены.)

Х е н н е с. Господин комиссар, я хочу беседовать с вами. Где есть штаб полковника Климова?

Ш е л е с т. От меня вы ничего не услышите.

Х е н н е с (Егору). Русский зольдат, мы оставляем вас живой. Вы можете сказать, где есть штаб полковника Климова?

Е г о р. Да…

Ш е л е с т. Это не русский!

Х е н н е с. Покажите комиссару, что делает русский, когда перестает быть инструментом. Таубе, дайте русскому зольдату автомат.

Е г о р. Господин офицер… Я… я…

Х е н н е с (показал на Шелеста). Стреляй!

Предатель не может поднять автомат, его руки трясутся. За стеной крики «ура». В Доме специалистов идет гранатный бой.

Ш е л е с т. Вот мои солдаты! Русские!.. В доме… Я слышу тебя, Бубен, слышу! (Падает.)

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Командный пункт Климова — бетонная труба-туннель. Место, где помещается сам Климов, отгорожено плащ-палатками. Справа от зрителей — небольшой стол. Слева — широкая двуспальная кровать. На столе несколько телефонов. В углу пристроился т е л е ф о н и с т. Он не отрывает трубку от уха. Стены туннеля серые, мрачные, освещаются фронтовыми «молниями» — лампами, сделанными из снарядных гильз. На кровати, укрывшись шинелью, спит  З о я. К л и м о в  разговаривает по телефону.

К л и м о в. «Фиалка»… «Фиалка»… Дорохов? Климов. Докладывай. Жмет? Держись! Терпи, говорю. До «свадьбы» пятнадцать минут осталось. Что-нибудь придумаю. Да. Подкрепленье? Получил. Много. Орлы! Тебе — в первую очередь… А пока от меня помощи ждешь, ты сам Зорину помоги. (Положил трубку.) Хоть бы с полсотни боевых ребят… (Взял трубку первого телефона.) Зорин! Свяжись с Дороховым…

Входит  С о к о л.

С о к о л. Товарищ полковник, ваше приказание выполнено. Начштаба сейчас будет.

К л и м о в. Что там?

С о к о л. Подкоп заканчивают. Такой подземный ход под Дом специалистов подрыли — вся наша дивизия разместиться может. Полторы тонны взрывчатки подтащили. Взрыв будет! Ни одного фрица в живых не останется!

К л и м о в. Беги к артиллеристам. Как только услышат взрыв, по ориентирам четыре и шесть — заградительный огонь.

С о к о л. Есть! (Ушел.)

К л и м о в (телефонисту). Подполковника Гончарова.

Т е л е ф о н и с т. Есть! «Ландыш»! «Ландыш»! Я — «Пол-литра». «Пол-литра», говорю, вызывает…

К л и м о в. Какой «пол-литра»? Что за позывной, черт возьми!

Т е л е ф о н и с т. Опять сбился, товарищ полковник! Позывной на эти дни чудной дали: «палитра» какая-то! А что это такое, никто не объяснил. Такого и слова-то нет, наверно.

К л и м о в. Есть такое слово. А не узнал, что оно означает, — плохой солдат.

Т е л е ф о н и с т (в трубку). «Ландыш»! «Ландыш»! (Протянул трубку.)

К л и м о в. «Ландыш»! Почему не отвечаешь? Мина у блиндажа разорвалась? Обрыв? Связал? Молодец! Как твоя фамилия? Ерохин? Давай, Ерохин, хозяина. Климов. Чем порадуешь, Гончаров?.. Что? Повтори… Гончаров… (Бросил трубку.) Радист!

Радист из-за плащ-палатки: «Слушаю».