Пьесы молодых драматургов - Нина Александровна Павлова

тебя бражка есть?

Н а д я. Есть, да не про твою честь.

М и т я. Плохо мне, Надежда.

Н а д я. Иди проспись — враз полегчает. Или тетю Шуру попроси. Пусть еще разок тебя совком полечит.

М и т я. Где она? Ох, как плохо мне… (Сел на крыльцо, обхватил голову руками.) Как жить мне, Надя, как?

Н а д я. О, о! Совсем задурел. Нечего тут загибаться. Иди да плачься дома. Вы смотрите на него — бедный какой, плохо ему, не допил. Счас пойду расскажу жене, как ты по дворам шляешься, попрошайничаешь.

М и т я (кричит). Да нету ее, Санечки моей! Нету! Все! Нету!.. (Плачет.)

Н а д я. Куда ж она у тебя подевалась?

М и т я. Я ей сразу говорил… давай вызову… давай. Зеленая вся. «Нет, говорит, счас отпустит». Потом… Смотрю, уж пятнеть начала. Не послушался ее, побежал… Санечка моя!

Н а д я. Куда побежал? Ты чё?

М и т я. Да за «скорой». Меня с ей и повезли. Сижу в покоях, караулю… Потом врач вышел… С час ишо жила. Говорит: «Умерла, дедушко, твоя бабушка».

Н а д я. Ой!

М и т я. Умерла, говорит. (Плачет навзрыд.) Не могу… Дай че-нить попить.

Пауза.

Н а д я. Дядь Митя… Дядь Митя… Ой! Я же ее позавчерась видела. Ой!

М и т я. Ну. А вчера с Филипповыми на картошку хотела ехать. Помочь просили.

Н а д я. Говорила она мне. (Заплакала.)

М и т я. Утром за ней зашли, а ей захудало. Нагнуться, говорит, не могу: сердце чё-то колет. Без меня, говорит, езжайте, посажайте… Чуть одыбаю — так на попутке доберусь. А к обеду все хужее и хужее…

Н а д я. Чё ж к нам-то не пришел сразу?

М и т я. Да токо счас отошел маленько. Лежал все. Шаг сделаю — и не держусь. Ноги как вата… Вон, все еще дрожат.

Надя с плачем уходит в баню.

Санечка ты моя! Ты чё ж наделала? Я как теперича без тебя буду-то?

Вернулась  Н а д я. Она несет бутылку водки, стакан, закуску. Плачет.

Н а д я. Давай, дядь Митя, выпей. Бедный ты, бедный. Чё у нее было-то, сказали хоть?

М и т я. Ты, Надюша, не говори мне «бедный», а то сердце заходится, и плачу токо.

Н а д я. Ну и поплачь, зато не надсадишься. Ой-ё-ёёёй… (Плача, наливает Мите водку.)

М и т я. Инфаркт микарда. Рубец вот такой. С ладошку. (Горько мотнув головой, пьет.)

Н а д я. Ой-ё-ёёёй… Закуси.

М и т я. Не, не надо. Завтра привезут. Вообще-то три дня положено держать, а в моргу местов нет.

Надя наливает снова.

Поможете как чё делать-то?

Н а д я. Ой, поможем, конечно.

Митя пьет, входит  Л ю д а.

Людк, теть Шура-то умерла.

Л ю д а. Как?

Н а д я. Вот так. Вчера дядь Митя повез в больницу — и умерла.

Л ю д а. Да вы что?

Н а д я. Сердце. Ой-ё-ёёёй.

М и т я. Инфаркт, Людка, инфаркт. Не старая ведь ишо, пожила б маленько.

Н а д я. Скоко ей?

М и т я. А мне скоко? Шесят восемь? Вот считай. На три года моложе.

Н а д я. Шесят пять.

Л ю д а. Да вы что?

Входит  Л е н ь к а, несет транзистор. Митя сам наливает водку, пьет.

Л ю д а (Леньке). Баба Шура умерла.

Л е н ь к а. Когда?

Л ю д а. Вчера.

Л е н ь к а. Ого, точно, что ли?

Л ю д а. Ты чё, дурак?

М и т я. Почти сорок лет с ей жили. Всяко было, а жили. Прелесть ты моя, Александра Степановна, ушла от любимого своего мужа. Зачем! Куда? (Плачет.)

Н а д я. Да ты не надрывай себя, дядь Митя.

М и т я. Нет. Выговорюсь. Мне так легче.

Н а д я. Ой говори, говори.

М и т я. Всю жизнь нашу совместную вижу как на ладошке… Вот такой рубец, Ленька. Врач сказал.

Входит  Ш у р а  с лопатой в руках. Митя ее не замечает.

Что характерно — любили друг дружку. Вот как она меня звала? Знаете? Никто не знает. Я ее — Санюшка, а она меня — Митюнюшка. Я ей «Санюшка!», а она: «Эй, Митюнюшка!» А голос у ее какой был? Скажи, Надь. Как запоет… (Поет.)

За окошком свету мало:

Белый снег валит, валит.

А мне мама, а мне ма…

(Заметил Шуру.)

Пауза.

Ш у р а. Иди-ка сюда. Чё это ты про меня как про покойницу?

М и т я. Мы это… Сон рассказываю. Приснится же, зараза.

Ш у р а. «Приснится». Лопатой вот как поцелую, и без всякого веления.

М и т я. Надя тут бутылочку… Маленько. А вы чё, уже насадились?

Ш у р а. Насадились — не надсадились. Нечего его было поить, Надя. Чуть за ворота, а он уже нарисовался и по-ли-ва-ет. Вот какие мы хорошие.

Надя метнулась по двору. Люда и Ленька начинают хохотать.

Н а д я. Ах ты паразит! Тетя Шура, он же тебя похоронил… Из морга, говорит, завтра… Вот паразит-то! (Схватила метлу.)

Л е н ь к а. Беги, дядь Митя!

Он на полную мощь включил транзистор… и полетел по двору хоровод: Надя с метлой, за ней Шура, гремя лопатой, хохочущая Люда и Митя во главе всей этой кутерьмы.

З а т е м н е н и е.

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Комната в доме Кузякиных. На столе чемодан. В а с я  не спеша добривается, с наслаждением одеколонится. Он слегка взволнован. Входит  Н а д я. В руках у нее трусы мужа.

Н а д я. Вась, деньги в трусы прячь. Вишь — карманчик. Сюда положишь и на булавку застегнешь.

В а с я. А расстегнется?

Н а д я. Ой, правда! Уколешься. На живульку тогда, что ли?

В а с я. В карман бы положил, и все.

Н а д я. Ага, в карман. Знаешь, какие ловкачи есть — и не заметишь. Одевай давай.

Вася уходит в другую комнату.

(Укладывая чемодан.) А где карта?

В а с я (из другой комнаты). А?

Н а д я. Карта курортная и направление…

В а с я. Под клеенкой.

Надя достает карту.

Н а д я. Я ее сверху положу, чтоб не рыться. Не узнал, кому вторую путевку дали?

В а с я. Кому-то из управления.

Н а д я. С лесного, что ли?

В а с я. Ага. А чё?

Н а д я. Взяли бы да и договорились вместе ехать: все безопаснее. За вещами друг у друга поглядывали бы.

В а с я  вернулся. На нем новая белая рубаха, отутюженные брюки.

В а с я (осторожно). Надюх… это…

Н а д я. Ну чё?

В а с я. Галстук у нас есть?

Н а д я. Какой галстук?

В а с я. Ну такой… (Показывает.)

Н а д я. Не надо тебе никакого галстука. Вот так расстегнешь пуговку, и все.

В а с я. Да ну. Пуговку… Чё я?

Н а д я. Чё ты?

В а с я. Это ж курорт.

Н а д я. Ну?

В а с я. Все в галстуках будут.

Н а д я. Прямо!

В а с я. Точно. Мало ли. Вдруг куда пригласят, вдруг куда пойду.

Н а д я. А ты не шатайся где не надо.

В а с я. Ну, Надь…

Н а д я. Где я его тебе возьму?

В а с я. В промтоварный сбегай.

Н а д я. Да на черта он тебе?

В а с я. Там же культура! По телику посмотри… Где чуть приличней общество — все в галстуках, в бабочках.

Н а д я. Во-во. Смотри там с бабочками.

В а с я. Ну Надь…

Н а д я.