«Илюшка смеется» и другие комедии - Николай Георгиевич Винников
«Илюшка смеется» и другие комедии читать книгу онлайн
Творчество драматурга Н. Винникова привлекло внимание таких мастеров советского театра, как А. Д. Попов, Ю. А. Завадский, Г. А. Товстоногов, М. Ф. Романов, Ф. Е. Шишигин. Пьесы Н. Винникова шли в Москве (Центральный театр Советской Армии, театры им. Моссовета, им. Ленинского комсомола), в Ленинграде (Большой драматический театр им. Горького), в Киеве (театр им. Леси Украинки), в Ярославле (театр им. Волкова) и многих других городах Советского Союза, а также в странах народной демократии.
Пьесы Н. Винникова публиковались на страницах периодической печати и отдельными книгами.
Неустанные поиски положительного героя и утверждение высоких нравственных принципов нашего времени — отличительная черта творчества Н. Винникова. Его произведения пронизаны оптимизмом и светлым, жизнеутверждающим юмором. Таковы вошедшие в настоящую книгу комедии «Когда цветет акация», «Илюшка смеется», «Капиталистка» и другие.
И столяр, и монтер, и маляр, и шофер…
И артисты, если надо!
Нас отныне не четыре и не пять, а целых шесть!
Шесть таких, что в целом мире — на земле, в воде, в эфире —
Вряд ли где другие есть!
И н н а. Спасибо, мальчики. А сейчас — кто на утренний сеанс в кино? Давно не была, очень хочу. А вы ведь сегодня выходные…
А л е к с е й. Я!
Я к о в. И я!
М и х а и л. И я!
Б о р и с. И мы!
И н н а. Очень хорошо. Присоединяйтесь к нам.
А л е к с е й. К вам? И Альбина Антоновна идет?
И н н а. Нет, не она… (В сторону подъезда.) Кирилл, ну где же вы там?! (Со смехом.) Пятый, живее!
Входит П я т ы й.
П я т ы й. Извините, Инна. Меня задержала Альбина Антоновна… (Ребятам.) Здравствуйте, товарищи… Между прочим, я должен вам сказать большое спасибо за все… Вчера хотел сказать, но… вчера вы уже «дежурили», а сегодня тоже хотел, но… вы еще «дежурили».
Ошеломленный квартет не издает ни звука.
И н н а. Пошли. Мальчики, что же вы? Алеша…
А л е к с е й. Гм… Видишь ли, Инна… Мы ведь не собирались…
Я к о в. Нам еще переодеваться надо…
М и х а и л. И билеты, наверное, уже вряд ли достанем…
И н н а. А вы быстренько приведите себя в порядок — и за нами. Хорошо? Ну догоняйте!
Инна и Пятый уходят.
Анфиса из-за кулис: «Боря! Борис!..»
Входит А н ф и с а.
А н ф и с а. Борька, паршивец, иди завтракать. Жаркое уже подгорает!
Б о р и с. Эх, мам! Что такое жаркое, когда все внутри горит!..
Квартет сквозь изгородь смотрит туда, куда ушли Инна и Пятый, вздыхает, играет и поет:
Когда-нибудь вспомнишь, когда-нибудь скажешь:
«А в нашем дворе неплохой жил народ!..»
И как-нибудь новым знакомым расскажешь
О том, что уже никогда не придет…
О том, как четверка отчаянно звонких,
Отчаянно шустрых мальчишек-друзей
Взяла и связалась с тобою, с девчонкой,
Избрав постоянной подружкой своей.
Как ты, отказавшись от всех своих кукол
И выбросив всех их куда-то под стол,
С четверкой мальчишек стреляла из лука,
Ходила по рыбу, играла в футбол!
Как четверо этих друзей твоих верных,
Вначале, быть может, смешных лишь на вид,
Опорой явились в опасностях первых,
Надежной защитой от первых обид.
Как каждый бы сделал, что только прикажешь:
В огонь, или в воду, иль в дальний поход!
Когда-нибудь вспомнишь, когда-нибудь скажешь:
«А в нашем дворе неплохой жил народ!..»
А н ф и с а (украдкой смахивает слезу). Хорошо… Ну до чего хорошо поют, паршивцы!..
Входит З о й к а. Она в легком светлом летнем платье, в шляпке, в туфельках на высоких каблуках.
Б о р и с (даже пошатнулся от впечатления, которое она произвела на него). Кто это?.. Зойка?.. То есть Зоечка, да?
З о й к а (с гордым кокетством). Представьте себе, да.
Б о р и с (даже заикается от охватившего его волнения). А… А… А куда ты, Зоечка? Куда?!
З о й к а. Тоже в кино. (Идет на улицу.)
А л е к с е й, Я к о в и М и х а и л.
Прошла и больше не вернется ребячья звонкая пора,
Но все, как было, остается в пределах нашего двора…
Б о р и с. Змеи! Что вы поете? Не то ведь, совсем не то!
А л е к с е й. А что, по-твоему, надо?
Б о р и с. «Я помню чудное мгновенье: передо мной явилась ты…» (Как загипнотизированный, идет на улицу за Зойкой.)
Свет медленно гаснет.
З а н а в е с.
ОТЕЦ БОЛЬШОЙ СЕМЬИ
Народная комедия в двух частях
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Д е д, Савелий Дмитрич Серебрянский.
М а т я, Матрена Андреевна — его жена.
В а с и л и й, Г р и г о р и й, два Н и к о л а я… С е р г е й — их сыновья.
О с о к и н а — соседка Серебрянских.
М а р и я, Д а р ь я, О л ь г а… Ф р о с ь к а — ее дочери.
К р у т о й — председатель колхоза «Рассвет».
С и м а, тетка Серафима — его секретарша-машинистка.
Ш а л а е в — «универкор».
О к у н ь — колхозный фельдшер.
Т и м а — почтальон.
П е т ь к а — подросток.
А л е ш а.
С т а р и к.
И д р у г и е.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Перед занавесом.
Голос по радио: «А сейчас перед вами выступит лауреат нашего смотра — хор сестер Осокиных из колхоза «Рассвет». Художественный руководитель и дирижер — колхозный фельдшер Окунь».
С е с т р ы О с о к и н ы (по знаку Окуня).
У деда Савелья семья не простая:
Сам дед со старухой да семь сыновей —
Василий, Григорий, два Николая,
Дмитрий, Климентий, Сергей!
Не просто сыны, а орлиная стая,
Геройские, славные парни, ей-ей, —
Василий, Григорий, два Николая,
Дмитрий, Климентий, Сергей!
Вгрызаются в недра и в космос взлетают,
Плывут в необъятных просторах морей —
Василий, Григорий, два Николая,
Дмитрий, Климентий, Сергей!
Старик со старухой души в них не чают,
Не сходят с их уст имена сыновей —
Василий, Григорий, два Николая,
Дмитрий, Климентий, Сергей!
Аплодисменты, возгласы: «Браво!..», «Молодцы, девчата!..»
Ш а л а е в (бежит по проходу зрительного зала). Одну минуту! Снимок для районной газеты… (Щелкает затвором фотоаппарата с лампой-вспышкой.) Готово. Благодарю вас… (Вдруг что-то сообразив.) Стойте! А это действительно, это на самом деле?.. А где это? Где и у кого?!
О к у н ь. У нас в колхозе «Рассвет», у нашего садовода и виноградаря Савелия Дмитриевича Серебрянского.
Ш а л а е в. Так это же… Это же потрясающе!
Матерьял на тему эту так и просится в газету.
А коль так, я тотчас еду к вышеназванному деду.
Мне пути иного нет — прямиком в колхоз «Рассвет»!
Затемнение.
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Кабинет председателя колхоза «Рассвет» Крутого.
К р у т о й (за письменным столом просматривает газеты, с раздражением комкает их и бросает на пол).
Что за бес, скажи на милость,
Снова та ж несправедливость:
Все колхозы — слева, справа —
Что ни день в газетах славят,
И ни строчки про «Рассвет»,
Будто нас на свете нет!
Чем же мы соседей хуже —
С планом, что ли, сели в лужу,
Меньше пашем, сеем, жнем,
Государству не сдаем
Хлеба, мяса, разных фруктов
И других сельхозпродуктов?
Почему ж про нас опять,
Как всегда, молчит печать?!
(Нажимает кнопку электрического звонка, нетерпеливо зовет.) Симочка! Где ты там? Не слышишь, что ли?!
С и м а, женщина центнера на полтора, входит и останавливается у двери.
С и м а. Здесь я. Слышу. Ну?
К р у т о й (взрывается). Обратно ты со своим «ну»?! А еще среднюю школу
