Советская одноактная драматургия, 1982 - Ксения Николаевна Мануйлова
Все молчат.
Не каркать! (Кричит.) А ну, по местам приборки! Живо! Радисты, музыку.
Ребята берут инструменты, звучит и смолкает песенка.
На соседних улицах жили мы с Андрюхой. А познакомились в бухте Веселой. Бывает. Рыжий… Задира. Кто бы подумал, что он… стихи… Дурацкое письмо! «Вчера мы праздновали день великих прекрасных существ…».
Т а т ь я н а (входя). «Это мальчишки все придумали! Сдала электротехнику, четыре балла. Была несказанно рада, так как рассчитывала на гораздо худшие результаты. Потом, вечером, жарили шашлыки по всем правилам и танцевали сумасшедшие танцы, так что я ударилась ногой обо что-то острое, и содом прекратился из-за увечья главного плясуна. Зажгли свечки и без света вели глупые разговоры. Болтали про армию, и мальчишки ругали тебя…».
К у р к о в. За что ругали? Бросил университет?
Т а т ь я н а. «Мальчишки ругали тебя, но мы тебя с честью отстояли. Не сердись»…
К у р к о в. За что ругали?
Т а т ь я н а. «Не сердись»…
К у р к о в (припоминая). «Кто может в том винить меня, что на военную обузу, на дудку флотскую сменял чумные коридоры вуза? Ни перед кем тут нет вины, и как философ я спокоен: мы, говорят, и рождены…». (Вздохнув.) Балбес ты, Андрюха. Что у тебя там вышло со старпомом?
А в т о р. Новый старпом «Алтая» усомнился в том, что старшина Воронков сам оставил университет.
К у р к о в. Но это же правда! Нужно было знать Андрюху!..
А в т о р. Старпом не знал. Старпом сказал, что просто так институты не бросают…
К у р к о в (с удовольствием). Андрюха вспылил…
А в т о р (с сожалением). Андрей Андреич не сдержался.
К у р к о в. Наговорил лишнего…
А в т о р. И сел — вполне заслуженно — на десять суток.
К у р к о в. И отсидел — восемнадцать.
А в т о р. На гауптвахтах не любят строптивых.
Т а т ь я н а уходит.
К у р к о в. На «губу» возили к летчикам, километров за сорок. Кормили неважно и заставляли долбить гранит — строили ангары. Когда Андрюха вернулся, «Алтай» был в море.
Грустный звук трубы.
А в т о р. Каждому моряку знакомо чувство пустоты и одиночества, когда, возвращаясь к родному кораблю, ты не видишь над пирсом знакомых мачт. Нету корабля. Только край пропитанной мазутом стенки, а дальше — тревожная, хмурая вода. Куда идти матросу?
К у р к о в (недовольно). «Куда», «куда»… К друзьям ему идти.
Появляются в с е м а т р о с ы, сгрудились, загораживая кого-то.
Т р е т и й и з о р к е с т р а. А лейтенант тебе что?
С е м е н о в. Ешь, Андрюха, ешь.
Д ы м о в. Андрей, за что ж тебя все-таки с факультета поперли?
С е м е н о в. Ешь, не слушай ты этих обормотов.
К у р к о в. Отощал у летчиков?
Д ы м о в. А борода-то!.. Рыжая.
К у р к о в. Еще? Кок, подсыпь еще человеку!
П е р в ы й и з о р к е с т р а. Дать еще, Андрюха?
С е м е н о в. Сейчас мы тебе душ соорудим…
К у р к о в. Возьмешь мою робу. Тельник чистый…
С е м е н о в. Спать уложим…
Д ы м о в. Точно. Вон на мою койку ложись.
С е м е н о в. Чего это на твою? На моей лучше!
Д ы м о в. Чем это лучше?
С е м е н о в. Так в закутке.
В т о р о й и з о р к е с т р а (взобравшись наверх). Ребята! «Алтай» входит!
Распался круг. Андрея нет.
К у р к о в. А назавтра утопили торпеду.
Звучит песенка. Появляется Т а т ь я н а.
Т а т ь я н а. «Мальчишки ругали тебя, но мы тебя с честью отстояли. Не сердись. Накурено было так, что стоял сплошной туман, и только огоньки свечек, как маяки в туманной дали моря, светились…».
К у р к о в. «Как маяки в туманной дали моря…». (С неожиданной злостью.) Поймешь ли ты?
Т а т ь я н а. «Я уезжаю…».
К у р к о в. Кто ты? Откуда?
Т а т ь я н а. «Надоело все до смерти…».
К у р к о в. Каким боком ты к Андрюхе?
Т а т ь я н а. «Гидравлику сдала на «четыре», очень расстроилась, что не «пять»…
К у р к о в (бессильно). Ерунда какая…
Т а т ь я н а. «…Я его куда-то засунула вместе с твоим адресом и никак не могла найти. А почему ты не писал? Ты очень меня обидел».
К у р к о в. Июнь? В июне он долбал гранит.
Т а т ь я н а. «Мог бы написать…».
К у р к о в. Письмо… По восемь строчек в день. Последняя запись — от двадцать девятого.
Т а т ь я н а. «Неужели ты думаешь, что я лишила бы себя удовольствия получать твои письма?»…
К у р к о в. Двадцать девятого его уже не было!
Т а т ь я н а уходит.
А в т о р. В воскресенье после подъема флага на юте собрались на перекур. Настроение было не праздничным. На рассвете пришел «Алтай». Его поставили в самом конце стенки за плавказармой, и теперь со всех кораблей подолгу глядели на его мачты.
Входят м а т р о с ы.
Д ы м о в. Ну, что ты, Витька, смотришь?
К у р к о в. Так.
Д ы м о в. Сходил бы на «Алтай»…
К у р к о в. Не могу.
С е м е н о в. Был я там сегодня.
К у р к о в (после паузы). Ну?
С е м е н о в. Ну, утопили торпеду, послали «Алтай». Вышли они в полигон, место буями обозначено, катера охраняют… Встали. Первым пошел Мухтаров, старшина второй статьи. Нашел торпеду, застропил. А сам…
П е р в ы й и з о р к е с т р а. Трос?
С е м е н о в. Трал. Старый трал. Ну… кто его знает, откуда он там взялся. Может, с войны лежал. Авдеенко пошел, Славик Морозов… На «Алтае» еще никто не может говорить про это. Уходили один за другим… Шторм накатил. Поползли якоря.
К у р к о в. Андрей уже там был?
С е м е н о в. Врач его не пускал. А он говорит: пойду. Говорит: «Лучше меня не сделает никто».
Т р е т и й и з о р к е с т р а. Лучший водолаз бригады!
В т о р о й и з о р к е с т р а. Помолчи ты! Молодой…
С е м е н о в. Сели они крепко. Свои же концы заплелись. Видно, невесело там было — водолазы они опытные. Сорок минут норма на такой глубине. Семьдесят пять метров. Сорок минут. А они были там — часами… Сознание теряли. Холод, давление. Галлюцинации. Им казалось, что сверху не дают воздуха. Они просили воздух. Хрипели, ругались из последних сил: «Молодой, что ж ты делаешь? Воздуху дай! Воздуху!..»
Пауза.
На борту у трансляции все плакали.
Д ы м о в. Старпом… Внимание!
Все встают. Входит с т а р п о м.
С т а р п о м. Вольно. Сидите.
Д ы м о в. Вот так вот, товарищ старший лейтенант.
С т а р п о м. Что делать, Дымов. Служба.
С е м е н о в. Андрюха спустился ускоренно, двоих распутал. Ему дали «добро» обрезать у Мухтарова шланг, в этих костюмах запас гелия есть… Он обрезал. У Мухтарова и у себя. Больше связи не было. В колоколе подняли одного Мухтарова…
Тишина. Чистый звук трубы.
Д ы м о в. Ты что, Витька?
П е р в ы й и з о р к е с т р а. Витька!
С е м е н о в. Ви-итька…
Д ы м о в. Не трожь. Пусть… плачет.
Пауза.
П е р в ы й и з о р к е с т р а. Товарищ старший лейтенант! А те?..
С т а р п о м. В барокамере пока. Будут жить. Спасибо Воронкову… Будут жить.
Д ы м о в. А торпеда?
С т а р п о м. Торпеду подняли.
П е р в ы й и з о р к е с т р а. А… Андрей?
С т а р п о м. Ищут.
Т р е т и й и з о р к е с т р а. Воронков нам винты очищал. Помните — когда буй от мины в винты попал, нас все на камни несло, а он — под винтами…
С е м е н о в. Веселый парень. Был.
К у р к о в. Какие ребята. Какие ребята…
Все встают, расходятся. Курков один, с письмом в руке. Появляется Т а т ь я н а.
Какие ребята…
Т а т ь я н а. «Ура! Кончилась сессия, кончилось все неприятное, и началась свобода! Можно слушать
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Советская одноактная драматургия, 1982 - Ксения Николаевна Мануйлова, относящееся к жанру Драматургия. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
