Дмитрий Аверкиев - Комедия о Российском дворянине Фроле Скабееве и стольничей Нардын-Нащокина дочери Аннушке

Нащокин (Савве). А сестренка-то у него хороша, а? Звать-то как? Варей? (Савва смутился.)

Лычиков-отец (смеясь). Что, брат Савва, попался? Языко-т к гортани прилип, — а?

Лычиков Савва (оправляясь). Что ж, батюшка, точно Варюша — что говорить! — хороша. Конечно, не в холе выросла она, на воле, а хороша!

Нащокин. То-то беднота должна быть! И теремка-то не на что выстроить было!

Лычиков Савва. Бедность, государь, не порок. Сам был бы хорош.

Нащокин. Боек у тебя, Алексей Степаныч, сыноко-т! За словом в карман не полезет. (Отцу же.) А ты само-т что мне про зятя скажешь?

Лычиков-отец. Что сказать? Делец, он, делец. Так чаю: посадить его в любой приказ — лучше нашего брата стольника, аль хоть бы и боярина справится: уж у него подьячий не сворует. Нет. Делец, делец.

Нащокин. Ой?

Нащочиха. Вот видишь, старый!

Лычиков-отец. Да вот тебе: меня как ловко к делу припутал — в моей каптане твою дочку украл, а этот висельник, Савка, в возниках ехал.

Нащокин. Ой?

Лычиков-отец. Пришлось за ним перед тобой заступаться, молить — чтоб к царю не ехал…

Нащокин. Так ты вечор поэтому… А я думал: разжалобил-де…

Лычиков-отец. Нет, государь, не так. Расчет — расчетном, а жалость — жалостью. А чтоб ты меня вечор не разжалобил — этого не думай: еще как! Я домой, а этот болван Савка — в ноги; я было поучить его думал, палку взял — да как вспомню про слезы про твои и не могу. Жалость меня возьмет, думаю: как эдак же и мне плакать придется? — Нет, уж лучше прощу.

Входит Савельич.

Нащокин. Что, привел?

Савельич. Привел, государь.

Нащочиха (встрепенулась). Ох, пришла, пришла!

Нащокин (удерживая ее). Постой, старуха, не торопись. (Савельичу.) Всей семьей привел?

Савельич. Всею, государь, и с сестрой, и братишком.

Нащокин. Ну, их позовешь сюда. А вороты — на запор. Человека приставь и накажи: кто бы ни приехал, всем отказ — господин-де стольник нынче зятя своего, вора и плута, Фрола Скабеева с женой его, а своей дочкой, обедом кормит. — Ну, ступай, зови! Датех-то, мамку с Маврушкой, покличь сюда. Ступай.

Савельич уходит. Дверь отворяется, вбегает Аннушка, за ней Фрол; Аннушка бросается к матери на шею, Фрол в ноги тестю; Варя и Лавруша входят следом, но становятся поодаль. В продолжение следующего разговора Лычиков Савва, улучив минуту, дает знаками Варе понять, что дело их идет на лад; та, знаками же, отвечает, что рада, но чтоб он до поры помалчивал. К концу разговора тихо входят мамка и Мавруша и молча становятся у дверей. Савельич наведывается часто: уйдет и опять придет.

Нащочиха и Аннушка (вместе, бросаясь друг к другу). Мамушка! — Доченька!

Фрол (в ноги тестю). Государь-батюшка!

Нащокин. Ну, ну, вставай. Целуй руку, целуй. А ты, дочка, что ж?

Аннушка бежит к отцу, целуется с ним; Фрол подходит к теще, целует ей руку; она его — в губы.

Фрол. Маменька!

Нащочиха (одновременно с ним). Зятюшка! Дай-ка погляжу — какой ты.

Нащокин. Ну, все ли, дочка, здорова?

Аннушка. Слава богу, тятенька, здорова.

Нащокин. Хворь-то прошла?

Аннушка (забываясь). Какая хворь, тятенька? (Муж, услышав это, дергает ее за рукав.)

Нащокин (Фролу). Что дергаешь? (Анне.) Вчерась, знать, и больна не была?

Аннушка (смутясь окончательно). Вчерась?..

Нащокин (жене). Слышь, жена, хворь-то вчерашняя! Вот она — наружу высыпала.

Фрол (становясь на колени и дергая жену за руку, чтоб встала — что она и исполняет). Прости, государь. Виноват. Уложил жену вечор, чтоб тебя разжалобить…

Аннушка. Прости, батюшка.

Нащокин. Что, дочка, знать пословица-то правду говорит: «Как придет на Фрола неспориха, дойдет и Фролиха до лиха»?

Нащочиха. А ведь его, отец, зятева правда. Не уложи он ее, тебя не уломать бы.

Нащокин (жене). Уж ты! плутням потворщица! плутам заступница! (Зятю с дочерью.) Ну, что ж с вами делать? Вставайте уж. Бог с вами. (Они встают.) Не звать было, а позвал — не гнать же! Я-то и не звал! все старуха… Ну, да целуйте руки, довольно: простил.

Фрол и Аннушка (вместе, целуя ему руки). Тятенька! — Батюшка-государь!

Нащокин. Ну, зятек, теперь с тобой о деле. Что ж, теперь плутовать будешь ли, за ябедой ходить?

Фрол. Доходишков, государь, нету, а ябедой не кормиться, — чем же стану?

Нащокин. Ладно. Знать, ябеда-т вкусна. (Оглядываясь.) Эй, вы! пришли ли?

Мамка и Мавруша (падая в ноги). Здесь, государь…

Нащокин. Ну, вставайте. Прощены. (Они встают и отходят в сторону; Фролу.) Эти за дочкой пойдут: мамка ее, да сенная Маврушка — вор-девка, по господину. В затрепез сосланы были за вас — я вас простил, и им прощенье.

Аннушка. Да Маврушка, тятенька, ничем не виновата…

Нащокин. Молчи, дочка. Отца не переучишь. Кто старое помянет — глаз вон. Я вот не вспоминаю же… хоть бы про хворь про вчерашнюю. (Аннушка опустила глаза. Нащокин Фролу.) Что ж за приданое не благодаришь, зятек?

Фрол (целуя тестеву руку). Спасибо, тестюшка.

Нащокин (усмехаясь). Сам — спасибо, а сам думаешь: этим приданым не то кормиться, а еще его кормить надо. Так ли, зятек?

Фрол. Так, государь.

Нащокин. Ну, плут, жаловать тебя, так жаловать. — Именьишко у меня есть, Тамбовское, душонок три, аль четыре их ста, забыл, — так за себя справь. Справишь ли?

Фрол. Для-ча, государь, не справить?

Нащокин. А деньги, чем справить, есть ли?

Фрол. Денег нету. Разве кого из людишек из подаренных продать, да на те деньги достальных справить?

Нащокин. Ой, плут! Хитер, плут! Ты вот что: мамку продай. А то дочку вырастишь — она эдак же, как мою, и твою плуту какому продаст. (Мамке.) Так ли?

Мамка. Да я когда же, государь? я — николи!

Нащокин. Что кричишь не коли! никто тебя и не колет. А тебя колом в бок, аль и на кол — не худо бы!

Мамка. Ой, государь!

Нащокин. Молчи. Ох, расшутился стар, о деле забыл. (Отцу Лычикову.) Что ж, Алексей Степанович, аль о давешнем забыл?

Лычиков-отец. Где забыть! На тебя глядя, утешался. Таков-то ты весел стал! — Савва, подь сюда! (Тот подходит.) — К тебе, Фрол Скабеич, слово…

Нащокин. Что его, плута, спрашиваешь: еще обманет. Ты со мной говори. Ну, девица пригожая… (Аннушке.) Варей звать?

Аннушка. Варюшей.

Нащокин. Ну, Варюша, подь сюда, красавица. — Тебе (указывая на Савву) этот молодец знаком ли?

Варюша. Мельком, кажись, государь, где-то видала.

Лычиков-отец (сыну). А ты девицу эту видывал ли?

Лычиков Савва. От роду, батюшка, не видал.

Лычиков-отец. А замуж за себя возьмешь ли?

Лычиков Савва. Из воли из твоей не выйду: повелишь, возьму.

Нащокин (Варюше). А ты охотой ли за него пойдешь?

Варюша. Тебе, государь, чтоб угодить — пойду; а самой не в охоту. (Все смеются.)

Лычиков-отец (Варюше). Ну, богом данная, подойди! Любить меня, старого, будешь ли?

Варюша. Я тебя давно люблю. Сыноко-т твой давно меня подговаривал, чтоб обвенчаться потайно; а я не хотела: тебя не огорчить бы!

Лычиков-отец. Ой ли?

Фрол. Правда, Алексей Степаныч, правда. Я и сам уговаривал, да не сдавалась.

Аннушка. Я сама слышала.

Лычиков-отец. А почитать будешь?

Варюша. Буду. Ты, сказывают, шаньги со сметаной любишь?

Лычиков-отец. Люблю грешным делом. А что?

Варюша. Так я ежедён тебе готовить стану — я мастерица.

Лычиков-отец. Ой ли? Целуй меня. (Целуются.) А то нам с Савкой плохо — чем повар покормит, тем и сыты.

Нащокин. Ишь, шаньгой как старика поддела. — Что ж мальчугана никто не приласкает. Подь сюда. (Лавруша подходит.) Как тебя звать-то?

Лавруша. Лаврушой, дедушка.

Нащокин. Какой я тебе дедушка, пострел?