Борис Ласкин - Избранное

Зал. Слушают песню. Не отрывая глаз смотрит на Ромашкину главбух.

Поет и кружится в вальсе Ромашкина:

Ночь, как тогда, в небе звезды развесила,Вальс тот звучит то печально, то весело.Вальс ожидания, вальс обещания,Нежный, задумчивый вальс на прощание,Дивный, как первое в жизни свидание.

Кончается выступление Ромашкиной. Благодарно аплодируют гости — участники новогоднего вечера.

Кулисы. Провожая взглядом Ромашкину, Лена говорит Усикову:

— Подумать только, как мы ее раньше не разглядели.

— Вот именно, что не разглядели! — бросает неизвестно откуда появившийся Огурцов. — Кому библиотеку доверили!..

Л е н а. Вам не понравилось выступление Аделаиды Кузьминичны?

Огурцов торопливо поднимается по лестнице.

— Что? А вам понравилось? А как я в ящике над залом летел, вам тоже понравилось?

Л е н а. Серафим Иванович…

О г у р ц о в. Никаких Серафим Иванычей! Хватит! Всех в чувство приведу!..

Огурцов уходит, и где-то в глубине кулис за ним с грохотом закрывается дверь.

Лена напугана.

— Ой, что-то он задумал… а?

У с и к о в. Не волнуйся, не волнуйся.

Подбегает Гриша.

— Леночка, твой номер. Быстрее!

Лена убегает.

За кулисами раздаются аплодисменты. Это приветствуют Ромашкину.

К ней подходит главбух.

— Поздравляю вас. Вы замечательно выступили. Так тепло и сердечно. Вы… Я вас совсем иначе себе представлял.

Р о м а ш к и н а. И вы разочарованы?

Г л а в б у х. Что вы, что вы, напротив…

В осветительской ложе появляется Гриша. Включает прожектор и усаживается поудобнее.

Открывается занавес. На сцене — городской зимний пейзаж. Луна. Мерцают звезды. Группа девушек и юношей в спортивных костюмах имитирует движения конькобежцев.

На сцену выходит Лена. В черном платье, с белой муфточкой в руках, она особенно хороша сейчас.

Лена поет:

Если вы, нахмурясь, выйдете из дома,Если вам не в радость солнечный денек,Пусть вам улыбнется, как своей знакомой,С вами вовсе не знакомый встречный паренек.

И улыбка, без сомненья,Вдруг коснется ваших глаз,И хорошее настроениеНе покинет больше вас.

Сидя в ложе, не сводя глаз со сцены, Гриша что-то шепчет, как бы мысленно ведя разговор с Леной.

А она поет:

Если вас с любимой вдруг поссорил случай,Часто тот, кто любит, ссорится зазря, —Вы в глаза друг другу поглядите лучше,Лучше всяких слов порою взгляды говорят.

И улыбка, без сомненья,Вдруг коснется ваших глаз,И хорошее настроениеНе покинет больше вас.

Слушают как завороженные парень и девушка за столиком.

Ласково улыбаются Телегин и его жена.

В декоративном небе, подчиняясь ритму мелодии, мерцают большие звезды. Качают головами забавные снежные бабы.

Танцуют спортивный танец юноши и девушки. А Лена выходит к рампе и поет заключительный куплет песенки:

Если кто-то другом был в несчастье брошенИ поступок этот в сердце вам проник,Вспомните, как много есть людей хороших —Их у нас гораздо больше, вспомните про них.

И улыбка, без сомненья,Вдруг коснется ваших глаз,И хорошее настроениеНе покинет больше вас.

Двое юношей берут Лену под руки, и, танцуя с ними, она повторяет рефрен песенки, адресуя его в зал:

И улыбка, без сомненья,Вдруг коснется ваших глаз,И хорошее настроениеНе покинет больше вас.

Аплодисменты. И сразу — всплеск оркестра. В зале танцуют вальс.

На мгновение, перекрывая мелодию вальса, звучит голос из динамика:

— Секретаря дирекции Тосю Бурыгину просят срочно явиться в штаб карнавала.

Прерывают танец Тося в маске обезьяны и парень в маске черта.

Ч е р т. Что за черт?! Только начали танцевать…

Т о с я. Интересно, кому я могла понадобиться? Извините, пожалуйста.

И она уходит.

Штаб карнавала. Распаленный Огурцов ходит по комнате. Радист Костя говорит в микрофон:

— Повторяю: секретаря дирекции Тосю Бурыгину просят срочно явиться в штаб карнавала.

Входит Тося. Она в маске обезьяны.

О г у р ц о в (радисту). Вы свободны.

Радист уходит.

О г у р ц о в (не глядя на Тосю). Садитесь за машинку. Пишите…

Тося начинает печатать.

О г у р ц о в (диктует). «В ВЦСПС! От исполняющего обязанности…»

Увидев на лице Тоси маску, он вздрагивает. Тося снимает маску.

О г у р ц о в (диктует). «…директора Дома культуры Огурцова С. И. Заявление. В то время как нашей задачей является охват трудящихся культурными мероприятиями, отдельные работники Дома превращают его в балаган. Точка».

Зал. Прерван вальс. Все слушают голос Огурцова, который разносится из динамиков.

— «…Опираясь на отдельных участников самодеятельности…»

За столиком — Гриша, Лена, Усиков, дирижер. Они слушают, еще не понимая, в чем дело.

— «…товарищи Крылова, Кольцов, Усиков и другие несознательные товарищи сделали из новогоднего вечера неизвестно что. Точка. Зная мое желание придать вечеру сурьезный характер…»

Смеются главбух и Ромашкина.

Вытирая слезы, смеются Телегин и его жена.

А в штабе Огурцов продолжает диктовать Тосе.

— «Вышеуказанные товарищи позволили себе подорвать мой авторитет, для чего сунули мне в карман птицу и прочее. Точка. Но этого им показалось мало, и они, используя мое прямое попадание в ящик, под видом иллюзии провезли меня в этом ящике по воздуху, подвергая личной опасности как меня, так и многих передовиков производства, находящихся в зале, что вызвало нездоровый смех всего зала со стороны отдельных товарищей».

Хохочут в зале.

К столику, за которым сидят Лена, Гриша, Усиков и дирижер, подбегает радист. Указав на динамик, он с гордостью сообщает:

— Братцы, это я забыл микрофон выключить!

Штаб. Диктуя, Огурцов машинально смотрит в зеркало.

— «Прошу принять соответствующие меры против вышеуказанных товарищей, которые очень наивно думают, что они нашли в моем лице дурака».

Смеются люди в зале.

— На чем я остановился? — спрашивает Огурцов у Тоси.

Тося заглядывает в текст.

— На том, что они нашли в вашем лице дурака.

О г у р ц о в. Вот именно. Точка.

И он размашисто подписывает письмо.

Снова кружатся пары. А мы задержимся у столика, за которым с бокалами в руках стоят Лена, Гриша, Усиков, дирижер, радист.

У с и к о в (взглянув на Лену с Гришей). Горько!

Д и р и ж е р. Горько!

Г р и ш а. Что?

У с и к о в. Горько, товарищи, чувствовать, что мы стали на год старше. Но поскольку мы молоды, не будем терять времени.

Все чокаются. Пьют.

Усиков увлекает за собой радиста и дирижера.

— Потанцуем?

Д и р и ж е р. Обязательно потанцуем!

Лена и Гриша остаются за столиком одни.

Подходит «черт».

Ч е р т (Лене). Разрешите?

Л е н а. Я не танцую.

Вздохнув, «черт» уходит.

— Гриша… — неуверенно говорит Лена. — Может быть, мы тоже потанцуем?

Г р и ш а. Почему «может быть»?

Л е н а. А что?

Г р и ш а. Откуда эта робость и нерешительность? Обязательно потанцуем. И сейчас же.

И вот они вальсируют.

Г р и ш а. …Вот… Мы уже танцуем. С Новым годом! (Целует ее.)

Л е н а. Ну что ты, кругом все смотрят. Как тебе не стыдно!

Г р и ш а. С новым счастьем!

Окончательно осмелев, он хочет опять ее поцеловать.

Л е н а (с укоризной). Ну, Гриша…

По тому, как Гриша смотрит на нее, Лена понимает, что вынуждена уступить.

— Ну, хорошо, — тихо говорит она, — закрой глаза…

Г р и ш а. Опять обманешь?

Лена отрицательно качает головой.

— Ну, закрой. Не будешь подглядывать? Честное слово? Да?.. С новым счастьем. (Целует его.)

Г р и ш а. А будет оно?

Они танцуют, и Лена отвечает ему улыбкой, которая заменяет слова.

Аппарат отъезжает, и весь кадр заполняется веселым круговоротом вальса.

Возникает надпись:

Неожиданно раздается голос Огурцова:

— Товарищи!

И вот мы видим испуганное лицо Огурцова. Он обращается прямо в зрительный зал:

— Одну минуточку! Минуточку, товарищи! Официально заявляю, что за все, что здесь сегодня было, я лично никакой ответственности не несу.