За все в ответе - Михаил Филиппович Шатров

ее по голове). Успокойся, Халида, успокойся. (Кадрии.) Воды.

Второй заседатель быстро наливает из графина воды и протягивает стакан Кадрии. Она подходит к Халиде, та отстраняет стакан.

К а д р и я. Пожалуйста, Халида, родная, успокойся… ну прошу тебя, пожалуйста… (Ей наконец удается усадить Халиду; поправляет ей волосы и садится рядом.)

На протяжении этой сцены Баимов не смотрит ни на кого. Улин украдкой поглядел на него. Саубан-апа вытерла глаза. Второй заседатель встала и, скрестив руки и сжав губы, прохаживается. Председательствующий сидит, обхватив голову руками.

Дождь шумит за окном.

Х а р и с о в а (встает, как бы про себя). Что еще?.. Одно чувство другое вызывает…

В ь ю г и н (вдумчиво). Как дважды два — четыре не выходит…

У л и н (осаживая его). Не надо передергивать.

В т о р о й  з а с е д а т е л ь (садясь). Скажите, как реагировали колхозники, когда Сагадеева исключили из партии?

Харисова колеблется.

К у д а ш е в. Скажи, не робь.

Х а р и с о в а. Трактористы побежали к машинам, завели моторы. Чтобы колонной ехать в город.

В т о р о й  з а с е д а т е л ь. И что же?

Х а р и с о в а. Мурат Гареевич встал посреди дороги. Прокричал: «Оставьте!» И пошел прочь.

К у д а ш е в (тихо). Все правильно.

Х а р и с о в а (только председательствующему, кивнув на Якубова). А этот три года назад вернулся в деревню — подполковником, с большой пенсией. Дом поставил — на особицу, с глухим забором, с овчаркой. Никогда у нас такого не бывало… Сперва без дела слонялся; пожуривал Сагадеева: зачем подсобные промыслы, зачем колхозникам норки продаешь? А норки эти — семь тысяч шкурок сдавали каждый год. Этого было мало. Норки — экспорт, валюта, не смей Давать колхозникам. Да, мы все в норках ходили. Сагадеева били за это. А он отвечал: мои колхозницы — не хуже английских принцесс, пусть радуются своему труду. Он на нас, на женщин, опирался; всегда говорил: мужчина состоятелен настолько, насколько сумеет договориться с женщиной, (коротко улыбнулась.)

В ь ю г и н. Истинная правда.

Х а р и с о в а. И вдруг этот (на Якубова) на звероферму стал рваться. В районе поддерживали — там он на задних лапках ходит…

Я к у б о в (побагровев, суду). Я прошу суд…

Х а р и с о в а (перекрывая его голос). Вернулся бы ты, если б не гремел колхоз?!

У л и н. Товарищ председатель…

Х а р и с о в а (быстро). У Сагадеева были враги в районе, да и в колхозе. Выжидали. Они-то и подняли голову (кивнув на Якубова) во главе с ним и с тем самым председателем — Героем Труда! Не мытьем, так катаньем! Слова разудалые — мысли короткие. (На Сагадеева.) А он, бедный, и сник, подкосило его. До общего собрания колхозников — как исключили из партии — выгнали его из его кабинета.

Кадрия встает и, не глядя ни на кого, приложив ладонь к щеке, как при зубной боли, делает круг перед стулом и садится снова. Все поглядели на нее с недоумением.

(Уставившись в одну точку.) Однажды, в эти дни, его увидели на кладбище. Он лежал (голос пресекся) у могилы жены и плакал…

Глухо прогремел гром.

В районе нам говорили: не он, это вы поднимали колхоз! Вы!

П е р в ы й  з а с е д а т е л ь. По-вашему, все было наоборот?

Б а и м о в. Выходит, он один поднимал? Колхоз в единственном лице?..

Х а р и с о в а. Как-то наш учитель нам легенду читал. О Данко. Писателя Максима Горького. Он дважды прочел строчку: «И вот вдруг лес расступился перед ним… и остался позади». Потом спросил: «Почему перед ним, а не перед ними? Ведь Данко шел не один…» В этом слове, рассказывал учитель, — весь смысл легенды…

Вьюгин покачал головой.

Х а р и с о в а (размышляя). Всяким бывал Сагадеев. Он не бог, он человек. Но там, где нам казалось — тупик, выхода нет, он шел и открывал дорогу. (Садясь, тихо.) Все.

Не допуская паузы, Вьюгин тяжело поднимается.

В дверь просовывается голова  д е в у ш к и.

Д е в у ш к а. …рис… лманович.

Улин, чуть вздрогнув, оборачивается.

К телефону. (Исчезает.)

На взгляд Улина председательствующий кивает. Тот быстро уходит.

В ь ю г и н. Товарищ председатель. Тут наш истец — от имени правления колхоза — предъявил Сагадееву иск: на девять тысяч рублей, которые Сагадеев, как сказано в обвинении, растратил из корыстных побуждений. Разрешите сказать два слова.

П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й. Пожалуйста, но только коротко и по делу.

В ь ю г и н. Когда описали имущество Сагадеева… Якубов, какова стоимость имущества?

Якубов сидит надувшись.

(Четко.) Девятьсот семьдесят три рубля. Холодильник, телевизор, сервант и настенный ковер… Денег на сбережении не было… Перед тобой, Якубов, он просто бедняк.

В т о р о й  з а с е д а т е л ь (не сводя с Вьюгина глаз). С кем же он жил?..

В ь ю г и н. Вместе с дочерью. Она еще не замужем. (Переносит тяжесть тела на здоровую ногу, скрипнув протезом.)

Никто не осмеливается его прервать.

Второй факт. В шестидесятом году к нам приехали четверо девчат. По призыву комсомола. Сагадеев, помню, созвал митинг. «Товарищи, — сказал он тогда, — они — первые ласточки. Потому встречаем с цветами. Мы будем их любить. Но лет через семь кто захочет к нам приехать или вернуться — не примем, не сможем принять». До-олго смеялись мы над ним… И через семь лет, когда стали ломиться к нам, к двери правления мы прибили объявление: «В рабочей силе колхоз не нуждается».

Председательствующий, будто услышав собственный голос, смотрит на Баимова, потом на Закирова.

З а к и р о в. Да, это правда. Пока единственный у нас колхоз.

В ь ю г и н (с внезапной печалью). В общем, он совершил такое… только без славы и на чужую пользу. (Садится.)

К у д а ш е в (почти со злостью). Мы не чужие ему, дядя Назар!

Дождь затих. Солнечные лучи то копьями падают в окно и ложатся на пол и на людей, сидящих в зале, то снова угасают.

В ь ю г и н (будто только теперь поняв, вполголоса). Да, ты прав, Ильяс. (Кивнул самому себе.)

Слева освещается круглый столик с телефоном. К нему подходит  У л и н.

П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й. Сагадеев… хотите ли вы дать показания?

У л и н (в трубку). Что? (Ошеломленный.) Родила?..

Сагадеев поднимается.

Восьмимесячный?.. (Дрогнувшим голосом.) Но они, восьмимесячные, вроде не живут… (Смиренно.) Хорошо… да… хорошо. (Кладет трубку и, прислонившись к стене, вздыхает.)

Свет над ним гаснет.

П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й (Сагадееву). Слушаем вас.

Появляется  У л и н  и садится на свое место.

С а г а д е е в (на лице его невозмутимое спокойствие). В первобытном обществе, как вы знаете, семьи не было… Но отцы были. Как же они появлялись? Женщина рожала, стонала, а какой-нибудь мужик ложился рядом и кряхтел. Рождался ребенок — тот становился отцом: он же сочувствовал…

Кудашев смотрит на него, вытянув шею.

Так бывало и с нами иной раз. Мы стонали, потом обливались, а кое-кто стоял рядом и кряхтел. Если рожали хорошо, они говорили: мы отцы, мы организовали!

Колхозники заулыбались.

Но бывает — рождается и урод… или раньше времени.

Взгляд Улина застывает.