За все в ответе - Михаил Филиппович Шатров

П е т р о в. Правильно. Право имеют, но еще к этому и личные данные надо иметь. Вы представьте армию. Там точная регламентация. Каждый офицер через три года службы может получить очередное звание. Лейтенантами становятся в двадцать лет. Следовательно, через двадцать один год все лейтенанты — генералы. Каждый двадцать один год у нас миллион новых генералов, а еще через семнадцать лет — миллион маршалов, а, учитывая, что средняя продолжительность жизни в стране все возрастает, представляете — одновременно будут служить несколько миллионов генералов и маршалов.

Ф и л я ш и н. Ну, представьте, мы начальником крупнейшего цеха поставим техника. И это в эпоху научно-технической революции! Не говоря о том, что это в принципе неверно, да мы и разговоров не оберемся.

П е т р о в. Простите, вам что важнее — разговоры или дело? Будет у вас талантливый руководитель с высшим образованием — радуйтесь, нет его — ставьте талантливого техника. У вас нет на сегодня, кроме Кашкина, человека, который смог бы возглавить подготовительный цех завода, вы его не подготовили. Упустили это время.

Б а й к о в. Я думаю, что товарищ Петров не прав. Главное — все-таки отладить дело. А Прокопенко его отладил. План мы даем. Хотя в цехе не хватает двадцати шести человек. А твердая рука еще нужна на производстве.

П е т р о в. Скажите, а вам лично, коммунисту, человеку честному, уважаемому отцу семейства, — нужна твердая рука?

Б а й к о в. Мне лично — не нужна…

Ч е р н о в. Мне тоже. Я через год защищаю диплом инженера. Так если мне предложат самую высокую должность в подготовительном, я уйду в другой цех, чтобы только не работать с Прокопенко. Я и сам хочу решать, а не только выполнять указания.

С а м с о н о в. Ну, это еще надо посмотреть, какой из вас получится руководитель, а Прокопенко уже доказал, что он может. Если Прокопенко не нравится Петрову, это еще не значит…

П е т р о в. Я этого не утверждал. Скорее, наоборот. Прокопенко мне по-человечески больше нравится, чем не нравится. Мне симпатичны его напористость, чувство долга, здоровая злость и знание технологии производства. У него даже есть своя система. Но эта система порочна, потому что в ней исключен человек как личность.

Б а й к о в. А почему молчит начальство? Я же помню, что мы Прокопенко выдвигали по предложению секретаря парткома.

К о н с т а н т и н о в. Я скажу… Мы с Прокопенко друзья. Я поддерживал Прокопенко, буду поддерживать его и дальше, потому что я в него верю. Человек может ошибаться! И чем с большей страстью работает человек, тем ощутимее могут быть его ошибки. А если у Прокопенко есть сегодня ошибки, я лично вместе с ним несу за них ответственность. Мы говорим много слов о человеке. Все от человека, и все для человека, для общего, несколько абстрактного нашего советского человека. Я сам на каждом совещании привожу факты, отрадные факты, что каждый год мы строим все больше квартир, построили заводской профилакторий, решили проблему детских садов и ясель. И грош цена будет нашим успехам, когда всем вроде бы должно быть хорошо, а каждого в отдельности все-таки что-то жмет. И надо хотя бы понять — почему. На сегодня нет ничего сложнее человека и никогда не будет. Сегодня взяли окончательный расчет две девочки из наших потомственных династий, боюсь, что их дети уже никогда не придут на завод. И разобраться в этих человеческих потерях — для нас самое важное, так как процесс этот может стать необратимым. Я согласен с товарищем Петровым: система, которая исключает человека, — порочна. Так что, если думать о будущем, Прокопенко надо освобождать от должности начальника цеха.

Б а с о в. А я — против. И не потому, что освободи мы Прокопенко, и он завтра же уйдет с завода, а потому, что у него должна быть возможность многое пересмотреть и начать заново. Если мы лишим его такой возможности, мы сами уподобимся сегодняшнему Прокопенко. И вот еще что. На заводе нужны постоянные исследования и, значит, нужна постоянная лаборатория. Зарплата у начальника будет приличная. Можно и квартиру дать однокомнатную из директорского фонда. Так ведь не пойдете вы к нам, Михаил Петрович. А человек должен в своей жизни хоть раз создать что-то свое, с нуля. Не каждому выпадает такое счастье, а я бы дал вам такую возможность — самому создать лабораторию на заводе. Подумайте об этом, Михаил Петрович.

У Татьяны.

Т а т ь я н а  одна. П е т р о в  постучал и вошел.

Т а т ь я н а. Спасибо, что зашел попрощаться, но проводить тебя, к сожалению, не смогу.

П е т р о в. А это не требуется. Басов предлагает мне остаться, дает лабораторию. Даже квартиру обещал, но, думаю, обманет. Конечно, я могу поселиться в общежитии. Но какой смысл? Туда-сюда. Может, мне сразу переехать к вам?

И вдруг у Татьяны показались слезы.

О л и м п и а д а (входя в комнату). Ничего! Ничего! Прокормим и без него. Успокойся. Я тебя вырастила без отца. Вырастим и твое дитя. Вырастим и воспитаем не хуже, чем другие. А вам, молодой человек, с этого дня придется забыть дорогу в наш дом.

Т а т ь я н а. Мама, да все наоборот…

О л и м п и а д а. А чего ты тогда, дурочка, ревешь?

В кабинете.

П е т р о в (по селектору). Иван Степанович, напоминаю, что завтра начинаем анкетирование заводоуправления.

Г о л о с  Б а с о в а. Воздержитесь.

П е т р о в. Почему?

Г о л о с  Б а с о в а. Вы что, сами не понимаете?

П е т р о в. Не понимаю. (Пауза). Вам что, не нужны новые исследования?

Г о л о с  Б а с о в а. Нужны, но дайте спокойно разобраться с теми, которые уже провели. И так на вас жалуются.

П е т р о в. И будут жаловаться.

Г о л о с  Б а с о в а. Самсонов подает заявление об уходе.

П е т р о в. Подпишите немедленно, иначе он передумает.

Г о л о с  Б а с о в а. Да, спокойной жизни с вами, я чувствую, не будет…

П е т р о в. Не будет, не будет. Я вам это обещал, а я свое слово держу.

З а н а в е с.

1975

Азат Абдуллин

ТРИНАДЦАТЫЙ ПРЕДСЕДАТЕЛЬ

Современная драма в двух частях

Перевод с башкирского автора.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

САГАДЕЕВ.

КАДРИЯ.

ЗАКИРОВ.

САУБАН-АПА.

ВЬЮГИН.

ХАРИСОВА.

КУДАШЕВ.

ХАЛИДА.

БАИМОВ.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ.

УЛИН.

ЯКУБОВ.

ПЕРВЫЙ ЗАСЕДАТЕЛЬ.

ВТОРОЙ ЗАСЕДАТЕЛЬ.

ДЕВУШКА-СЕКРЕТАРЬ.

ДЕВУШКА.

КОНВОЙНЫЙ.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Доносится старинная башкирская песня. Низкий мужской голос поет приглушенно и раздумчиво. Приближаясь издалека, где-то рядом вихрем проносится табун лошадей, слышны ржание, голоса людей. Топот и гул затихают. И возникает небольшой зал заседаний. За окнами видны угловатые силуэты больших зданий. Над крышами проглядывает кусочек неба в облаках.

Справа дверь в коридор. Слева в глубине видна вторая дверь. За довольно длинным столом — п р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й. Ему лет шестьдесят. Это тяжелый, несколько неповоротливый человек, скромно одетый. По одну сторону от него — п е р в ы й  з а с е д а т е л ь, привлекательная тридцатилетняя женщина, одетая со вкусом. По другую сторону — в т о р о й  з а с е д а т е л ь. Она худощава,